Феликса и искать их убежище. Лучше бы я жила, терзаясь прежней неопределенностью. Что мне делать с открывшейся правдой?

— Маша, я понимаю, тебе сейчас тяжело… — негромко заговорил Максимилиан.

— Оставьте меня в покое! — взорвалась я. — Это все из-за вас! Пока вы с Феликсом не вторглись в мою жизнь, все было нормально. Кто подбил меня на поиски Тани? «У меня свои методы…». Ваши методы хороши для вас. А у меня от них одни неприятности выходят!

— Маша! Откуда я мог знать, что мы наткнемся на оборотня? Таких дураков, как Марек и твоя подруга еще поискать надо!

— Это такую дуру как я, надо поискать! — прошипела я. — Пустить в дом двух рогатых проходимцев, которые морочат голову мне, моим родственникам и соседям! Позволить пользоваться своей собакой! Устроить подлость подруге! И это только малый перечень моих ошибок!

— А мне казалось, у нас появилось доверие и взаимопонимание, — удивился Максимилиан. — Ты же пообещала выйти за меня замуж!

— Я передумала!

— Так вот ты какая…

— Да, ветреная и непостоянная, — парировала я. — И извольте перейти на «вы». Я не желаю…

— Со мной корешиться, — подхватил он. — Все понял, не буду навязываться.

— Заткнитесь!

Он заткнулся и даже убрал рога. Весьма кстати, потому что впереди на дороге показался пост полиции. Мне совершенно не улыбалось застрять на трассе, доказывая бравым гаишникам, или как там они сейчас называются, что рога — личное дело каждого мужчины.

Но ни этот, ни следующий пост не препятствовали нашему стремительному возвращению в город. Джип летел по темной дороге на предельной скорости и я, не любившая быстрой езды, была этому рада. Меня тяготило замкнутое пространство салона, обрекавшее меня на уединение с Максимилианом. Хотелось добраться домой, позвать Барона, обхватить его за шею. Честно рассказать ему про Таню и Рэсси, не скрывая своей роли в истории. Может быть, поплакать. Барон меня поймет и утешит.

Мы пересекли старый мост. Максимилиан остановил машину.

— Нас арестовали? — очнулась я.

— Нет. Я иду поздороваться с Найдой, — сообщил он. — Хочу поблагодарить ее за спасение, узнать, как ей живется. Подождите минуточку, я надолго не задержусь.

Я откинулась на сиденье и стала прислушиваться к голосам снаружи.

— Совсем оборзели! И закона нет, чтобы посадить. Где это видано — с луками по лесу бегать? Ты-то сам как? Сотрясение не заработал?

Максимилиан что-то ответил. Радостно залаяла Найда. Видимо, мохнатой девочке по душе пришелся рогатый кобель! Вон, прыгает, лапами его толкает.

— Фу, Найда! Сидеть! Она последние дни сама не своя.

— Бродячих собак много, брат. Дразнят, хвастаются.

— Как сбесились, — охотно подтвердил полицейский. — Каждую ночь воют, по берегу мечутся.

— Весна, — туманно проговорил Максимилиан. — Скоро все закончится, брат. Все будет, как прежде.

— Дай-то Бог, — вздохнул полицейский.

Максимилиан погладил Найду по голове и вернулся в машину. Хотелось пить, но не задерживаться же возле магазина для покупки воды. Я напомнила себе, что езды до дома не больше пятнадцати минут. Заварю чай, сварю себе порцию овсянки…

Удар по тормозам швырнул меня на лобовое стекло. Я зажмурилась от боли, вскрикнула. Нащупала свалившиеся на колени очки, водрузила их на нос и уставилась на фигуру перед капотом.

— Тебе жить надоело? — завопил Максимилиан, выскакивая на дорогу. — Зачем под колеса полез, урод?

— Наркоман! — пискнула я, глядя на полуголого мужика в кальсонах.

Других предположений у меня не было. В свете фар и фонарей я разглядела остекленевшие глаза симпатичного темноволосого парня. Босой, в допотопных подштанниках с завязками, он зачем-то напялил себе на голову мятый металлический обруч. Ясно, как день — нюхнул и забылся.

Максимилиан вдруг заговорил на своем языке. В голосе зазвучали тепло и участие, он протянул руку и коснулся плеча парня. Тот вздрогнул и бросился бежать, чуть не угодив под машину, идущую по встречной полосе. Максимилиан побежал за ним, не обращая внимания на протестующие гудки «девятки», с трудом объехавшей «казака» и «разбойника». Парень добежал до фасада ближайшего дома и исчез внутри. Я потерла отвисшую челюсть и еще раз поправила очки. Все верно. Разъяренный Максимилиан колотит кулаком по стене, сквозь которую прошел таинственный наркоман. А дом безучастно взирает на него темными окнами.

Максимилиан оторвался от стены. Огляделся по сторонам и попытался перелезть через высокий кирпичный забор. Во дворе грянул слитный хриплый лай.

— Макс! — заорала я. — Там ротвейлеры! Не надо!

К лаю ротвейлеров добавился призывный вой из-за угла. Максимилиан опрометью кинулся к машине, загнал ее в узкий проезд между домами, выключил фары и заглушил мотор.

— Тихо! — буркнул он. — Патруль.

Я вытянула шею. Действительно, под забором уже отиралась пара адских псов в сопровождении балахонов. Псы лаялись с ротвейлерами, причем, как мне показалось, шла игра в вопросы и ответы. Судя по возбужденным голосам, у них возникло полное взаимопонимание. Один из патрульных отошел для разбега и перепрыгнул через забор.

— Что в этом доме? — прошептал Максимилиан, приближая губы к моему уху.

— Частный ЛТП, — еле слышно ответила я, покосившись на его рога. — Клиника для богатых алкоголиков и наркоманов. Она хорошо охраняется. На ночь во двор выпускают трех служебных собак, чтобы никому из знакомых не пришло в голову передать больным водку или дозу.

— Откуда ты знаешь?

— Здесь Андрея из запоя выводили. Его родители сюда положили.

— Очень хорошо, — прошелестел Максимилиан. — Как ты думаешь, Андрей сможет нарисовать мне план дома?

— И я смогу, — пожала плечами я. — ЛТП тут всего три года, а раньше это была детская поликлиника нашего района.

Ограбление ЛТП никаких душевных мук у меня не вызвало. Наоборот, мне хотелось, чтобы братья как можно быстрее обстряпали свои дела, и убрались домой. Что угодно, вплоть до проникновения в штаб-квартиру спецслужб, лишь бы история закончилась, и меня оставили в покое.

Максимилиан, прищурившись, следил за патрульными, устроившими совещание под забором.

— Этот наркоман, он украл вашу вещь? — догадалась я. — Тот обруч?

— Почему именно обруч? — ожег меня взглядом он.

— Ну не кальсоны же! — хихикнула я. — А больше у него ничего не было.

— Тише! — шикнул Максимилиан и снова уставился на патруль.

Посовещавшись, псы разделились. Один вернулся на территорию ЛТП, к ротвейлерам, второй удалился в лабиринт переулков, ведущих к реке. Выждав десять минут, Максимилиан завел машину и обратился ко мне:

— Мария Александровна! Сейчас я отвезу вас домой, а сам ненадолго уеду по делам. Очень прошу вас — не уводите из дома Барона. Пусть он гуляет во дворе. Я не могу оставить Феликса без присмотра. Вы же видите, что творится?

— А что? — прикинулась дурой я. — Какие-то проблемы? А-а-а… Вы через стену проходить не умеете? В