litbaza книги онлайнСовременная прозаБлизнецы Фаренгейт - Мишель Фейбер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 69
Перейти на страницу:

Женщина скептически уставилась на него, заглянула в глаза, поняла что он говорит чистую правду. И после недолгих, опасливых колебаний приняла решение.

— Я отвезу вас в мою больницу, — сказала она. — Там вас осмотрят быстрее.

Она отперла фиксатор, сняла его, нагнулась, прижавшись щекой к рулю, чтобы засунуть железяку под сиденье. И от усилий, которых это потребовало, на миг закрыла глаза.

Чего Дугги и ждал. Он навалился на нее, придавив всем телом голову женщины к рулю. Несколько резких рывков его торса, и шея ее оказалась притиснутой к покрытой кожей стальной дуге, а Дугги все давил, давил, давил, покряхтывая от отчаяния и страха. Баба она была сильная, но повернуться ей было негде. Все, что она смогла — это скрести пальцами его плечи, однако ни до щекотного места, ни до больного дотянуться ей не удалось.

Когда женщина перестала дергаться, Дугги отпустил ее, и она опала с руля на сиденье, а после тело ее соскользнуло вниз, заняв там все место, какое было. Плача от боли в спине и ребрах, он стянул тело с педалей и затолкал, насколько смог, под пассажирское сиденье. А после включил двигатель.

На кольце торчавшего из гнезда зажигания ключа, болтался брелок — эскимосская лайка, мохнатая такая и раскраски самой правильной. Дугги всегда питал слабость к брелкам. У него даже коллекция их когда-то была, но, правда, она осталась в прошлом — вместе с альбомом карточек футбольного тотализатора и безделушками, набранными по упаковкам кукурузных хлопьев, — однако такая красивая лайка ему ни разу не попадалась, это было что-то особенное.

— Кончай херней заниматься, — громко приказал он себе.

Он доехал до железнодорожного моста на краю квартала, остановился на пустой стоянке для грузовиков. Потом отволок тело женщины к реке, к круто спускавшемуся в воду бетонному откосу, и стал ее раздевать. Дугги решил, что если ее найдут голой, полиция подумает, будто тут чего-то сексуальное было и начнет искать тех, кто уже попадался на таких делах.

Изодранным, распухшим пальцам Дугги трудно было справляться с застежками, да и прямо за глазами у него заболело вдруг так, что стало поташнивать. Ему никак не удавалось разобраться в запоре лифчика, тут было какое-то особое устройство, вроде крышечек на пузырьках с лекарствами, не позволяющих детям их открывать, — а разодрать лифчик руками он тоже не сумел. Однако все остальное Дугги с нее стянул и спихнул женщину в воду, точно красивую лодку. Задерживаться, чтобы посмотреть, потонет тело или поплывет, он не стал, а заковылял по откосу обратно к ее тачке. Вернулся на ней назад и поставил точно там, где она прежде стояла.

Вот, правда, на поиски своей времени у него ушло больше, чем он рассчитывал. Что-то заклинило в голове, никак он не мог припомнить, какая у него тачка — белая или синяя, «форд» или, может, японская. Но все же нашел, врубил двигатель и, наконец-то, поехал домой.

Дорогой он думал о том, есть ли в доме какое-нибудь обезболивающее.

Внешние его повреждения полицейские, конечно, увидят сразу, но то, что творится внутри, невидимо, так зачем было доводить себя до такой боли? Немного долбанного парацетамола ему бы не помешало, это точно. Тем более, придется на полу корячиться, со сломанными, по всему судя, ребрами и без подушки под головой. Господи! Жизнь как-то не предлагает ему легких путей, верно? Может, удастся пристроить башку на что-нибудь мягкое, уже валяющееся на полу?

Дерьмо! Ослаб он до того, что и на дорогу-то смотреть забыл, и в итоге повернул не туда. Куда он, на хер…? Дугги прищурился, пытаясь различить название улицы, однако в глазах все то расплывалось, то снова яснело — то расплывалось опять.

— Будешь лежать на гребанном полу, весь измудоханный, в жопу! — громко объявил он, и врезал ладонями по рулю, подчеркивая серьезность сказанного. Из рук полетела в голову стрела боли, ну да и хер с ней. Он все равно это дело до конца доведет. Произведет на полицейских впечатление. Получат они самого поуродованного долболоба, какого когда-нибудь видели за пределами морга.

Вот она, улица, на которую следовало еще в первый раз повернуть — и Дугги, визжа покрышками, повернул. Значит так, эта соединяется с… с… Не мог он припомнить название сраной улицы, но ничего, как увидит ее, сразу узнает, он же эти места наизусть заучил, как свою задрипанную ладонь. Да и кому они, на хер, нужны, названия-то, вообще говоря?

Когда он выкручивал руль, в левом запястье что-то хрустнуло, резко, точно сухая куриная кость или еще что-нибудь. Может, ему еще и руку сломали? Господи-Исусе!

Вот тут должен быть поворот, а его нету. Нету, и все. Политики, мать их, все время улицы переделывают, сидят, получая хорошие бабки, на жопах и перекраивают карту города. Придется вернуться назад, поворотить при первой же возможности налево и ехать на запад, пока не появится река, а оттуда начать все сначала.

Боль за глазами все нарастала. Может, и нет в его гребанном доме никакого пара… как его?… парадола. У нее же боли были все время, женские. А когда баба каждый гребанный час жрет таблетки от боли, так считай себя большим везуном, если и тебе хоть одна достанется.

— Хватит, на хер, об этом! — взревел он, и свернул, повинуясь невнятному позыву, за угол. Лечь хоть где-нибудь, хоть на жесткий пол, каким это станет блаженством. Трудно будет не сказать полицейским, чтобы они отвалили к ерзанной матери и дали ему поспать.

На мгновение он отключился, но смог, вцепившись в руль, вытащить себя обратно на свет божий. Одежда на нем вся отсырела от пота.

— Я домой хочу! — проскулил он и тут же устыдился, откашлялся, притворяясь, будто этот детский лепет вызван чем-то застрявшим у него в горле.

Ну вот, наконец-то, улицы разобрались сами с собой и приобрели знакомый вид. Дугги притормозил на перекрестке — все, что он видел вокруг, было таким, каким ему быть и следует. Он повернул направо и поучил в награду ровно те дома, какие надеялся увидеть.

Господи, надо было забрать тот брелочек с лайкой! Не сами ключи, конечно, а вот эту собачонку. Он так и видел ее сейчас перед собой: самую прекрасную, самую ценную вещь, какая у него когда-либо была, хотя, правда, у него-то ее вовсе и не было. Надо же было свалять такого дурака! Разве бы кто догадался, что он ее стырил? Мать-перемать! Единственный шанс получил да и тем не воспользовался. Долбанная история всей его жизни.

За глазами вдруг заломило так, что Дугги понял — дальше вести нельзя, — и сдал к обочине, остановился. И точно по волшебству: поднял взгляд и увидел, что все же добрался, куда хотел, и стоит прямо перед домом.

Плача, просто-таки рыдая, уже не справляясь с собой, он выкарабкался из тачки, примеряя мелкое дыхание к каждой секунде, какую ему еще оставалось вытерпеть, пока он не ляжет. Она лежит там, ну и он повалится рядом, а когда очухается, все будет тип-топ.

Он доплелся до двери, пошатываясь, почти ничего уже не видя. Брючный карман как будто сократился в размерах, от раздолбанных пальцев, просунувшихся в джинсовую щель, растеклась по руке и спине ледяная дрожь боли. Ключи-то он, наконец, достал, но вставить их в скважину не сумел.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?