как забрать Везунчика… Кстати, Эсси, ты бы проверила, не увели его?

– Не увели, и тех двух лошадей тоже, – ответила она. – Сказали, им такие одры ни к чему. Оставили хозяевам – ну там привезти чего-нибудь, а то и вовсе на мясо.

– Ясно… В общем, надо забрать коня и двигать дальше на север. Нам теперь только о Везунчике и надо думать. Ясенца жаль, конечно, но, может, вывернется?

– Я тоже на это надеюсь, – созналась Эсси. – Он куда симпатичнее тех двоих. Тс-с! Идет кто-то!

Я умолк и сделался недвижим. Вообще-то уже сгустились сумерки, да еще дождь начал накрапывать, но даже из моей канавы видно было, что в доме еще не тушили свет. Так вот выйдет кто-нибудь, а тут я встаю!..

Крадущиеся шаги удалились к конюшне, лязгнул засов, недовольно фыркнула какая-то лошадь.

– Эсси…

– Нет-нет, – сказала она. – Я здешним лошадям не нравлюсь, поднимут шум. Вот выйдет, тогда и посмотрим, кто это там.

– Тогда глянь, что хозяева поделывают, – попросил я. – Надоело уже тут валяться!

– Это я могу, – согласилась Эсси и испарилась.

Неизвестный во дворе тем временем управился с лошадью, подошел к моей канаве и сдернул с меня рогожку.

– Ну что ж ты так, Север… – услышал я знакомый голос и почувствовал, как меня подхватили под мышки и потащили вверх.

Попытались потащить, я имею в виду. Роста я немалого, вешу соответственно, а уж когда лежу мертвым телом…

– А-а-а, – безнадежно сказали над головой. – Какое на лошадь, я тебя из канавы-то не вытащу!

– Ясенец, ты живой, что ли? – спросил я, открыв глаза.

Не знаю, чего ему стоило не заорать на все подворье. И мне тоже. Хотя бы потому, что Ясенца не было! Я слышал его голос, ощущал его руку на своем плече, но самого мальчишки не видел. Колдун, м-мать его!

– Север? – неуверенно произнесла пустота.

– Кто ж еще? – Я сел и с некоторым усилием выдернул два арбалетных болта из груди. Третий самому не вытащить, но он не мешает особенно, это подождет.

– Т-ты как ожил?

Судя по тону, пустоте было очень страшно.

– А ты куда исчез? – ответил я вопросом на вопрос.

Рассказывать о себе не хотелось.

– Да я это… – Невидимый Ясенец нервно хихикнул. – Увидел, как в тебя стреляют, я же у тебя за спиной был… Ну и понял, что я следующий. И так напугался, понимаешь… У меня этот прием вообще не получался, хоть убейся! А тут само вышло. Раз – и я невидимый. Хорошо, ума хватило за угол рвануть, чтоб на меня никто не налетел!

– Так и драпал бы себе, – хмуро сказал я. – Чего вернулся?

М-да, одежду впору выбрасывать. После стольких часов в грязной канаве, да под дождичком… Отстирать еще можно, но запашок-то! Не уверен, что от него удастся избавиться. Хорошо, оружие не тронули и камешки мои при мне, даже обыскивать не стали, побрезговали, наверно…

– Чего вернулся, чего вернулся… – передразнил он. – Я и не уходил, в сарае прятался! Ну… В общем… Я хотел тебя похоронить по-людски, как дед говорил. Вот, темноты ждал… А ты, чтоб тебя, живой!

– Гм, – произнес я.

Ничего больше на ум не пришло.

– Очень болит? – приставал Ясенец. – И крови ты наверняка много потерял…

– Да ничего я не терял, – буркнул я. – Руку дай. А, нет, так не пойдет. Меня за руку возьми.

Я нащупал его ладонь и вложил в нее арбалетные болты. Если не дурак, сам поймет. Хотя, может, и не сразу…

– Ты Везунчика вывел? – спросил я.

– Ага, его, – ответил колдун. – Все-таки он твой…

– И как он, от колдовства твоего не шарахается?

– Не-а, – шмыгнул носом Ясенец. – На него, по-моему, хоть небо падай, ему все равно… Другие вот заволновались маленько, но не так, чтоб очень.

– Тогда иди еще лошадь возьми. Из тех, на которых Злата и Золот ехали, о них особо сокрушаться не станут.

– А… зачем?

– А ты пешком пойдешь? Или тебе так понравилось у меня за спиной трястись? Можешь и остаться, в общем, но учти – ты уже труп!

– Иду, иду…

Колдун снова двинулся в конюшню, а я подошел к Везунчику, обнял его за шею и порадовался, что снова легко отделался. Хм, а затащить меня на коня Ясенец и впрямь бы не сумел, даже если бы Везунчик лег…

– Вот, я привел!

– Север, там!..

Два возгласа слились в один, их почти заглушил скрип петель, дверь отворилась и на двор выглянула хозяйка.

Думаю, зрелище ей открылось преудивительное: свежий покойник гладит своего коня, а другая лошадь, самостоятельно оседлавшись, покидает конюшню. Ан нет, не самостоятельно: ее ведет под уздцы невидимка, контуры его фигуры едва-едва наметили струи усилившегося дождя…

Слава всем богам, она не завизжала, а молча сползла по косяку в глубоком обмороке, иначе проснулась бы половина Майеты.

– Живо едем отсюда! – приказал я. – Ясенец, ты не мог бы проявиться?

– Не-а, – мрачно сказал он. – Я не умею. В смысле, я знаю как, но у меня не получается. Вот как невидимость не получалась раньше, так и это…

– Тебя, может, еще разок напугать?

– Не надо, не поможет. – Колдун вздохнул. – Нету у меня к этому способностей, вот и… Буду теперь до скончания дней невидимкой!

– А что, некоторые дамы оценят, – заметил я и получил в свой адрес длинное непечатное ругательство.

Определенно, воспитавший Ясенца дед был когда-то солдатом!

– Я слышала, от любого заклятия хорошее средство – текучая вода, – встряла Эсси, демонстративно зажимавшая уши.

– Мало ее с неба течет? – фыркнул Ясенец.

Странно было видеть лошадь вроде бы без седока.

– Эта не годится! Нужна река или ручей хотя бы… Вот попадется, попробуешь, – заверила Эсси. – Но ты не переживай, без твоей физиономии мы уж как-нибудь не пропадем. Не то зрелище, чтобы им наслаждаться…

Она повернулась ко мне.

– Ну что, Север?

– Ничего. По-прежнему едем на север, – усмехнулся я. – Компания другая, а смысл тот же. И не обижай мальчика, он хороший…

– Я не обижаю!

– Я не хоро!.. Гхм… Она не обижает, – мрачно сказала пустота голосом Ясенца. – И вообще, Север, ты бы повод моей лошади взял, что ли? А то выглядит это все странно, еще увидит кто-нибудь…

– Давай, – кивнул я и перехватил тонкий ремень. Ну, едет кто-то, ведет вторую лошадь в поводу. – Кстати, а как объяснить, что у твоей лошади седло сухое, а?

– Предприми что-нибудь, Ясенец, – хихикнула Эсси.

– Лучше бы меня убили, – был ответ.

– Не лучше, некоторым смерть на пользу не идет, – ответила она. – Север, а каким путем двинемся? Опять лесами?

– Надо подумать, – сказал я. – С одной стороны,