Лея приподнимает бедра, напрягается и выкрикивает мое имя.

Чувствую ее дрожь. Она дёргает бедрами и обессилено падает на кровать. Облизывает пересохшие губы. Глаза полузакрыты.

И тогда я сажусь, прислонившись к спинке кровати, приподнимаю Лею и сажаю к себе на коленки спиной к себе. Перекатываю в ладонях упругие мячики, оттягиваю соски.

Ближе придвигаю к себе, поднимаю за бедра и насаживаю на член. Сразу на всю длину.

Лея выдыхает и начинает елозить на мне, как будто устраивается поудобнее. Фиксирую ее, лишая такой возможности и рукой провожу по складочкам, раздвигая их, еще больше насаживая на свой член.

Заодно глажу и его у основания и бедрами толкаюсь вверх. Руками хватаю ее по бокам за задницу и начинаю приподнимать и опускать. Сначала медленно, аккуратно.

Потом Лея сама задает темп. Сама приподнимается с меня и падает. Все быстрее и быстрее.

Так ахуенно это делает, что я закрываю глаза, чувствуя, как волна ожидания накрывает меня и тут меня пронзает стрела удовольствия, когда ощущаю руку Леи на своих яйцах. От неожиданности открываю глаза. Лея гладит своими пальчиками яйца, перекатывает их, трет.

И это настолько необычно и ахуенно, что я рычу и сильнее впиваюсь пальцами в ее задницу. Помогаю ей двигаться на мне. Когда она поворачивает ко мне голову, кладет указательный палец себе в рот, облизывает его, а потом проводит им же по яйцам и сжимает их, я делаю последний толчок в нее и выплескиваю все до капли.

Стону сквозь зубы от ахуенных ощущений.

Осторожно снимаю ее с себя и кладу на спину. Сам ложусь сбоку и наклоняюсь к ней. Целую в губы, положив руку на живот.

– Сладкая моя, девочка, – шепчу ей в губы. – Как же я скучал.

Потом падаю рядом с ней и обнимаю, прижимая к себе.

И нас вырубает. Почти сразу же.

Никогда бы не подумала, что всё может так быстро поменяться.

Если бы мне несколько недель назад сказали, что я буду скучать по Егору, по его нетерпеливым рукам и таким теплым и настойчивым губам, я бы не поверила.

Каждый день, проведенный в больнице, я мечтала вернуться в дом. К Егору. И каждый день представляла, что теперь у нас всё будет по-другому. Не так, как раньше.

На самом деле так и произошло. Казалось, сплю и вижу сны. Один за другим. Один чудеснее другого.

Эта машина в подарок, и шары в связи с моим приездом. Я вижу, как Егор старается угодить. Причём в ответ уже не требует ничего.

У меня для него тоже был сюрприз – врач сказал, что угрозы нет и секс разрешен.

К словам врача добавились и желания моего тела. Оно вдруг стало чувствовать то, чего раньше не чувствовало. Стало отзываться на мысли, на фантазии. Стало требовать любви.

Я даже вначале испугалась реакции Егора. Но потом все страхи отошли на второй план. Мне самой хотелось ощутить его в себе. Почувствовать его руки на своем теле.

Он как-то особенно нежно занимался со мной сексом. Я видела желание в его глазах. И, если раньше меня это пугало, то теперь я и сама хотела его.

Теперь мы занимаемся сексом каждый день, а иногда – и несколько раз в день. А я понимаю, что не только он проявляет инициативу, но и я сама порой лезу к нему, обнимаю, трусь об него, целую.

Сама бегу к нему навстречу, когда он приходит из офиса. Мне хочется дотронуться до него. Чтобы он обхватил меня сильными руками, прижал к себе и не отпускал.

Когда Егора нет рядом, я скучаю. И в такие моменты меня выручает машина.

Довольно быстро я поняла, что к чему. Зря боялась. Я уже уверенно рассекаю по Москве на подарке Егора.

Он, кстати, был удивлён, как быстро я научилась водить и даже не боялась.

Ещё, он дал мне кредитку и сказал, я могу покупать всё, что захочу и чего моя душа желает. А желать она может только одного.

Теперь я часто приезжаю в магазин для новорожденных. Хожу, рассматриваю, но пока ничего не покупаю. Я могу бродить там час, а порой и дольше. Ощущение какое-то волшебное. Как будто я знаю тайну, но пока её никому не говорю.

Мне нравится, когда подходят продавцы, что-то спрашивают. Тогда улыбаюсь и говорю, что просто присматриваюсь. Мы ведь пока не знаем, кто у нас будет.

На днях мы поедем на очередной осмотр и там, я надеюсь, все станет ясно.

Иногда в доме я встречаю Данила и Юлю. Похоже, у них все серьезно. Хочется в это верить.

Данил уже не задирает меня словами. Конечно, он как был мне неприятен, так и остался. Стараюсь с ним не разговаривать. Да и он не горит желанием общаться. Обычно мы просто коротко киваем друг другу в знак приветствия. На этом всё наше общение заканчивается.

Юлька тоже не очень со мной приветлива, как будто я виновата, что Егор называет её шлюхой.

Уже два дня я сплю в нашей постели одна – Егор уехал по делам. Меня с собой не взял. Сказал, что я не дам ему там сосредоточиться на важных вопросах. Но обещал наверстать упущенное по возвращении.

Вчера вечером, уже укладываясь спать, я слышала голоса внизу. Один я точно узнала – Данил. Второй, женский, тоже показался знакомым.

Наверное, опять Данил с Юлькой пришли. Я вздохнула.

Я не могу запретить ему приходить в дом отца. И Егора не могу об этом просить.

И Данил делает это, когда ему захочется.

Утром я просыпаюсь от громкой музыки, доносящейся снизу. Встаю, накидываю пеньюар и спускаюсь вниз.

На кухне стоит Данил в одних боксерах и, прижимая к столешнице какую-то девку, целует ее. И это точно не Юлька.

Подхожу к колонкам и вырубаю их. Данил сразу отрывается от своей спутницы и поворачивается ко мне.

– О, мачеха пожаловала, – говорит он и в меня ударяет стойкий запах перегара. – Спать мешаем хозяйке?

Молча перевожу взгляд на девку. Потасканная блондинка тоже с любопытством смотрит на меня.

– А где Юлька? – спрашиваю я Данила.

Он пожимает плечами.

Ясно. Говорить с ним бесполезно. Попробую обсудить это с Юлькой.

Разворачиваюсь и ухожу. Слышу в спину:

– И не думай, что ты тут хозяйка! Вот родишь и отец заберет у тебя ребенка, а тебя выставит вон!

Сжимаю кулаки и ухожу наверх.

Звоню Юльке.

После обычного приветственного трепа спрашиваю ее:

– А вы с Данилой вместе? Или уже все? Расстались?

В трубке тишина.

– А почему ты спрашиваешь? – в ее голосе настороженность.

– Юль, Данил сейчас у нас. С другой девушкой, – говорю горькую правду я.