litbaza книги онлайнДетективыAnamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь - Татьяна Шарпарь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 198
Перейти на страницу:

Прозвенел звонок, свет начал медленно гаснуть. Толпа родственников развернулась и стала перебазироваться на свои места. Полина ушла вместе с ними. Она сразу, как только увидела Танюшу, приклеилась к ее руке и стала проситься посмотреть, где они сидят. Алексей и Наталья остались вдвоем в полумраке ложи. Алексей уже давно приметил своих ребят. Где они стоят? Миша по дороге сказал, что обе ложи и сцена хорошо контролируются, что еще в зале несколько випов (так они называли VIP-персон), поэтому все зрители проверялись на металлоискателе, все чисто. Миша выглядел тоже супер: костюм, галстук, ботиночки – все классно. Да, кажется, все на месте: перед сценой стояли двое, перед ложей – еще один. Видимо, были еще сотрудники внутренней охраны театра, которые сидели на зрительных местах.

Занавес стал медленно уползать, и откуда-то сверху зазвучал женский голос. В образовании Алексея было много пробелов, и сейчас он жалел, что не получил даже начальных музыкальных знаний. Что голос был удивительным, он понимал, что он никогда такого не слышал, понимал тоже. Не понимал только, вернее, не знал, что этот голос пел. Это была какая-то, наверное, ария на итальянском языке. На сцене висел огромный портрет Ольги Трубецкой, и в Большом театре звучал ее живой голос.

Наталья закрыла лицо руками. Алексей подвинул свое кресло и осторожно обнял ее за плечи. Она не отстранилась, только замерла. Плечи ее вздрагивали.

Господи, подумал Алексей, сколько же ей пришлось пережить! А тут еще я со своими подозрениями.

Наталья отняла руки от лица, судорожно открыла сумочку и достала носовой платок. Аккуратно промокая слезы, она пыталась улыбнуться.

– Спасибо вам, Алексей Николаевич, – с трудом проговорила она, – постараюсь взять себя в руки. Извините меня. Будем слушать.

Он перестал ее обнимать и удивился той нежности, которую вдруг испытал только что. Надо же! Он думал, что ни к одной женщине у него больше не будет никакой любви. Никогда! А вот надо же!

А голос заполнял все пространство, улетал ввысь и пел о великой любви, которая, как известно, дается только избранникам богов.

Алексей с тревогой всматривался в лицо Натальи. Она сидела к нему вполоборота, и он видел только ее правую щеку. Но, судя по щеке, вроде все было пока нормально. Он отодвинул свое кресло и постарался вглядеться в зал и в действие на сцене. В зале публика неотрывно смотрела на сцену, некоторые даже подались вперед, видимо, чтобы лучше видеть. А на сцене был балет. Под этот дивный голос танцевали двое. Они то сливались под струящиеся звуки, то расходились в разные концы сцены. И казалось, что голос и танец неразрывны. Наталья сидела теперь с напряженной прямой спиной и неотрывно смотрела на сцену. О чем она думала? О сестре? О себе? И опять пришло это чувство, когда теплеет в груди, хочется заслонить ее от всех, защитить от всего зла мира, взять на себя все ее беды.

Голос звучал, на сцене менялись декорации и танцоры, выходили знаменитые певцы и тоже что-то пели. Алексей слушал и смотрел во все глаза. Он был, что называется, на службе, но одновременно он был счастлив от музыки, от почти нереальной близости Натальи, от этого волшебного вечера. Наконец, объявили антракт. Наталья посмотрела на него вопросительно:

– Мы не пойдем прогуляться? – Наверное, нет.

В ложу постепенно собрались родственники. Женщины прятали покрасневшие от слез глаза, мужчины были серьезны. Наталья встала и взяла Алексея под руку. Это было проделано с такой естественностью, что никто, казалось, ничего особенного не заметил. Просто взяла под руку, что тут такого? Алексей приосанился и встал спиной к зрительному залу, закрывая Наталью от всех.

Полина подпрыгивала, вертелась на одной ножке, видимо, устала сидеть неподвижно.

– Девочки, может быть, шампанского? – лихо подкручивая воображаемые усы, спросил Анатолий.

Шампанского никто не хотел.

– Вот минералочки бы, – робко попросила Машка. – Да, газированной, – подхватила Танюша.

– Саш, устрой, – вынимая бумажник и отдавая его брату, распорядился Анатолий.

– Как вы тут? – Маша с интересом оглядывала ложу.

– Хорошо, – ответила Наталья, – а вы там как?

– И мы хорошо, – гордо сказала Полина, – Маша собралась плакать, а дядя Толя ее утешал.

Попили минералочку, поговорили ни о чем, постояли, посидели. Настроение у всех было, как бы это сказать, напряженное. Для всех зрителей это просто был вечер памяти, а для них – семьи – вечер памяти родного человека. Есть разница. Почтеннейшая публика вернется домой к привычным делам и будет вспоминать приятный вечер, знаменитых людей, встреченных в театре, музыку, которую не так часто удается слышать. А у родных еще долго будет щемить сердце и болеть память, всколыхнувшая горькую волну воспоминаний.

В ложу вошел немолодой человек, и Наталья вдруг бросилась ему на шею.

– Андрей Федорович! Я думала, вы меня забыли! – Как же тебя можно забыть, маленькая красавица? Это ты перестала ходить к нам в театр.

– Я не могу, слишком многое здесь напоминает Ольгу. – Да, – сказал он задумчиво, потом встряхнулся и более оживленно спросил:

– А где дочка?

– Да вот же она. Полина, иди сюда.

Полина выглянула из-за спины Алексея. – Я тут.

Андрей Федорович подхватил Полину на руки:

– Малышка моя, – сказал он, гладя девочку по волосам. – Наташа, тут люди из Италии хотят взглянуть на тебя и Полину. Можно? Это близкие знакомые Оленьки.

Наталья хотела сразу ответить, но, видимо, вспомнив об Алексее, спросила:

– Можно, Алексей Николаевич? – Я думаю, можно.

Андрей Федорович вопросительно посмотрел на Наталью:

– Ты вышла замуж?

– Нет, – сказала Наталья, – это просто близкий друг.

У Алексея почему-то закололо в левой половине груди. Сердце, наверное? Какое, к черту, сердце? Он сильный тренированный человек, у ментов вообще сердце никогда не болит, его просто нет. Что тут особенного в том, что в ложу зайдут какие-то итальянцы? Только встать надо как-то удобнее, чтобы в случае чего…

Ложа заполнилась молодыми мужчинами, которые с интересом разглядывали Наталью и всех присутствовавших. Алексею это не нравилось. Ну, красивая женщина, и что теперь, надо так смотреть? В Италии свои женщины перевелись? С мужчинами зашла переводчица, которая вертелась между говорящими и постоян-но переводила с итальянского на русский и обратно. У Алексея было такое чувство, что говорит только она: сама спрашивает, и сама же отвечает. Итальянцы сразу стали говорить Наталье, что она очень похожа на Ольгу. Один из них, высокий, красивый молодой человек, сразу опустился на корточки перед Полиной. Наталья с тревогой взглянула на Алексея. Тот подошел поближе. Итальянец что-то сказал девочке, та не поняла и засмеялась.

– Алексей, что он говорит? – спросила она сквозь смех.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 198
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?