– С той стороны. Точнее пока не скажу, а как смогу сказать, уже поздно будет.

Я снова задумался. Выходило, что возможная погоня (если, конечно, ловят именно нас) приближается с той стороны, куда не так давно уехал Золот-Остроум.

Из Майеты мы выбрались утром, день клонится к вечеру… Похоже, вляпались мы. Та обеспамятевшая тетка наверняка подняла тревогу, моего тела не обнаружили, коней тоже, и еще до рассвета гонец отправился в замок. А оттуда уже выехали колдуны – ловить нежить. Золот-Остроум тоже мог кое-что подметить, так что…

– Верно я нагадал, – сказал я и спешился. – Слезай, Ясенец.

– Чего это? – занервничал он.

– Сменяем лошадей. К Везунчику я привык, а этот у нас до сих пор безымянный… Тоже жаль, но не так. Он здоровый, заберут, если что, – я потрепал коня по морде. – Я возьму его, а ты садись на Везунчика, да жратву не забудь. И езжай-ка в другую сторону, парень.

– Ты что, Север? – растерянно спросил он.

– Погоня именно за мной, – ответил я. – Ты же сам понимаешь, что я такое. Догадался, поди?..

– Умертвие… – сглотнув, сказал Ясенец. – Ну то есть дед не такими их описывал, но по приметам сходится. Я угадал?

– Да, – невольно улыбнулся я. – Но вряд ли даже твой дед застал моего первого хозяина, чтоб ему Великий Нижний пятки на костре прижег!

Ясенец посмотрел на меня так, будто я отрастил разом рога и хвост, но промолчал.

– Езжай, – повторил я, погладив Везунчика. – Тебе-то за что пропадать? Деньги вот возьми. Мне они только на корм коню нужны, сам понимаешь.

– Я… я… – парнишка хлопал глазами и, по-моему, старался не заплакать. – Я очень плохой колдун!

– Да, – фыркнула Эсси, – что есть, то есть.

– Если бы я умел, я бы тебя спрятал, – сказал Ясенец и сглотнул. – Но я не умею. Дед не успел научить, а сумел бы, я б наверняка напутал! Видел, что с моей невидимостью было?

– Видел, – невольно засмеялся я.

– А что ты нежить, вообще не понял, – шмыгнул он носом. – Странный, да, но… Взяли меня в патруль, молодцы, я бы так завел всех в засаду к мертвякам!

– Не завел бы, они воняют. Их и не колдун почует. А там ноги в руки – и деру…

Ясенец вдруг протянул мне руку.

– Если я тебя обидел, прости, – серьезно сказал он. – Обещаю, Везунчика постараюсь сберечь. Ну, если не отберут. Я ни драться, ни колдовать не умею. Никчемный человечишко!

– А так вот никогда не говори, – произнес я. – Не надо. Ты не виноват, что не успел научиться. Так-то, может, из тебя вышел бы справный колдун!

– Твоими бы устами – да брагу хлебать, – буркнул Ясенец, а я погладил на прощание Везунчика.

– Эсси, – негромко позвал я, – может, тебе с ним…

– С ума сошел?! – Призрак проявился неожиданно ярко. – Я с тобой. И не спорь!

– Значит, расходимся. Может быть, еще встретимся. Ты иди на север, Ясенец. Если я уцелею, то нагоню, а нет… – я развел руками, – так тому и быть. Если вдруг дойдешь до побережья, передай моим… напишу тебе сейчас, как наш род звался… что я уже никогда не вернусь.

– Я тебя стану ждать в третьем по счету трактире, – сглотнув, выговорил вдруг Ясенец. – Насколько хватит денег, столько прожду. Потом двинусь дальше на север. Может, обойдется еще. Я же говорю, колдун из меня…

– А из меня гадатель. – Я вручил ему поводья Везунчика. – Езжай, да поскорее. И не ввязывайся ни во что!

– Я постараюсь… – сказал он мне в спину. – Честно, постараюсь… Ты тоже поберегись! Слышишь, Север?

Я махнул рукой, мол, слышу, да пришпорил коня. Я уже привык к ровному, несмотря на легкую хромоту, шагу Везунчика, и тряская рысь мне не понравилась, но выбирать не приходилось.

– А что дальше? – спросила Эсси, сидевшая на луке седла перед моим носом. – Что ты будешь делать, если там и правда колдуны, и сильные?

– Я ничего не могу с этим сделать, – пожал я плечами. – Я не умею колдовать. Будем надеяться, проскочим. Потом дадим крюк и попытаемся нагнать Ясенца. Мне Везунчик как-то больше нравится, если честно. Он на ходу ровнее…

– Север, я не об этом! Что, если они поймут… или догадаются, я не знаю… что ты не человек? В смысле, человек, но не живой! Они ведь тебя…

– Конечно, они меня… уничтожат, – невесело усмехнулся я. – Ну, во всяком случае, попытаются. Ты, Эсси, прости, я обещал заботиться о тебе, а вышло… Надо было и впрямь передать тебя Ясенцу!

– Еще чего! – Она взлетела, скрестив руки на груди. – Зачем это он мне нужен? Нет уж, я с тобой напросилась, с тобой и останусь. Все равно я уж двести лет как умерла, что мне могут сделать? Даже не изнасилуют!

– В чем тебе не откажешь, так это в логике, – сказал я, откашлявшись.

Ну а в самом деле, чем можно напугать мертвого? Окончательным упокоением разве что, ну так я об этом переживать не стану, а Эсси… Эсси, думаю, тоже.

Если бы я знал, как ошибаюсь…

На отряд я наткнулся на второй день. Я ехал себе спокойно, конь медленно переставлял ноги, свесив голову – устал, бедняга, да и корма я захватил маловато, – когда навстречу из-за поворота выехало человек десять. Я думал, достаточно раскланяться, да и все, разъедемся миром, но не тут-то было: меня остановили и принялись допрашивать. Кто таков, откуда родом, что в седельных сумах (впрочем, там они и сами посмотрели, хорошо, я серебро Ясенцу оставил, себе только пару кусочков на всякий случай взял).

– Не нравится мне его рожа, командир, – сказал один из тех, кто обшаривал мои карманы. – Вот зуб даю, нечисто с ним что-то!

За его гнилой зуб я бы и медной монетки не дал, но, видимо, в отряде этого бородатого уважали и к мнению его прислушивались: командир подошел поближе и вгляделся в мою физиономию (для этого ему пришлось привстать на цыпочки, что не прибавило ему хорошего настроения).

– Сказано: один рослый и чернявый, второй помельче, невзрачный, – протянул он, а Эсси вздохнула: ну точно, нас искали! – Но конь хромой. А у этого обычный. И он один.

– Командир! Так долго ли лошадьми поменяться да разделиться? – радостно выпалил тот же служивый, и я ощутил острое желание выдрать ему бороденку по волоску. Или целиком оторвать, с нижней челюстью вместе, тоже недурно выйдет. – Этот вот чернявый и высокий, едет на обычном коне, а мелкий, может, как раз на хромом, тому легче… а?

– Очень может быть, – согласился командир и уставился на меня в