Плачь, пеленки, распашонки, крики. Бессонные ночи. Трясущиеся руки. Постоянные походы в больницу. У нас плохие новости. Врач сказал, что сейчас не заметно, но, возможно, у Нины будут проблемы в развитии. Из-за тяжелых родов.

Узнав это, у меня в момент словно вся жизнь рухнула. Щелк и все кардинально изменилось. Я смотрела на свою малышку часами и не видела никаких отклонений, много читала об этом и не понимала в чем проблема.

Ну Ниночка очень плаксивая, это да. Беспокойная. Но ведь это не проблема. Кушает нормально, стабильно. Взгляд с каждым днём становится все осознанней. Обычный ребёнок. Я в этом, конечно, мало что понимаю, но мне кажется все в порядке, или я хочу, чтобы именно так было.

Устроились мы в посёлке городского типа. Вместе с Костей. Спали, конечно, по разным комнатам. Он пытался ко мне пару раз пристать, но я на корню обрубила его поползновения.

Бывало приходил подвыпивший, и это стало не на шутку пугать. Потому что он стал повышать голос, когда ребёнок плакал и мешал ему. Наступал следующий день, и он словно и не помнил, как вёл себя. Но такое было нечасто, всего пару раз.

А в последнюю неделю он и вовсе пропал, приносил еды два раза и все, сказал, что скоро уедет обратно в город и не знает, когда вернётся. У него там вроде как завязалось с хорошей работой, и он дал обещание перевезти нас к весне обратно в съемную отдельную квартиру.

Мне было не комфортно кататься на его шее, я проработала в столовой совсем немного и те деньги, что заработала, уже ушли на разные нужды. И сейчас мы были на обеспечении Кости.

Я старалась сделать все возможное, чтобы хоть как-то его отблагодарить. Вылизывала дом, стирала, готовила, несмотря на то, что сил вообще не было. Но этого было мало.

Каждый раз напоминала себе, что должна. Обещала себе, что справлюсь, постараюсь сама встать на ноги. Я пыталась найти работу на дому, но ничего здесь не было. Надеюсь в городе будет легче, и я смогу вернуть другу все деньги, что он на меня потратил. Я все считаю и в долгу не останусь.

С горем пополам уложила дочь в своей комнате и пошла заниматься домашними делами. Пока развешивала белье на улице, осматривалась. Вот не скажу, что здесь мне не нравится. Тихо, спокойно, никакой городской шумихи. Красивая природа, за домом лес, запах просто великолепный.

За долю секунды все меняется. Напряжение не пойми откуда возрастает, предчувствие такое, что произойдёт что-то страшное. И тучи заслоняют солнце, а ветер усиливается в разы.

Решаю вернуться домой, а ноги не держат. Ведёт куда-то в сторону. Стоило мне наткнуться взглядом на мужскую фигуру в чёрном, что стоит поодаль от меня. И я узнаю эту мощную спину.

Мурашки пробегают по всему озябшему телу. И бежать хочется неимоверно сильно. Куда угодно, хоть в лес. Стою вкопанная, не в силах пошевелиться. А он поворачивается.

Руслан. Боже. Хайдаров. Мой бывший любовник, моя тайная любовь, отец моей дочери.

Вернулся? Так скоро! Быть этого не может, а может снится это мне?

В груди печёт. Страшно и радостно так до одури. А ноги подкашиваются. Хочется к нему бежать и от него.

Его тёмный взгляд режет прям по нервам таким тупым ножом. Злой. Прямо в глаза. Я и забыть смогла, как он умеет подавлять собой. Пячусь назад. Нервно оглядываюсь по сторонам.

Он делает уверенный шаг в мою сторону, а мое сердце делает кульбит, я все продолжаю отступать. Тело в пот и дрожь.

Дура. Я же так много размышляла о нашей первой встречи после его выхода. Нельзя показывать свою слабость, нельзя позволить ему командовать собой.

Иду, пока не упираюсь спиной в дверь, внутрь его не пущу. Черт, там же Нина! Не готова ему рассказать прямо сейчас, да и вообще не готова.

Шагает уверенно, быстро преодолев разделяющее нас расстояние. Рот сам открывается бесконтрольно в удивлении и шоке. Он подходит вплотную, продолжая лишать меня здравых мыслей своими взглядами. Своим запахом, заставляет растворяться в нем словно и не было этих мучительных месяцев без него.

Изменился. Появилась небольшая седина на висках, щеки впали. Тяжелые морщины под глазами. Но все такой же по-звериному красивый. Кажется, в плечах даже шире стал.

Нависает сверху. Рассматривает так же с интересом. Глаза его бегают по лицу, хмурится, словно ему не нравится то, что он видит.

— Суука, — отчаянным шипением, хватает пятерней за щеки и тянет вверх к своему лицу. — Убежать вздумала!

Наклоняется резко, и я не успеваю и пикнуть, как его холодные губы касаются моих. Жестко кусает, наказывая. Давит на щёки, заставляя открыть рот, тем временем сразу пропихивает горячий язык.

Меня будто током ударило, по всему телу неконтролируемая дрожь пошла, челюсти свело, а пальчики на ногах подвернулись. Заполыхало внутри огнём всеразрушающим. Больно. Приятно. Невыносимо.

Трахает мой рот, по-другому назвать и нельзя. Живот узлом возбуждения сводит. Не дышу, не двигаюсь, боюсь сделать хоть одно неверное движение.

Отрывается, прерывисто дыша, смотрит свирепым не мигающим взглядом. Говорит то, что в ужас приводит:

— Вот мы и встретились. Убить тебя хочу.

Сильней вдавливает своё тело, руками задирает ситцевое платье. Трогает, щипает, грубо просовывает пальцы под трусики. Хозяйничает там как у себя дома. Растирает по кругу комок нервов. Так пошло, так ненормально.

Продолжает смотреть, с такой лютой ненавистью, что плакать хочется. Это отрезвляет. Цепляюсь за кисти его рук, впуская в его кожу ногти, стараюсь избавиться от его касаний. Толкаю со всей силы. Но он быстро возвращается на прежнее место. Выбивает весь кислород из груди своим мощным телом.

— Мелкая мразь, — наклоняется, утыкаясь лицом в мою шею и глубоко втягивает воздух. Ох, жуть какая. — Все такая же недовольная. Ничего. Теперь мне пох*й на твои возражения.

— Руслан, — горло саднит, его имя с губ горьким шёпотом. — Руслан…

Взвизгиваю, когда он неожиданно разрывает платье спереди, открывая мою грудь. Застывает. Осматривает так, словно я самый захватывающий экспонат в музее. Да, она стала намного объемней, такой, что в руках не помещается, и, видимо, он тоже увидел разницу.

Наблюдаю за тем, как он вытаскивает язык и прикусывает его, как вена на лбу быстро бьется. Жар проносится по телу, даже в такую холодную погоду, сейчас мне тепло.

— Какого х*я, — шепчет еле слышно губами и возвращается к ногам, поднимает злосчастное платье, от которого скоро ничего уже не останется.

— Руслан, нам нужно поговорить, — пытаюсь отбиться. Но вот хрен. Он никогда меня не слушал. — Это важно! Руслан!

Бью его по рукам, уворачиваюсь от поцелуя, жмурюсь от боли, стоило ему сорвать мои трусики.

Бл*ть, что он творит!

— Я не п*здеть приехал, так что заткни свой рот и не сопротивляйся. Только хуже будет, ты же знаешь.