поставленной задачей не были в состоянии. В связи с этим группа немецких агентов, которых обычно за небольшую плату нанимал Даллес (в основном это были бывшие нацисты, стремившиеся получить защиту у новых хозяев и не оказаться под судом), искала подходы к родственникам и друзьям бывших видных деятелей рейха, находившихся под арестом в ожидании суда. У последних агенты стремились получить документы, связанные с военными и другими преступлениями, и в крайнем случае свидетельские показания. В результате создавалась документальная база Нюрнбергского процесса, который начался 20 ноября 1945 года.

В распоряжении Даллеса порой оказывались материалы высокой степени доказательности, которые подтверждали его сугубо антикоммунистические взгляды, но которые, как он был убеждён, не будут приняты к рассмотрению в Нюрнберге, а окажутся засекреченными. Тем более тщательно собирались материалы такого рода в расчёте на их будущее предание гласности. Особую важность для Даллеса представляли свидетельства того, что расстрел польских офицеров и гражданских лиц в Катынском лесу под Смоленском не был делом немцев, как на том настаивали советские обвинители на Нюрнбергском процессе, а был осуществлён НКВД по команде с самого верха ещё в 1940 году. Через своё руководство Даллес представил документы по Катыни в распоряжение международного трибунала, однако они на процессе не фигурировали. В свою очередь немецкие адвокаты попытались поставить этот же вопрос на рассмотрение суда. По их требованию были проведены специальные заседания 1—3 июля 1946 года. Но и эта попытка не увенчалась успехом. В результате в приговоре суда упоминания о катынских расстрелах вообще отсутствовали. В столь противоречивую и опасную материю с точки зрения перспектив отношений Западных держав с СССР умудрённые нюрнбергские судьи, торжественно провозглашавшие независимость судебных органов от политики, а на самом деле весьма вовлечённые в политическую жизнь, предпочли не вмешиваться. Между сторонами была достигнута договорённость уклоняться в ходе процесса и не затрагивать в приговоре таких животрепещущих тем, как пакт Молотова-Риббентропа, Катынское дело, Мюнхенское соглашение Западных держав с Гитлером о разделе Чехословакии и других «скользких» вопросов. Советская пропаганда пыталась выдать факт слушания вопроса о Катынском деле за признание судом немецкой вины. За пределами же СССР слушания по Катыни однозначно воспринимались как признание вины СССР254. Безусловно, определённую роль в этом сыграла информация агентов Даллеса.

Вторая задача, которая была поставлена перед берлинской резидентурой, отчасти смыкалась с первой. Она состояла в том, чтобы наладить сотрудничество с формально ликвидированной вместе с падением Третьего рейха, но фактически сохранившейся разведывательной службой нацистской Германии. Среди её руководителей не последнюю роль играл сдавшийся в плен и вступивший в контакт с американцами генерал-майор Рейнхард Гелен. С весны 1942 года он занимал пост начальника отдела «Иностранные армии Востока» Генерального штаба сухопутных войск. Его отдел занимался в основном разведкой против СССР. Этот отдел действовал параллельно с абвером Канариса и политической разведкой Шелленберга.

Осознав в начале 1945 года неизбежность поражения Германии, Гелен решил сдаться Западным союзникам, предварительно подготовив весомый товар, который обеспечил бы ему благоприятные условия при сдаче. При помощи нескольких доверенных сотрудников он скопировал на микрофильмы основную документацию своего отдела, запаковал её в водонепроницаемые сосуды, которые были спрятаны в нескольких местах Австрийских Альп255. После этого он исчез с места службы, дезертировал, а затем сдался американцам. Он сообщил о своём кладе вначале офицерам среднего звена, а затем начальнику штаба генерала Эйзенхауэра Уолтеру Беделлу Смиту, который в свою очередь передал его в распоряжение Даллеса.

Обнаруженные в Альпах материалы Гелена были сочтены Алленом ценнейшими. Там были обширные данные о советском тыле, размещении военных и прочих предприятий, германских шпионах на территории СССР и т. д. Именно Даллес оценил всю важность Гелена и его сотрудников в свете перспектив дальнейшего охлаждения отношений с СССР, хотя он не предвидел ещё возникновения подлинной холодной войны.

В сентябре 1945 года по решению Даллеса Гелен был отправлен из Берлина на американском самолёте в Вашингтон, где началось формирование руководимой им германской разведывательной группы, получившей название «Организация Гелена». В июле 1946 года Гелен был официально освобождён из плена и вернулся в американскую зону оккупации Германии, где его сеть, используя свою документацию и другие источники, начала разведывательную работу против советских войск, расположенных в Восточной Германии, а через них — и против СССР256. Вначале Организация Гелена находилась в подчинении разведывательной службы американских оккупационных сил, а после создания в 1947 году Центрального разведывательного управления США была передана ему.

Деятельность Организации Гелена, фактически открытого и должным образом оценённого Даллесом, оказалась эффективной. Её агенты, в основном бывшие офицеры вермахта и СС, допрашивали всех немцев, возвратившихся из советского плена, получая важную информацию о внутреннем положении в СССР. Устанавливались связи с антикоммунистическими эмигрантами не только из СССР, но и из стран советского блока, ряд шпионов удалось забросить в прибалтийские республики и на территорию Украины. Были получены сведения о советской железнодорожной сети, морских портах, аэропортах. Накапливался, таким образом, обширный материал, необходимый на случай возникновения третьей мировой войны, которую ни Гелен, ни его руководители, включая Даллеса, отнюдь не исключали257.

В самих Соединённых Штатах Организация Гелена подвергалась острой критике. В американском Национальном архиве безопасности был накоплен ряд материалов о том, что Гелен отнюдь не гнушался использовать нацистских военных преступников и даже пользовался фактами их преступлений, чтобы покрепче держать их на поводке258. Со временем обнаружилось, что в Организацию Гелена удалось проникнуть нескольким восточногерманским разведчикам, которые передавали полученную ими информацию не только своему руководству, но и прямо советским представителям. Эта группа агентов (бывший эсэсовец Ганс Клеменс, бывший юрист и разведчик Эрвин Тибель и Гейнц Фельте, который в своё время входил в разведывательную сеть Даллеса в Швейцарии) была раскрыта только в 1953 году. В Западной Германии возникло громкое дело о советском шпионаже. Арестованная группа была предана суду, и её участники были приговорены к различным срокам заключения259.

За краткое время, проведённое в Берлине, Даллес, как мы видим, проделал немалую работу по заданиям своего руководства. Но только этим он не ограничивался. Отчасти по своей личной инициативе и действуя самостоятельно, отчасти по согласованию со своим руководством он то ли возглавил, то ли участвовал в нескольких весьма сомнительных операциях.

Считая, что некоторые нацистские деятели, в том числе явно совершившие военные преступления и даже участвовавшие в уничтожении еврейского населения, могут быть в будущем использованы, Аллен Даллес способствовал переправке военных преступников в Латинскую Америку. При его участии начали создаваться так называемые «крысиные тропы», по которым бывшие эсэсовцы, сотрудники администрации концентрационных лагерей, участвовавшие в издевательствах и расправах