не женишься. Жениться тебе надо. Хочешь, невесту тебе сосватаю? У нас есть в канцелярии одна, хорошенькая такая, фигуристая, с норовом, как молодая кобылица. Очень подходящая для тебя пара.

Они еще долго смеялись, заново приклеивая бумажные нашлепки к двери, слюнявя пальцы и смачивая ими присохший клей. Весело толкаясь, прошли к машине, осторожно обходя лужи, стараясь не попасть под водопад тающих на слепящем солнце сосулек.

* * *

— Гюзель Аркадьевна, эксперты привезли фоторобот. Мы уже размножили, — дежурный кивнул на стол, заваленный пачками бумаги.

— Возьму с собой немного. Остальные отправьте по подразделениям и районам. Сегодня же. — Юмашева взяла небольшую пачку с портретом предполагаемого преступника. Мельком взглянув на нечеткое изображение, вслух чертыхнулась: — Эксперты стряпали этот злосчастный фоторобот целых три дня, а узнать в этом портрете кого-либо можно только при оч-чень горячем желании. Неужели все мужчины выглядят одинаково, и потому они украшают себя усами, бородами, лысыми черепами? Если к этому фотороботу приклеить усы, он станет похож на любого прохожего. Если представить его лысым, он станет похожим на Коваленко, бред какой-то!

— Слава, захвати в управление одну пачку, раздай по отделам, пусть всем показывают. Может, кто-нибудь опознает. Сомневаюсь, что сработает. Нечеткое изображение, но вдруг сработает. Мы же не должны сомневаться в успехе предприятия, не так ли?

— Совершенно верно. Обязательно распространю. И обязательно сработает. Я уехал?

— Подожди, не спеши. Слава. Поднимемся ко мне. Хочу тебя кое-чем озадачить.

Она уже направилась к двери, прихватив Резника под руку, но ее окликнул дежурный.

— Гюзель Аркадьевна, тут одна женщина заявление оставила. Вот, возьмите, — дежурный протянул ей два истрепанных листка бумаги, вырванных из школьной тетради.

— Что это? — она попыталась прочитать текст, но буквы расплывались. — Что это? Не вижу, буквы разъезжаются.

«В начале декабря я увидела из окна, как из белого “мерседеса” выскочил какой-то высокий мужчина лет тридцати и побежал в сторону парка. За ним погнался мужчина, лет пятидесяти, в возрасте, он был с пистолетом. Я услышала выстрелы, но мужчина его не догнал. Когда пошел обратно к машине, у него сползла борода с лица. В “мерседесе” его ждал второй мужчина. Они быстро уехали. Больше я их не видела».

— Что «сползла»? Куда «сползла»? Резник, ты что-нибудь понимаешь? — Юмашева засмеялась. Она взяла заявление из рук дежурного и обмахивалась им, как веером.

— Борода отклеилась. «У вас ус отклеился», помните? — дежурный прыснул в кулак.

— Понятно, какая-то игра очередная, ладно разберемся. Адрес есть, телефон есть, фамилия, имя есть, — Юмашева провела ногтем в заявлении по установочным данным заявительницы, — все записал, Василий? Без очков совсем не вижу.

— Все данные записал. В журнале зарегистрировал.

— Поставь номер розыскного дела. Потом отработаем заявление. Пошли, Слава, посмеялись и будет.

В кабинете она с грохотом открыла сейф и достала из него фотографию, взятую на время у Валерки Карпова, затем разложила на столе фоторобот с изображением примет предполагаемого преступника и долго смотрела, надеясь найти что-то общее.

— Слава, посмотри ты своим молодым глазом, есть в этих изображениях что-нибудь общее?

— Нет, ничего общего нет и быть не может. Карпов умер в декабре. Полетаева видела нашего в кавычках клона в январе. Что может быть у них общего? Не заморачивайся, мать. Ты, как всегда, думаешь не о том.

— Хорошо, согласна. Думаю не о том. Все, как всегда, — она убрала фотографию в сейф, — Слава, отработай версию коммерческого института. Абсолютно не верю в эту версию, но отработать ее надо. Подкинул эту версию один журналист, такой своеобразный журналист, Трифонов его фамилия, Сергей Викторович Трифонов. Работает в редакции газеты «Секретный документ». Встречаться с ним не нужно. У меня была попытка разговорить его, но оказалась неудачной. Он считает, что Кучинского могли убить из-за денежных махинаций в коммерческом институте четырехлетней давности. Там провернули одну аферу, потом дело закрыли, с тех пор о нем никто не вспоминал, только один Трифонов помнит почему-то. Кстати, узнай, не пострадал ли сам Трифонов или его родственники в результате этой аферы. Может, им руководит обычная месть?

— Вряд ли, скорее всего, Трифонов подкинул эту версию, чтобы мы увязли в проверках и ревизиях. Значит, кто-то подкупил журналиста?

— Значит, подкупил, — подтвердила Юмашева, — а твоя задача выявить этого коррупционера. Сделаешь?

— Будет исполнено! — козырнул Резник и исчез за дверью.

«Он растворяется во времени и пространстве, как привидение, существо, лишенное плоти и крови. Собачья работа делает нас бестелесными и неосязаемыми», — подумала Юмашева и нажала кнопку селекторной связи.

— Жигалов где?

— В отделе, — по кабинету гулко разнесся голос дежурного. Юмашева прикрутила звук.

— Пусть зайдет ко мне, — она не расслышала, что ответил дежурный. Гюзель Аркадьевна быстро нажала на «отбой», чтобы не оглохнуть от оглушающего голоса.

— Вызывали, Гюзель Аркадьевна? — Жигалов появился в дверях с кипой распечаток, длинными хвостами сползающими с его рук.

— Саша, докладывай, как твои успехи? Что наработал? — она округлила глаза, глядя на распечатки. — Что это у тебя? Неужели, это все синие «Нивы»?

— Йес, босс! Это все синие «Нивы» города и области. — Жигалов вывалил распечатки на стол.

— Не факт. Наша «Нива» могла быть и московской, и рязанской, и вологодской.

— Я начал с Карповской. И даже нашел ее, потом снова потерял. — Жигалов огорченно почесал затылок.

— На каком этапе потерял? — она с унылым видом поковырялась в распечатках: «С “Нивой” можно проститься навсегда, — подумала она, — дохлый номер».

— Она исчезла в декабре. В самом начале месяца. — Жигалов ткнул ручкой в распечатку, на которой красным фломастером был обведен номер машины.

— Понятно. В это время Карпов продал ее. По крайней мере так его жена говорит. Почему в учетах нет данных покупателя? — она растерянно перебирала распечатки.

— Это у гаишников надо спросить. Машина исчезла, как будто ее и не было, словно в воду канула. Мне пришлось перерыть ручную картотеку, всю компьютерную базу изучил, нет машины и все, пропала с концами. Таких номеров не существует в природе. И никогда не существовало.

— Наверное, ты прав. «Нива» канула в воду. — Юмашева похлопала Жигалова по плечу. — Может, утопили машину-то, Александр. Только в каком водоеме — реке, озере, или болоте до учетов ГИБДД не довели. А, может, бегает наша «Нива» по городу, как ни в чем не бывало. Бабка с Гороховой улицы тоже видела какую-то синюю машину, может, это она и есть. Брось, Саша, это пустое занятие. Не трать время. Мы пойдем другим путем.

— Каким путем, Гюзель Аркадьевна? — спросил Жигалов.

— Путь у нас один — волка ноги кормят, слышал такую пословицу? Придется исходить всю территорию, избегать ее, пока не найдем киллера. Он ведь где-то рядом с нами. Это не залетная