Трейсвен рассмеялся.

– Это мои вертушки! Вы бы и палец о палец не ударили, чтобы сделать что-то по-настоящему дельное. Сидите в своих территариумах, как в пещерах, и носа из них не высовываете. Посмотрите, что вообще творится в мире!

– Забываешься, птенец! – уже кипел злостью Иттаранай.

Дан Лианар смерил его высокомерным взглядом и повернулся к Риваеналзу. В глазах его вновь отразилась магия. Казалось, Трейсвен собрался напасть, вот только вместо этого мою кожу закололи тысячи невидимых игл. Горло свело спазмом. Меня затопило липким жаром, от которого голова пошла кругом.

– Она защищена от твоего яда, – будто сквозь вату добрался до меня голос моего дракона.

– Что-то по ней не заметно, – звук множился, раздваивался.

Мгновение – и все исчезло. Я глубоко вдохнула и, ощутив себя лучше, благодарно улыбнулась своему дракону.

Трейсвен изменился в лице. У него даже глаз задергался. Положил руку себе на грудь и шумно втянул воздух, будто его собственная магия обратилась против него. Айс Даннагар тем временем достал клинок из черного металла и бросил его на стол прямо перед дан Лианаром.

– Ты посягнул на мое, – холодным тоном обвинил Риваеналз. – Пытался мной манипулировать, убил мою жену, ранил мою невесту. Управлял сознанием моего дворецкого. Драконы так не поступают. Драконы чтят традиции и не покушаются на сокровища собрата ради собственной выгоды.

Трейсвен, явно страдая от воздействия магии, медленно отступил к окну, вжался спиной в стекло, продолжая хватать ртом воздух. Айс Даннагар щелкнул пальцами, и в кабинет вошел высокий мужчина с острыми, как лезвие, скулами и холодным взглядом голубых глаз.

– Я объясню вам, почему дан Лианар не заключал сделку с северянами, а выбрал вас в роли очередных жертв. Вы помните, что значит «аури»? И не забыли, какую силу она может иметь над драконом, если связь односторонняя?

Риваеналз зло усмехнулся и снова щелкнул пальцами. Корн вышел из кабинета и вскоре вернулся с Хиллией. Она глянула на застывшего у входа высокого мужчину и потупила взор.

– Хочу представить вам еще одну аури. Ее зовут Хиллия. Она сейчас является игрушкой Трейсвена, который устраивает с ней целые оргии. Но мы не будем касаться его личной жизни – каждый развлекается как хочет. Однако!..

– Гандэйн, как ты попался на крючок? – перебив Риваеналза, обратился к голубоглазому мужчине Итарранай. Он покачал головой: – Это ведь старая, как мир, уловка. Подослать к дракону аури и лишить его контроля над собой.

– Трейсвен использовал северян как слуг, а их руду, как свою собственную, управляя Гандэйном через Хиллию, – с улыбкой пояснил мне Ривз. – Именно их вертолеты напали на наш дом. Все это сошло бы Трейсвену с рук, если бы не его непомерная жадность. И глупость!

Со стороны окна раздался звериный крик. Светловолосый мужчина выставил вперед руки, направив весь свой гнев на айс Даннагара. Но не успела я испугаться, как Риваеналз взмахнул кистью правой руки, и дан Лианара окутало голубое пламя. Даже с моего места ощущался жар этого огня.

Я с ужасом смотрела, как искажается красивое лицо, хотела бы сбежать, да хотя бы отвернуться, однако не смела и шелохнуться. Как и остальные присутствующие. Будто каждый из них желал того же, но не решался так поступить. Казнь длилась всего несколько мгновений. А по ее окончанию по комнате расползся жуткий запах смерти.

Корн открыл окно. Мой дракон кивком позволил дрожащей Хиллии и мрачному мужчине, который по словам моего прадеда уже был зависим от аури, удалиться.

Я же была так напугана демонстрацией силы Ривза, что едва улавливала суть происходящего. Словно во сне слушала, как драконы в довольно добродушной обстановке пришли к единому решению по поводу договора. Обсудив дальнейшее сотрудничество, поставили подписи и, попрощавшись, разошлись.

Вскоре мы с Риваеналзом остались одни. А я продолжала смотреть на жалкую кучку пепла, оставшегося после Трейсвена. В ушах еще стоял его жуткий крик, перед глазами – лицо, перекосившееся от боли. В висках пульсировало от осознания произошедшего, которое не укладывалось в голове. Вот так, без суда и следствия казнят драконы. Высшие существа, сильнейшие хищники.

– Майри, как ты? – не глядя на меня, с досадой в голосе спросил Риваеналз.

Он стоял у распахнутого окна и рассматривал виды Гранчтайна.

– Даже не знаю, – пробормотала я.

Айс Даннагар только что уничтожил врага, который растерзал его жену и десятилетиями ходил вокруг сокровищ моего дракона, как лиса вокруг кувшина, пока не появилась я. И нам обоим повезло, что Трейсвен ошибся. Ведь если бы я не оказалась девственницей, то… Сглотнула подкативший к горлу ком и, вспомнив неприглядную картину уныния северянина и виноватое выражение на лице распутницы, встрепенулась:

– А ты как?

Он обернулся и, выгнув правую бровь, уточнил:

– Не злишься на меня?

Я растерянно моргнула:

– За что я должна злиться? Ты поступил правильно.

Дракон широко улыбнулся, в два широких шага сократил разделяющее нас расстояние и, склонившись, припал к моим губам в долгом, полном нежности, поцелуе. Словно только сейчас его отпустил страх, терзаемый столько дней. Будто лишь моя реакция на казнь имела для него значение.

– Так чего ты боялся? – спросила я, едва Ривз отстранился. – Видела, как ты переживал, когда я просыпалась.

Он опустился на корточки и, опершись руками о подлокотники, поднял на меня глаза.

– Моя маленькая девочка, – в голосе зазвучало тепло. – Почему ты не возмущаешься? Я ведь использовал тебя и твои кровные узы для личной выгоды.

– Но ты ведь таким образом заручился их негласной поддержкой и убедил в неотвратимости казни. Разве не так? Если правильно все поняла, то драконы не убивают друг друга, а ты только что на глазах у всех уничтожил одного из оставшихся.

Риваеналз коснулся моей щеки, провел пальцем по подбородку.

– Ты удивительная, моя шоколадка. Думал, если вдруг проснешься и придешь сюда, будешь возмущаться и кидать в меня чем ни попадя. Приготовился слушать обвинения и… – Мужчина усмехнулся. – …Платить.

– Ого! – протянула я. – Помнится, айс Даннагар утверждал, что я ничего не стою. Неужели теперь моя цена подросла?

– Всех сокровищ мира не хватит, чтобы по достоинству оценить тебя, – без тени насмешки сказал дракон. – Я готов отдать все, что у меня есть. Если… примешь мою руку.

Я часто заморгала, не в силах сдержать эмоции. Почему так приятно?! Уняла зарождающийся в груди трепет и прошептала:

– Тогда мне придется кое в чем признаться.

Плечи его напряглись, взгляд стал колючим, но айс Даннагар продолжал поглаживать большим пальцем мою щеку, словно пытался не выдать себя.

– Я немножко полюбила тебя.