Ценить жизнь — вот первая нерушимая заповедь, с которой воспитывают эльфов и многих других бессмертных. Но исключения есть всегда, и как бы ни старались следовать этому правилу высшие расы, бывало и так, что и среди них находились убийцы. За подобное на родине эльфа было одно наказание, равное преступлению. У вампиров было всё сложнее, они ценили жизнь, но каждый свою. Слабые отбраковывались, не доживая и до первого совершеннолетия. Правильно ли это, Лиам не знал и не понимал, как так может быть? Ведь те же драконы, у которых дети рождались, чуть ли не раз в несколько тысяч лет, берегли своих чад, как самое ценное сокровище, неважно, рождались они сильными или слабыми. Гномы так вообще брали количеством, чем больше их было, тем больше рабочих рук в клане. Ни о каких распрях и речи быть не могло, всё, что мешало рабочему процессу, было вне закона. Единственное, что оставалось тайной для мирового сообщества — это то, как жили демоны. Об этом знали разве что драконы и дэйурги. Но сколько Лиам не выпытывал у своего лучшего друга о них, тот ни разу не обмолвился и словом.

Опустив клинки, Лиам пытался восстановить сбившееся дыхание. Всё же он непозволительно расслабился в последнее время. Необходимо было восстанавливать форму. А значит усилить тренировки для Кима и Мары, а заодно и самому поработать над собой. Именно когда эльф размышлял над составлением плана предстоящих занятий, со второго этажа дома он услышал крик, от которого по коже побежали мурашки. Так не мог кричать человек! По тому, откуда исходил звук, Лиам сразу понял, что это в комнате девушки. Не задумываясь, кинулся в дом и, перепрыгивая ступеньки, он практически взлетел на второй этаж. Краем глаза он заметил как маг, Ким и Элфи бегут в том же направлении откуда-то из глубины дома и сейчас начинают подниматься по лестнице. А крик всё не стихал, хотя больше уже напоминал рык или вой раненного животного. В несколько шагов Лиам оказался перед комнатой девушки и с ноги ударил дверь.

Но стоило ей распахнуться, эльф невольно отшатнулся. На пороге стоял Каа'Лим. Обнажив клыки, зверь приготовился к прыжку. Глаза его светились чистой яростью и не отражали и малой доли рассудка.

— Это я, дэйург, это я, успокойся, — потупив взгляд, произнёс эльф. — Впусти меня, я не причиню вреда, — всё так же тихо и размеренно продолжал говорить эльф. Лиам эмпатически улавливал состояние дэйурга и вкладывал в свои слова как можно более успокаивающий импульс.

— Позволь войти мне, прошу, — чуть ли не с мольбой проговорил эльф.

Зверь перешагнул с одной лапы на другую, несколько раз моргнул и, тряхнув головой, будто бы скидывая то, что навязывал ему эльф, посмотрел ему в глаза.

'Вон!', отчетливо услышал Лиам. Ментальный удар был такой силы, что ноги эльфа предательски дрогнули, и он упал на колени, в отчаянии схватившись руками за голову.

Ким, уже поднявшийся на второй этаж, просто кульком рухнул на пол, маг, тяжело дыша, держался за стену, а Элфи, буквально как рыжий пружинистый мячик, покатился с лестницы.

'Все вон, не заставляйте меня…', что 'не заставлять' Каа'Лим так и не договорил, захлопнув дверь передней лапой.

Отвернувшись от входной двери, дэйург на дрожащих ногах доковылял до кровати девушки и буквально рухнул на пол. Он смотрел на неё своими желтыми, холодными глазами и думал, что никогда в своей долгой жизни не было у него того, ради чего он добровольно ушёл бы за Грань. И теперь, когда его Шаи родится, и они смогут стать одним целым, он сможет узнать значение этого странного слова: 'счастье'.

*** Около 17 лет назад…

Тень всегда есть там, где свет. И всегда ему будет место там, куда, они думают, хода такому, как он, нет. И если бы не было солнца, то всё бы казалось тьмой. А если осветить тьму, то и она приобретёт белый цвет.

Так рассуждал Агасти, скользя по миру и ища тех, кто станет верными помощниками ему. Люди, может быть, и понадобятся, но что он может предложить им? А что они смогут дать ему? Люди — это рабы, которые тоже сыграют свою роль. Но сейчас ему нужно было другое. Убить демона. Разве возможно? Всё возможно, другого ответа он не признавал. И оставался один вопрос, кому и что он может предложить за то, что окажут необходимую ему помощь в начатом деле.

А что больше всего могут хотеть те, кому дана вечная жизнь в одном единственном теле? И что бы кто ни говорил, но и умереть им однажды придётся.

'Они захотят вернуться, они боятся раствориться за Гранью', нашептывала ему тьма.

'Идиоты, какие же идиоты', отвечал ей Агасти. И тьма согласно смеялась ему в ответ…

* * *

Боль. Я думала, что знаю, что это такое. Я ошибалась.

Боль, которую я знала до этого дня, была всего лишь ласковым касанием любящей тётушки. Боль, которая пришла в эту ночь, жгла меня живьём изнутри. Когда мне стало казаться, что я уже ничего не должна чувствовать, когда я молилась всем богам, чтобы потерять сознание, она приходила с новой силой. Заставляя кричать всё сильнее. Настал момент, когда голос мой совсем охрип. Я ничего не видела вокруг, только белый туман стоял перед глазами, но слышала, как хрипит у меня что-то в груди. Не знаю, были ли слёзы, наверное, да… Но как же я ждала, что кто-нибудь услышит меня и придёт, чтобы помочь!

Время шло, превращая минуты в тягучую бесконечную массу, и агония моя продолжалась. Каждая клеточка пылала, всё тело сводило так, что я даже не могла открыть глаз. Иногда мне казалось, что ещё немного, и сойду с ума в этой белоснежной мучительной мгле. Ни звука, ни шороха, лишь тишина и боль. И даже закричать невозможно, из горла вырываются странные хрипы.

Шаи лежала на постели, одежда её промокла насквозь, а дыхание стало прерывистым и хриплым. Часто-часто дыша, девушка практически не двигалась. Каа'Лиму казалось, что ещё немного, и выдержка покинет его. Ему было страшно так, как не было никогда. Момент перехода — самый тяжелый не только для демонов, но и для других рас. Не просто так юные демоны не оставляют пределы родного острова. Грань придаёт силы, помогает расти и адаптироваться к чуждому для них миру. А Мара всю свою жизнь провела в человеческих землях, постоянно болела, плохо переносила нагрузки, но держалась так, как могла. Ничего подобного пережить бы ей не пришлось, находись она на Кайрусе, 'Мать' демонов не позволила бы!

Неужели всё напрасно, и последнее Серебро исчезнет?!

'Не верю!', рыкнул дэйург и ударил своим пушистым хвостом по полу.

Не могло быть так, потому что она — дитя своих предков! Дом Серебряных всегда был сильнейшим. Почему же осталась она одна?

Всё просто, старейшины ушли давно устав от жизни, поняв, что пришло время для них вернуться домой. Потом случилась война, многие молодые демоны этого Дома погибли, разрывая ритуал, что провел один жалкий человечек, возомнивший себя божеством!

Серебряных всегда было немного, а после войны осталось всего двое… А теперь и вовсе один, точнее одна.