хотелось. Я не думала, что у него такой большой, и что он такой грубый.

Елена заплакала пьяными слезами. Глеба опять тошнило от запаха, от этого зрелища, от бесстыдства. Елена съела таблетки, запила коньяком и сунула подушку между ног. Глеб оценил свои силы, нет, одному ему не справится с таким кабаном, тем более он сам ещё ослаблен и не в своей форме. Тогда он набрал номер телефона охранника, охраняющего территорию дома.

– Денег заработать хочешь? – спросил Глеб.

Тот согласился, Глеб назвал ему номер квартиры, а сам стал вытаскивать кавалера Елены из комнаты, чужим людям не надо видеть, что тут происходило. Мужчина начал шевелиться, и его ещё раз пришлось вырубить. Пришёл охранник, поинтересовался, почему он голый, действительно, не потащат же они его без одежды. Глеб накинул на мужчину плед, а одежду собрал в пакет, в кармане он нашёл документы и ключи от машины.

– Видел, когда он приехал? Где он припарковался?

Охранник отрицательно помотал головой. Сказал, что дверь внизу ему открыли после звонка в домофон, он лично его не пропускал. Ладно, поищем машину, в документах указан номер автомобиля, если, конечно, он приехал на нём, то найдётся. Вдвоём они вытащили его на улицу и прислонив к будке охранника, Глеб пошёл искать машину. К своему великому облечению, он нашёл автомобиль, и сев за руль, подогнал к воротам. Они загрузили мужика на заднее сиденье, и Глеб отвёз его в другой двор, бросил рядом одежду, документы, ключи, и пошёл к дому. Расплатившись с охранником, Глеб поднялся в квартиру. Теперь надо посмотреть, что с Еленой. Елена пьяно ползала по кровати, голая, вся в крови, сперме и рвотных массах. Прежде, чем отправить её в больницу, надо хотя бы её отмыть. Преодолевая отвращение, Глеб донёс её до ванной и включил душ. Вылив на неё полтюбика геля, он начал поливать её водой. Елена плакала, размазывая слёзы и мыло по щекам. Закатав рукава, Глеб вымыл ей волосы, потому что они висели грязными прядями, слепленные кровью, потом вылил на неё оставшиеся полтюбика и смыл. Всё вроде, чистая. Елена приподнялась в ванной, прижалась мокрой головой к его животу, видимо, не совсем осознавая, кто он.

– Спасибо, милый, хочешь я тебя приласкаю?

– Я тебе сейчас мыло в рот запихну, его и приласкаешь.

Глеб оторвал от себя Елену. Жёстко вытер её полотенцем, и напялив на неё халат, отнёс пока в гостиную.

– Налей мне, – попросила она.

Глеб налил воды, сказав, что это водка и дал ей, она даже не поняла разницы. Сам же он, открыв окно в её комнате нараспашку, скатал постельное бельё, запихнув его в мусорный пакет и постелил новое. Елена дремала с мнимым стаканом водки в руках. Глеб с отвращением откинул полы халата, вроде кровь сильно не течёт, ладно, до завтра доживёт, тем более уже утро, проспится, и он её отвезёт днём к врачу. Он поднял Елену на руки, донёс до комнаты, положил на её уже чистую кровать, рядом поставил тазик, будем надеяться, что, если будет тошнить, она сделает это в него. Вроде всё. Ну что, Глеб, с возвращением?!

Он пришёл на кухню, налил виски и закурил сигарету. Ну что, вернул себе память, доволен? Пока тебя не было, мать совсем с катушек съехала. Это было уже против всех законов природы и человеческих законов тоже. Перед глазами стоял Вовка у её груди, если бы он не вернулся, чтобы было бы дальше? Вовка в припадках сильный, а мать – худенькая женщина, он бы мог её… Глеб сплюнул, гадость какая! И раньше мать себя вела отвратительно, он не раз слышал стоны из её комнаты, когда он был ребёнком, она так зарабатывала. Он вспомнил, как Вовка жался к нему, когда мать устраивала оргии, если Глеб мог, он уводил Вовку из дома, но ночью это было не сделать, они были детьми, им некуда было деваться. Но вот любовников стаскивать с неё ему ещё не приходилось, обнажённой её видел, когда её трахали беременную тоже, но принимать роды, отмывать её, такого ещё не было, всё-таки были какие-то границы. Когда она бегала голой по квартире со своими любовниками, она запирала их в комнате, и чтобы было меньше слышно, Глеб играл Вовке на синтезаторе или гитаре, или надевал наушники, они спасались как могли. Из-за Елены Глеб очень рано приобрёл первый сексуальный опыт, Елены не было дома, пришла её подружка, примерно таких же моральных принципов, ну и показала ему всё наглядным примером. Сколько ему тогда было? Лет двенадцать? Глеб отхлебнул виски. Потом она часто к нему стала приходить, обучила его, говорила, что любит, смешно… Ну а после неё, он уже сам покатился по наклонной. Стал курить, выпивать – алкоголь Елена закупала ящиками и не прятала – ему было дозволено всё. Он был симпатичным подростком, были деньги, алкоголь, пустующая квартира, и пошли вечеринки, девчонки. Если бы он бросил школу, никто бы ничего ему не сказал, но хорошо, что голова была на плечах, удивительно, но он закончил гимназию, музыкальную школу и даже поступил в университет, хотя мог бы всю жизнь ничего не делать, жить на деньги Елены, спиться, скуриться.

Глеб остро ощутил тоску по родителям Даниила, по их заботе. Но и они скоро отвернуться от него, скоро всё проясниться, у него на руках будут документы, и им придётся всё рассказать. Какое горе он им принесёт, им и симпатичной нежной Диане, вдове Даниила. И они по праву будут его ненавидеть, ведь он остался жив, хотя хотел умереть, а их Даниил, которого все так любили, погиб… Глеб уронил голову на руки, как ему жить дальше с этим грузом? Он снова в своей среде и нет тыла, нет опоры, нет семьи, любимой женщины, и опять тянуть эту тяжёлую лямку. Пьяная мать спит в соседней комнате после выкидыша, после оргии, она проснётся и надо будет везти её к врачу, пусть ей там всё зашьют, к чёртовой бабушке. Она поправится, и снова ему вечно смотреть в её пустые глаза, видеть экранную улыбку, слышать стоны из соседней комнаты, когда ей вновь захочется расслабиться, а потом реанимировать Вовку, отвечать на его глупые вопросы и терпеть капризы. Но пока, пока есть Марина, и хоть она любит вовсе не его, а своего сына, ему хочется погреться у этого огонька, почувствовать себя нужным и любимым. И Глеб набрал её номер:

– Привет, мама, – сказал он, так просто получилось слово «мама», –