Группа вышла невеликая, из трех человек: Алик и мурманчане. Петр Манченко теперь ходит с «АКСУ». Его бывшая гладкоствольная «сайга» висит на ресепшене – дожили, блямба, курортники червонные – дежурное оружие отеля! Стрельнули наши женщины из нее во дворе… что тут сказать, наши женщины из чего угодно стрельнут, не чемпионы, но пойдет, главное, страха выстрела теперь нет. Какой страх, разве в том ныне страхи… Потренируем, и вообще хорошо будет.

Ной с сыновьями на особом посту. Вот тут у нас крепкие новости.

Позавчера в «Орхидею» приехал Степанов с новациями. Никакой. Я сразу понял, что визит непросто сложится, он был реально груженый. Начал рассказывать – ситуация хуже некуда. Третий боец с блокпоста, увезенный с острейшей ангиной в санчасть адлерского аэропорта, назад так и не вернулся, умер в палате. Там его и закопали, у аэропортовских уже целое кладбище на территории. А Степанова с автомоста снимают, ибо у вояк тоже потери, и не столько боевые, сколько от генки. Теперь у «Магнита» будет сводный блокпост, основной.

Рассказал Степанов, вздохнул и выложил:

– Делать нечего, Гарик, кроме тебя, некому, вот как оно выходит… Согласования от штаба получены. Да че там согласования! Выхода другого нет, на юге гнилая движуха, постоянно кто-то без мыла прет через границу, там основной вектор внимания.

Слушая полицейского старлея, я понимал, что это какая-то новая ступень в модели.

Умирают люди. Без объяснений и видимых причин, умирают после биологических атак, но, что самое страшное и обидное, и после них. Растолковать происходящее некому, да и остались ли вообще люди, способные это сделать? В Адлере – ни шума двигателей, ни истерики сигналов. Уже два дня не слышно пальбы, как вымерли все (что сказал-то, умник, типун тебе…).

– В общем, забирай блок со всем имуществом. Сейчас там стало поспокойней.

– Ну, так если уже некому беспокоить, то можно, – легко перебил я Степанова. – Оружие нам какое оставишь?

– Не, Гарик, беспокоить есть кому, – обрадовал меня Юра. – А оружие комплектом тебе отойдет! Не подумай, никто тебя не бросит, обеспечим, поддержим. Радиосвязь есть, станция там стоит хорошая, если что, мангруппа сразу подскочит. Проводная тоже работает.

Он помолчал, пристально глядя мне в глаза.

– Так ты как?

У меня был выбор? Остаться голым с фланга? Ну-ну.

– Да как… Вписываюсь. Одна банда.

Степанов сразу как-то расслабился, лицо помягчело.

– Наши боялись, что ты откажешься, а я забожился и не ошибся. Нормально, Гарик, как я и думал, ладушки-оладушки.

– Автоматов отдельно подкинешь? И пистолей бы, у меня бабы, пацаны, тяжеловато им с длинным.

– «Калашей» пока в наличии нет. В Веселом вооружают ополчение, всех, кого могут собрать. А вот штук пять «ПМ» точно выцарапаю, сегодня же привезем, или я, или Валера Мокшанцев.

Не обманул старлей. Обещанные пистолеты на базу привез худощавый молчаливый боец на мотоцикле, и не пять, а целых шесть штук, да два цинка патронов к ним! У меня от сердца отлегло, а то думал, чем пацанскую бригаду у мостика вооружить. Пробовал вручить им «сайгу» двенадцатую. Морщатся малолетки, терпят, стреляют, духарятся, что не больно… – никуда это не годится, все плечи у мальчишек сразу покрылись синяками. Я вам что, Гитлер, что ли? Три пестоля парням дал, чтобы не передрались, игрушку четыреста десятую оставил. Линна их два дня муштровала, говорит, толк будет.

