— Они спрашивали о молодом артефакторе Майке Фэррексе. — опуская руки, произнес Стоун. — Прочесть по губам — не проблема.

— Но кто они? — снова ныряя в свой саквояж, пробубнил Манои.

Стоун не ответил, бросив на меня многозначительный взгляд. Да, мы оба помним тех парней, что пытались выкрасть меня в темном переулке. Это они? Или новые игроки на арене?

— Джасс, — Стоун кивнул Джасперу, — возьми кристалл и отнеси в лабораторию, — Вэльд, собери с ребятами ментальные осколки и направь туда же.

Манои попытался возразить, но исполнительный Джаспер уже паковал кристалл в специальный футляр, а стайка инквизиторов «рассыпалась» по комнате, алчно разглядывая каждый ее закоулок.

— Пойдемте, Тори, — Стоун взял меня за локоть и повел к выходу.

* * *

— Вам тоже показалось, что он испугался тех людей? — шепнула я, когда Стоун сел рядом со мной в авто. — Потому что я не могу об этом не думать.

Стоун внимательно всматривался в лобовое стекло, выворачивая автомобиль на проезжую дорогу.

— Вот вам и акт отчаяния, — выдохнул инквизитор. — Страх заставил его оборвать единственную нить, ведущую к сыну. Это очевидно. И решился он на это после визита незнакомцев.

Я зябко поежилась, хотя в автомобиле было не просто тепло, а даже душно. Весеннее солнце нещадно раскалило железную обшивку и превратило сидения в маленькие орудия пыток. То, что сказал призрак застряло в моем мозгу и зудело там, словно накрытая стаканом муха. Что инквизиторы будут делать с найденным артефактом? А с артефактором?

Действительно, мало кто откажется от оружия, которое изменит расстановку сил на политической арене. Одно дело призрачный маг, которых почти не осталось и которого еще нужно вынудить работать на правительство. И совсем другое дело устройство, открывающее дорогу в чужие тайны… Даже если это устройство убивает.

— Пока ваша безграничная фантазия не унесла вас слишком далеко от реальности, лучше задайте вопрос вслух, — не поворачивая головы, произнес Стоун. — Хотя я даже знаю, что вы спросите…

— Что будут делать с артефактором, когда найдут? — выпалила я, тупо глядя в пустоту.

— Судить, — Стоун не желал скрывать раздражения в голосе, — Не тот вопрос, мисс, давайте уже, бейте наотмашь.

— Что будет с артефактом?

— Если его найдут другие спецслужбы — не знаю и не берусь предвидеть…

— А если наш отдел инквизиции?

Стоун замолчал, притормозив на светофоре. Между машин носились мальчишки-газетчики. Пешеходы неспешно чередой тянулись от тротуара к тротуару. А инквизитор молчал, сжимая руками руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что вы хотите от меня услышать, Виктория? — рыкнул инквизитор, — Поведать о моем коварном плане о захвате господства во всем мире? О подлом ведении войны с врагами, о сведении счетов с теми, кто мне насолил? Выбирайте, а я подстроюсь под тему.

Я молчала, рассерженно сверля Стоуна взглядом. Почему он постоянно меня провоцирует? Зачем дразнит? Почему не пытается оправдаться? Почему-то именно последнее меня больше всего ранило. Где-то глубоко в душе я до потери сознания боялась, что Стоун такая же сволочь как все инквизиторы, встречавшиеся мне ранее.

— Вы могли сказать, что инквизиция уничтожит этот артефакт, — прошипела я, — А вы… А вы…

— А вы? — передразнил меня Стоун, — А вы, мисс, поверили бы? Даже если я повешу на грудь плакат с клятвой защищать людей, то во мне все равно будут видеть страшного и ужасного сжигателя невинных девиц! Вы так точно… Как и наш почивший с миром идиот.

Злость Стоуна ощущалась почти физически. Даже дышать рядом с ним стало тяжелее. В гуле моторов и шорохе колес слишком отчетливо слышалось хриплое дыхание инквизитора. И мне бы промолчать, следуя доводам здравого смысла и чувству самосохранения. Но я не ищу легких путей, а от того ляпнула, даже не подумав:

— Отец защищал сына…

И удостоилась взгляда собеседника. Стоун очень медленно повернул ко мне голову, и я пожалела, что не научилась выскакивать из машин на ходу. Очень хотелось.

— От кого? — с тоном, каким обращаются к умалишенным, прошипел Стоун. — Он покрывал преступника. Мисс, что за детские порывы идти на поводу чужой глупости?

— Не орите на меня! — окрысилась я в ответ.

Стоун со всей силы ударил по тормозам, заставляя авто с визгом замереть по среди дороги. На нас молниеносно обрушился гомон автомобильных гудков. Люди на тротуаре перепугано шарахнулись назад, постовой на перекрестке уже покидал свой «пьедестал» и живо шагал в нашу сторону. Автомобили поспешно меняли направление, объезжая наше авто. Пару раз я даже заметила руку, высунутую в окно… с жестом ярко иллюстрирующем отношение пассажира ко мне и инквизитору.

— А вы заканчивайте быть дурой! — удостоили меня ответа. — Вам это не идет!

От продолжения скандала нас с инквизитором спас постовой, деликатно постучавший в окно авто. Стоуну стоило только обернуться и молоденький полицейский уже поспешил прочь, на свое место. Да уж, эмблема инквизиции на лацкане пиджака творит чудеса.

— Как вы думаете, кто они? — решила я сменить тему разговора.

— Кто угодно. Разведка «дружественного» государства, мафия, политики, дельцы. Я сразу предупреждал вас, что ставки высоки.

— Вы все же думаете, что Майк Фэррекс убил тех несчастных?

— Ментальный осколки в комнате дадут нам ответ, — пожал плечами Стоун, — Заметая следы, гости профессора порядком их подпортили. Но в лаборатории их восстановят.

Это правда. Любое событие, разговор, действие, впечатывалось в структуру мира, оставляя следы. Увы, «временная петля» воссоздавала только последние события. И неустойчивые ментальные следы легко разрушались под натиском магии.

— Но ведь они знали, что инквизиция восстановит события, — искренне удивилась я, В чем смысл этой «глушилки»?

— Время, — коротко сообщил Стоун и авто снова двинулось с места. — Пока мы отстаем на шаг, они ведут в этой игре.

— А куда мы едем? — опомнилась я, понимая, что авто виляет по незнакомым закоулкам.

Стоун дернул плечом и будничным тоном сообщил:

— В лабораторию. У меня нет времени играться в шпионов.

Помнится, в первый день нашей с инквизитором встречи, мне запретили являться в инквизицию… а теперь туда везут по собственной воле. Или у Стоуна сломалась логика (что вряд ли) или дела еще хуже, чем мне показалось.

— Так я уже не большой секрет? — как бы между прочим спросила я.

Инквизитор дернул уголком рта и с театральным вздохом произнес:

— Увы, мисс, вас понизили до рядовой загадки.

Значит, дело дрянь.