Кире пришлось выставить на стол запас выпивки, чтобы гости пришли в себя после пережитого.

– Нет, ну надо же такому случиться!

Светлана Георгиевна все еще выглядела так, словно увидела привидение.

– Мама, клянусь, я этого не планировала, – попыталась разрядить обстановку Кира.

– Говори мне теперь! – гаркнула Светлова. – И кто еще будет меня спрашивать, почему я терпеть не могу вечеринки, а?

Машка с Ноной захохотали, как ненормальные.

– Юлиана, да тебя этой женщине сам бог послал!

Кира подошла к Юлиане и обвила ее руками.

– Это ее мне бог послал, чтобы не расслаблялась, – отшутилась Юлиана. – Он, наверное, увидел, что я нацелилась вон на ту бутылку винца, и решил: чего это она вздумала отдыхать? Подкинем ей работки! Так, надеюсь, вы рожать не собираетесь?

Она развернулась к Наде, жене дяди Славы. Та обхватила свой беременный живот руками и испуганно прижималась к мужу.

– Надеюсь, что нет. Но с вами ничего не страшно! – неубедительно улыбнулась она.

– Лучше не надо!

– Юлиана, вы действительно молодец, – вставила Алевтина, – не растерялись, не всякий бы смог.

Они с Валерием Марковичем встали.

– Кира, мы, пожалуй, пойдем, поздно уже. Дом у тебя чудесный, вечер получился необычный, хоть и с переживаниями!

– Спасибо, уж не обессудьте, если что не так, – заулыбалась Кира, – увидимся в понедельник, Валерий Маркович! Надеюсь, вы будете частыми гостями в этом доме, всегда рада вас видеть.

Вслед за Зелотовыми засобирались и остальные. И только Юлиана решила задержаться.

– Я еще не в состоянии сесть за руль. Лучше приду в себя немного или позже такси вызову. Это я перед другими храбрюсь, что мне такую ситуацию разрулить – раз плюнуть. На самом деле все могло обернуться намного хуже, и мне пришлось бы потом отвечать. Я чуть со страху не умерла. Налей мне еще. Посижу у тебя, если не возражаешь.

Юлианин «приход в себя» вылился в продолжение застолья. Они с Кирой решили снять напряжение с помощью сухого мартини. Не заметили, как бутылка почти опустела, салатики исчезли с тарелок, а на часах уже было за полночь. Слово за словом, Кира рассказала Юлиане всю историю про Алекса. Кому-кому, а ей можно было доверять.

– И что, так и будешь ждать, когда он передумает? – спросила Светлова.

– А что делать?

– Ты еще не поняла, что мужчине необходим толчок?

– Пнуть его, что ли, предлагаешь?

– А хоть бы и так. Встряхни его, вытряси из него душу, только выясни, что происходит! Ты же даже не знаешь, почему он ушел.

– Не знаю, – вздохнула Кира.

– Так чего ты ждешь? Езжай к нему сама. Если он тебе нужен. Нужен?

– Нужен.

– Ну? И чего тогда ждешь?

– Ты права, хватит мне ждать, пока мужики поумнеют. Пора самой умнеть.

– Вот! – многозначительно подняла палец Юлиана. – Вот она – мудрость!

– А знаешь, я вот сегодня посмотрела на этого ребенка...

– Ой, не напоминай, а то мне опять плохо будет!

– Нет, ты послушай! Я посмотрела на него и подумала, что жизнь-то наша – драгоценна! А мы не ценим. Транжирим.

– Ты похожа на пьяного философа, дорогая.

– Ты тоже. Но это не мешает мне тебя любить.

– Ты что, сменила ориентацию?

– Ты же знаешь, ради тебя я готова на все!

– О! Ну, мне такие жертвы не нужны!

Подруги захохотали и чокнулись бокалами.

– Так ты думаешь, мне стоит сделать первый шаг?

– Да, – категорично подтвердила Юлиана.

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет?

– Не поздно?

– Сама сказала – грешно транжирить свою жизнь. Каждый прожитый час – это тоже жизнь.

– Идет. Вызываем такси и едем.

– Э-э-э, нет, я пас. Я поеду домой. А ты – ты да, ты езжай. А завтра я позвоню и узнаю, как все прошло.

– Если он меня выгонит, я к тебе поеду, Юлька, предупреждаю сразу. Мне же понадобится жилетка поплакаться. И потом – это твоя идея, тебе меня и успокаивать.

– Ну вот, делай потом добро людям. Скажу сразу, перспектива меня не вдохновляет, но я согласна. Только потому, что уверена – никуда тебя твой мальчик не выкинет. Могу даже поспорить. Звони, вызывай машину.

Кира на мгновение засомневалась, но быстро отмахнулась от внутреннего голоса. Ехать – значит ехать. Юлька права – нечего оттягивать. И так столько месяцев ждала неизвестно чего. Она подкрасила губы, провела щеткой по волосам и ни на грамм не засомневалась, что выглядит отлично. Легкое пошатывание при ходьбе в счет не шло. Легкий туман в голове – тоже.

Дверь открыла Груня. Кирин звонок в дверь поднял ее с постели. Она куталась в теплую шаль, накинутую поверх ночной рубахи. На голове вместо привычной аккуратной загогулины из косы – ситцевая косынка, надвинутая на лоб. Прищурившись от света, она уставилась на Киру, как на привидение.

– Ой, здрасте.

– Простите, ради бога, Груня, я, собственно, к Македонскому, ой, что я говорю, к Алексу.

– К Сашеньке?

– Ну да, к Сашеньке.

Кира икнула. Как-то непривычно было выговаривать «Сашенька», не вязалось это имя с Македонским. Она почувствовала, что стены подъезда немного качаются, и решила придержать их рукой.

– Проходите.

Груня впустила Киру и прикрыла дверь.

– А я думаю, кто это, напугалась уже, – проворчала Груня, разглядывая пошатывающуюся Киру. – Саша-то обычно своим ключом открывает.

– Я к нему пройду, ага? – Кира направилась в его комнату, остановилась в нерешительности у прикрытой двери. – Спит?

– Нет. Нету его. Не пришел еще, сокол ясный.

– Как? Как нет? А где? – Она немного протрезвела от неожиданности.

– Не знаю. Гуляет. А вы садитесь, подождите.

– Гуляет. – Кира словно пыталась понять значение этого слова. – Гуляет, ну да. И с чего я решила, что он дома? Гуляет. Дело молодое. А... а если он до утра не явится?

– Явится, явится, – успокоила ее Груня. – Вот здесь на диванчик садитесь, а я пока чайку принесу.

– Груня, Грунечка, что делать-то, а? – тоскливо прошептала Кира.

– А что? Вы знаете что, вы садитесь-ка поудобнее, упадете еще.

Груня ласково погладила Киру по голове и помогла ей поднять ноги на диван.

– Грунечка, мне же плохо без него, понимаете? Я же не могу без него! А он... он пропал. – Кира развела руками, словно только что обнаружила пропажу Алекса. – Пропал, и все. Правильно вы говорите, нету его, нету. А я здесь сижу, как дура, и не знаю, что делать. – Она виновато улыбнулась. – Ну, скажите, Груня, зачем я здесь сижу? Вам вот спать не даю.