Еще один «ПМ» забрал дед, вторым стволом, пятый отошел маленькому Косте, как самому деловому из малышей – семь куропаток, поди возрази юному охотнику. Нарезняк, как-никак, пусть владеет, молодой да динамичный. Шестой вернулся компенсацией его старшему брату Даниле, дополнительным оружием. Чувствую, на него многое ляжет в будущих рейдах.

Теперь на блокпосту дежурят наши армяне, Ной с сыновьями, Аразатом и Гарником.

В смене постоянно двое, третий меняет по графику.

Как я и предполагал с самого начала, кавказцы довели уют и оснащенность поста до логического южного совершенства. Пулемет «ПКМ» встал на турель, мешков с песком накинули, стереотрубу поставили повыше, стальные плиты покрасили, российский флаг воткнули. К знаку «Стоп!» добавился еще один, с другой стороны моста, перед въездом:

«Внимание! Остановиться, всем выйти из машины! К блокпосту подходить без оружия. Проезд по разрешению, при невыполнении стреляем на поражение!»

По обеим сторонам моста, метрах в восьми перед блоком, бойцы повесили по три ксеноновые фары, нацеленные по секторам, одобряю. Появились на объекте и элементы сладкой жизни: душевая, диван роскошный, кожаный, вытащенный из какой-то гостиницы, огромный зеленый тент. Рядом с постом всегда наготове красуется отполированный «Санта Фе», типа оперативная машина, ее Ной никому не дает, только сам. Но и он практически никуда не ездит, функция изменилась, теперь у него плечо только до «Орхидеи» и обратно.

Бабушка Сирануш такому повышению родственника очень рада: мужики из рода сидят под боком, по мародеркам не мотаются. Родня таскает постовым горячую еду, помогает налаживать быт.

Никто по автомосту не пройдет, кавказский Хозяин на дороге встал.

Кроме пулемета, на посту имеется два «АКМ», да три «ПМ» у мужиков при себе, неплохой комплект, достаточный. А СВД я себе забрал, пригодится, с армии стреляю неплохо.

Ну, вроде бы все рассказал об оружии и войнушках, надоело.

Нет, забыл! В море пора, хочу завтра опробовать плавсредство, прокатиться бережком. Надо будет попросить у вояк еще один пулемет, можно такой же «ПКМ», на судно поставим. Что за бандитский баркас без пулемета? Байдарка ботаническая.

В рейд ребята поехали на двух машинах: взяли «шниву» с прицепом и маленький «падж», одной идти нельзя, мало ли что с техникой случится. «Паджеро» по пригону сразу решили перекрасить. Манченки добыли баллончики на автосервисе у бывшей ГИБДД, изготовились к покраске, но Ной им не дал, решительно заявив:

– Это когда русские умели машину красиво сделать, а? Вы даже «шестерку» не могли на заводе красиво сделать, всегда тюнинговать нужно, да? – Как всегда, он говорил немного в нос, со слегка «удивленным» акцентом. – Сами покрасим, сделаем, как положено, понимаешь… Давай баллоны!

Вышло у армян, кстати, вполне зашибись, получилась серо-зелененькая, почти неброская машинка. Правда, закрашивать хромированные дуги, обвес и литые диски армяне категорически отказались – красиво! Восьмое правило армянина: у армян свой взгляд на тюнинг. Не важно, какой у тебя автомобиль, но он должен быть с литыми дисками и тонировкой наглухо. Вот только иконок, крестиков и традиционных армянских флагов в салоне коллективного джипчика, по понятным причинам, не осело. А вот к ним в салон джипа стоит заглянуть попозже, время для изысков у ребят на посту будет.

– Утром поедем, часов в пять, – после недолгого раздумья окончательно решил Гумиров. – Пора щипать окрестности, мало ли что нам понадобится, другого способа добычи нет. Да и разведка… Не боись, командир, сгоняем нормальком, публика там обретается специфичная, ночами все больше бодрствуют, днем подушку давят, привычка.