«Я знаю, что во мне, в плоти моей, нет ничего хорошего, потому что я хочу делать добро, но не могу» (Послание к Римлянам 7:18).

«Но если Дух Божий живет в вас, то вы уже находитесь не под властью греховной природы, а под властью Духа. А в ком нет Духа Христа, тот и не принадлежит Ему» (Послание к Римлянам 8:9).

«Я говорю вам, братья, что плоть и кровь не могут стать наследниками Божьего Царства; ничто тленное не может стать наследником нетленного» (1-е послание Коринфянам 15:50).

«А я говорю: живите по Духу, и тогда вы не будете идти на поводу желаний вашей греховной природы. Потому что греховная природа желает того, что противоречит желанию Духа, а Дух желает того, что противоречит желаниям греховной природы. Они постоянно выступают друг против друга, и в итоге вы не делаете того, что хотели бы делать» (Послание к Галатам 5:16–17)[13].

На первый взгляд, причем даже для тех, кто хорошо подкован в теологии, эти тексты обесценивают, даже демонизируют тело.

Помните, если есть только два варианта и один из них плохой, значит, мы что-то упускаем из виду. Это что-то – всеприсутствие. Всевышний находится не где-то там далеко: он прямо здесь, в этом самом моменте, движется между нами, сквозь нас и внутри нашего тела.

Было хорошо доказано, что эта идея легла в основу христианской традиции. Лучшим доказательством этого является Иисус – воплощение Бога в человеческой истории. Христиане поверили, что Бог находится прямо здесь, среди нас, и он своим телом показал нам, что наши тела не плохие, что Божественное существует во плоти и что тело – это часть существования Бога в этом мире. Что может быть лучше, чем напоминание о том, что Божественное обитает внутри и движется через все сотворенное? Если Бог есть во всем этом, значит, куда бы мы ни посмотрели, везде будет Бог. Все священно. Любой человек, любое место – это обитель. Вы – храм.

В своей книге Grounded[14] исследователь религии Диана Батлер Басс пишет: «Библейское повествование – это повествование о Боге, который приближается к нам, движимый желанием создать рай на земле и занять человеческие сердца» [6]. Понятие духовной близости встречается также в индуизме, буддизме и духовных практиках коренных народов, через которые люди переживают «Бога с нами, Бога в звездах и восходе солнца, Бога в лице ближнего, Бога в акте справедливости или Бога как чудо любви» [7].

Это ставит под сомнение системы, в рамках которых мы живем. Если все священно, если материя ценна для Бога, то мы должны начать по-другому относиться к земле. Если же тела не священны, то нет необходимости следить за тем, чтобы какие-то из них не обесценивались и не стирались. Людям следует очнуться и увидеть, как наши системы укрепляют ложь о том, что некоторые места, тела, части света не являются священными.

Басс считает, что для этого необходима духовная революция, в ходе которой мы расширим традиционные представления о Божественной сущности, которая существует «вне пространства и времени, за пределами воображения, на небесах, не зная границ человеческой жизни» [8]. Чтобы этого добиться, она предлагает перестать называть Бога всемогущим, вездесущим, всеведущим. Бог, который существует здесь и сейчас, – «это Бог по отношению к пространству и времени, который подобно любви соединяет и создает все сущее. Бог существует не над нами и не вне нас, он неотъемлемо связан со всем своим творением, вплетен в священную экологию вселенной» [9].

Лично мне удалось проделать глубокую духовную работу, когда я доверилась уроку своего учителя Иисуса, который утверждал: каждый раз, когда мне кажется, что где-то нет Господа, я что-то упускаю. Куда бы мы ни пошли, нам не деться от Священного: оно одновременно и прямо здесь, и простирается далеко за рамки нашего понимания.

Это все, конечно, хорошо, но мы по-прежнему вынуждены иметь дело с двойственным и вызывающим путаницу языком христианских писаний, который использовался для расширения пропасти между духом и телом. Я стала интересоваться им несколько лет назад. А произошло это в 2016 году, когда я лежала на массажном столе.

Массажист спросила у меня о результатах моих исследований, а именно о роли духовности в создании устойчивого образа тела. Она попросила дать определение словам «дух» и «духовность». В самом начале своей докторантуры я усвоила, что нельзя использовать слова, которым не можешь дать определение. В тот момент я осознала собственное невежество. Я попыталась выпутаться, сказав что-то вроде: «Духовность – это постижение и практика всего, у чего духовная природа – то есть того, что больше нас самих и находится вне нас, но при этом связывает нас всех». Она усмехнулась и попросила меня пообещать, что я посмотрю определение этого слова.

Оказалось, что слово «дух» происходит от греческого слова «пневма». По-гречески pneuma означает «дыхание», «вдох» или «дуновение». Как тот вдох, что вы сделали только что. Меня потрясло, что слово «дух» не связано с чем-то далеким и непостижимым, а имеет прямое отношение к самой человеческой вещи на свете, которую делает каждый из нас, – к дыханию.

Я сразу же стала перечитывать некоторые отрывки Писания, которые уже тысячи раз читала до этого. Я нашла такие фразы, как «Дух Божий», «Дух Христа» и «Святой дух». Я прочитала эти слова вслух, но вместо «дух» произнесла «дыхание». «Дух Божий» стал «дыханием Божьим», а «Дух Христа» стал «дыханием Христа». Как результат, текст местами выглядел очень запутанным, например: «А я говорю: живите дыханием, и тогда вы не будете идти на поводу желаний вашей греховной природы. Потому что греховная природа желает того, что противоречит дыханию» (Послание к Галатам 5:16–17, адаптировано). Очевидно, что здесь происходит нечто большее. Где же быть дыханию, если не в теле? Где еще быть дыханию, если не здесь и сейчас?

Я стала задумываться, не намекает ли этот текст на нечто куда более мистическое и тонкое, чем разделение на реальную плоть и якобы превосходящие ее духовные вещи. За годы прослушивания проповедей и лекций, чтения книг и статей я постоянно натыкалась на слово Yhwh, древнееврейское имя Бога, которое христиане произносят как «Яхве».

В еврейских священных текстах, которые являются первой частью христианской Библии, мы встречаем человека по имени Моисей. Он принадлежит к народу, живущему под властью жестокой империи. Защищая одного израильтянина, он убивает его обидчика, из-за чего ему приходится бежать в другие земли. Здесь, наткнувшись на горящий куст, он слышит, как оттуда доносится голос, зовущий его по имени. Бог говорит Моисею, что он стоит на святой земле, а затем просит его вернуться на землю, из которой он сбежал, чтобы вывести свой народ из рабства и угнетения. Моисей никак не может на это решится, и Бог подталкивает его, напоминая, что ему не придется делать это в одиночку. В одном из самых захватывающих моментов этой истории Моисей спрашивает Бога, что ему следует ответить, когда в империи спросят, чью волю он исполняет. Другими словами: «Кто ты?» На что Бог многозначительно отвечает: «Я есть тот, кто я есть». Бог велит Моисею сказать всем, что «Я есть» послал его к ним. Сильно, сильно. Бог ответил ему, что Бог есть.