Собственно, на этом допрос закончился. Елистратов галантно проводил Ольгу Аркадьевну в приемную – вместе с адвокатом дожидаться явления сына Иннокентия и любовника Хохлова.

– Высший класс женщина, – крякнул полковник Гущин. – И она за все эти годы ничуть не изменилась. Даже лучше стала.

Катя машинально кивнула – да, старина, возможно, возможно… Итак, слова о том, что было «при Сталине», оказались последними. Или нет, совсем уже, как говорится, «вдогонку» Елистратов задал Краузе еще один вопрос: «А не припомните, в то лето перед убийствами… ничего подозрительного или странного не происходило в универмаге?»

Да, да, именно это он и спросил! Но интонация его оказалась самой обычной, и ничего он в этой своей фразе не подчеркивал, не выделял – будничный вопрос «на посошок».

– Ой, да разве сейчас вспомнишь… столько лет… Ничего, все было нормально до той ужасной июльской ночи. Хотя… знаете, это наше торговое, чисто внутреннее… мы даже в милицию не заявляли… Я не хотела поднимать шума, потому что коллектив… бросать тень на коллектив мне – директору… Понимаете, у нас время от времени начали происходить мелкие кражи… Мы сначала грешили на покупателей, но кражи были в тех местах, куда покупатели не заходят… Это всегда неприятно, понимаете… Мы с моим замом хотели сами разобраться, если надо – за руку поймать воришку… Но потом все прекратилось.

Ушла. В кабинете остался лишь тяжелый и пряный шлейф ее духов. Гущин ослабил галстук, расстегнул воротник сорочки. Наклонился, открыл кейс, извлек из него…

Катя ожидала уголовное дело – то самое, неуловимое и долгожданное, легендарное! Но в руках полковника – лишь тоненькая папка, а в ней два пожелтевших листочка.

– Вот и все, чем пока порадовал нас ненашенский архив, – усмехнулся Гущин. – Мадам Краузе…

Катя ослышалась или он правда сказал это тоном комиссара Мегрэ – мадам?..

– Она и то больше информации выдала вот сейчас.

Елистратов вернулся. И у него под мышкой оказалось пухлое уголовное дело – тоже явно архивное, судя по виду.

– Ну-с, сынок Краузе пока еще чуток у моих орлов помаринуется, попсихует, а мы тут быстренько проведем небольшой сравнительный анализ. – Он сел и наконец-то закурил свою «гавану». – Ну, Федя – хвались.

– Нечем хвалиться. Ануфриев отпуск догуливает, сказал, что в Москве ждать его дней через пять. Я ему оставил всю контактную информацию по универмагу. А это… это вот по другим каналам – там же, но… как видишь…

– Что они, и у себя в архиве дела не нашли?

– Нашли только некий отчет и прилагаемый к нему список лиц, в отношении которых должна была проводиться проверка в связи с тройным убийством.

– Фамилии? Ладно… Краузе нам фамилии потерпевших сказала, я записал: Лидия Макарова – товаровед, уборщица Серафима Касимова и продавщица мороженого Валентина Грач… Эта еще, оказывается, и жила где-то рядом, в том районе… Теперь я называю тех, кто в нашем нынешнем списке, по нашему уголовному делу. А ты, Федя, смотри тот, из архива, – ищем совпадения. Итак – владелец Шеин…

– Есть в списке.

– Помощники его – Краузе Иннокентий и Марк Южный…

– Нет. Оно и понятно, тогда они мальцы еще были.

– Краузе Ольга…

– Есть в списке.

– Продавщицы Слонова, Петрова, потерпевшая Садыкова, потерпевшая Ксения Зайцева.

– Нет, ничего похожего.

– По тому факту с рапортами вневедомственной охраны, что ты мне звонил… свидетельница Сорокина Искра Тимофеевна.

– Есть такая в списке, – Гущин близко к глазам держал пожелтевший листок. Близорук стал, а очки постоянно забывал у себя в кабинете.

– Хохлов?

– Нет. Ему сейчас тридцать всего…

– Тогда по нашему нынешнему списку у меня все. Что у тебя?

– Тут еще восемнадцать фамилий. Кто такие – одному богу известно, скорее всего, из тех, о ком упоминала Краузе, – экспедиторы, техники, слесари, грузчики – все, кто посещал универмаг в связи с работой. Ага, вот тут фамилия Семен Симкович… Она его называла… Жлобин Виктор, Самойленко Петр, Львов – имя не записано… Сидоров Георгий… Забелло Марк… Имя такое же, как у нас… Маньковский Матвей, Ванин Сергей, Прохоренко Виктор, Гасанов Алибек, Гасанов Алихан, Гасанов Муслим… тут против них пометка – данные военной комендатуры. А это, наверное, братья и к тому же военнослужащие, там казармы рядом, они тогда и солдат проверяли… остальные – женщины: Павлова О., Павлова С., Султанбекова Гюзель… это та, с которой Краузе по инстанциям ходила, Дора Бош, Маслякова Алла и Хитинкина Анна.

– М-да, – Елистратов выпустил кольцо дыма и подмигнул приунывшей Кате. – Что? Считаешь, все бесполезно, пресса, а?

– Тут только одни фамилии, – Катя тяжко вздохнула. Что проку в том списке?

– Мы сейчас еще фамилий набросаем, – Елистратов открыл пухлое уголовное дело. – Вот это то самое… об убийстве бывшей балерины Большого театра, происшедшее в марте, то есть за несколько месяцев до интересующих нас событий, так и оставшееся нераскрытым. Тут мне ребята список составили – кто тогда был допрошен, кто входил в число свидетелей по делу, потому как в качестве подозреваемого никто не привлекался… Итак, потерпевшая Маньковская Августа Францевна… Так, у нас эта фамилия уже звучала…

– Маньковский Матвей, – Гущин пометил у себя в списке галочкой.

– Есть тут такой… допрошен… Допрос от 13 марта восьмидесятого года. Маньковский Матвей… двадцать два года… Это родственник ее. Внучатый племянник… Его признали потерпевшим? Нет… тут потерпевшей признана некая Комаровская Адель, сорок четыре года… адрес… Они на Большой Ордынке жили… вот допрос ее мужа, Комаровского Александра… Допрошен дважды. Что тут значится в протоколе?.. Ага… «Моя жена является племянницей гражданки Маньковской…» Здесь еще поручения в детскую комнату милиции на вызов сотрудника – оказание помощи в беседе с несовершеннолетними… Девочки Кристина и Ева… четырнадцати и тринадцати лет… Это все родственники той убитой старухи. Ладно, это родственники… кто тут еще у нас по списку… Так… Львов Станислав…

– В списке есть Львов, только без имени.

– Он у нас кто?.. Водитель машины «Волга»… Старуха пользовалась его услугами – к врачу, в поликлинику… Так, еще кто?.. Жлобин Виктор…

– И этот есть в списке.

– Водитель такси… Эти допросы надо изучить хорошенько. Султанбекова Гюзель Гейдаровна… А это дама из универмага… Что в ее допросе? «Августу Францевну я знаю много лет, наши семьи знакомы с довоенного времени…» Жаль, что она теперь где-то в загранке болтается, много чего старуха могла бы поведать…Так, еще одна фамилия… Сорокина Искра Тимофеевна.

– Во всех трех списках фигурирует! – хмыкнул Гущин. – Еще кто?

– Ванин Сергей…

– Есть такой.

– Электрик ЖЭКа… Черт, он даже задержан был на трое суток… Потом отпущен, с этим допросом надо разбираться… Некая Волкова Ольга…