– Кажется, я немного сильнее и выносливее обычного человека, – спокойно произнес Дэн и сделал еще один глоток.

– И на тебе в считаные минуты заживают синяки и ссадины, – вспомнила Лера. – Кто же ты на самом деле?

Дэн пожал загорелыми плечами:

– Парень, которому не на что купить себе сланцы. Так откуда он у тебя?

– Ты о чем?

– О твоем ожоге. Теперь понятно, почему ты так долго надевала купальник.

– Ужасно, да? – грустно вздохнула Лера. – Я не хотела, чтобы его кто-нибудь увидел. Тем более ты…

– Я? А что, я какой-то особенный?

Лера ощутила, что теперь горят не только щеки, но и уши.

– Нет, просто… – пробормотала она. – Не знаю… Просто мне жаль, что ты увидел, и все! Я давно к нему привыкла, но другие люди иногда так на меня смотрят… Одни – как на неведомое чудовище. Другие – с жалостью. Это очень неприятно.

– Мое отношение к тебе нисколько не изменилось, – сообщил Дэн. – Так что можешь меня не стесняться. Ты добрая и всегда готова прийти на помощь. Может, это из-за ожога?

– Думаешь, я хороший человек только из-за него?

– Просто ты знаешь, как это – отличаться от других. Поэтому ты гораздо терпимее, чем некоторые люди. Кто бы еще стал возиться с недоумком, которому отшибло память?

– Но ты вовсе не недоумок! – возразила Лера. – И я рада помочь.

– Из-за того, что я симпатяга? – ухмыльнулся Дэн. В белой панамке он выглядел очень смешно.

– Что?! – со смехом воскликнула Лера.

– И поэтому при нашей первой встрече твоя подружка связала мне руки и ноги скотчем, а затем вы двое пялились на меня, как две гиены?

Лера рассмеялась еще громче. Вскоре они уже хохотали вместе. Лере это было очень кстати – теперь она могла делать вид, что раскраснелась от смеха.

– Так как же это произошло? – спросил Дэн, когда они немного успокоились. – Я о твоем ожоге.

– Пожар, – сказала Лера, приложив ладони к раскрасневшимся щекам. – В нашем доме шел ремонт, и всех жильцов временно переселили в старую гостиницу. В первую же ночь по чьей-то неосторожности она загорелась. Кто-то из соседей вынес из огня Максима, а мама – меня. Балки уже начали рушиться… но мы успели, никто не погиб. Правда, ожоги остались… У мамы тоже ожог, но на руке, она прячет его под длинными рукавами.

– Жесть, – только и смог произнести Дэн. – Очень больно было?

– Я же совсем маленькой была, поэтому ничего не помню. Как видишь, иногда лучше не помнить прошлое.

– А приятные моменты? – возразил Дэн. – Вдруг они были в моей жизни, а я их не помню.

– Вспомнишь еще, – сказала Лера. – Кстати, как твоя память? Никаких проблесков?

– Вообще ничего. Кто его знает, может, эта амнезия вообще никогда не пройдет? И мне придется начать жизнь с чистого листа.

– Давай все же надеяться на лучшее?

– А что еще остается? Хотя странно быть никем. Человеком без прошлого, без семьи, без друзей…

– Ну, друзья-то у тебя теперь есть.

– Это верно. Не знаю, что бы я без вас делал. – Дэн отдал Лере бутылку с водой.

Вскоре впереди возникло длинное двухэтажное здание темно-серого цвета, к которому вела живописная платановая аллея. На двери висела большая позолоченная табличка с надписью: «Исторический музей Нового Ингершама».

– Мы на месте, – констатировал Дэн.

Шагнув на низкое крыльцо, Лера потянула дверь на себя, но та оказалась заперта. Девушка отступила назад и поискала глазами табличку с часами работы музея, но не нашла ничего даже близко на нее похожего. Конечно, Лера уже начинала привыкать к тому, что в Новом Ингершаме учреждения работали по каким-то собственным, внутренним часам, но все же в городском музее должно было быть больше порядка, чем в местных продуктовых магазинчиках.

– Похоже, зря пришли, – с досадой произнес Дэн.

– Быть этого не может! Сегодня ведь даже не выходной.

Лера снова подергала дверь, а затем громко постучала по ней кулаком. Эхо от ударов гулко разнеслось внутри здания, но больше они не услышали ни звука.

– Эй! – окликнули вдруг девушку. – Вы что там барабаните?

Лера и Дэн обернулись на голос. У входа в платановую аллею, ведущую к музею, стояла полицейская машина, в которой сидел Алексей Воронин, старый мамин знакомый. Рядом с ним Лера увидела худенького старичка в полицейской форме.

– Лера? – мгновенно узнал ее Воронин. – Вот так встреча!

Пришлось ей подойти к ним. Дэн молча шагал следом.

– Так ты еще красивее, чем по видеосвязи в телефоне! – сделал ей комплимент Воронин. – Но это, кажется, не твой брат? – Он озадаченно посмотрел на Дэна.

– Это мой друг, – ответила Лера. – Брат уже отправился на пляж работать.

– Меня, как ты помнишь, зовут Алексей, а это Андрей Михайлович, – представил Воронин сидевшего рядом старичка. – Мой коллега. А вы что тут делаете в такую жару?

– Увидели местный музей и решили зайти посмотреть.

– Интересуетесь историей? – живо спросил старичок.

– Немного, – призналась Лера. – Вот, пока время свободное есть…

– А что мама делает? – спросил Воронин.

– Работает. Она только после шести вечера освободится.

– Отлично! Передай, пожалуйста, Вере, что я за ней заеду, – попросил полицейский. – Если вы с братом не возражаете, конечно…

– С чего нам возражать? Она уже взрослая, имеет право.

Андрей Михайлович усмехнулся.

– Вы в музей вечером приходите, – посоветовал он ребятам. – Анжелика Аркадьевна только после пяти часов открывает. А днем она с внуками возится, пока дочь на работе.

– Анжелика Аркадьевна? – не понял Дэн.

– Смотрительница музея. Она тут одна работает, пока еще не сезон и ее коллеги в отпусках. Посетителей нет, поэтому полный рабочий день ей тут делать нечего.

– Хорошо, мы придем попозже, – вздохнула Лера.

– А вы куда сейчас? По такому пеклу?

– На пляж.

– А нам как раз в ту сторону, – сказал Алексей Воронин. – Хотите, подвезем?

– Хотим, – с готовностью кивнул Дэн.

– Тогда забирайтесь, – махнул ему рукой Андрей Михайлович.

Дэн тут же открыл дверь и плюхнулся на заднее сиденье, Лера села рядом. В полицейской машине работал кондиционер, и оба с блаженным видом откинулись на сиденье.

Воронин завел двигатель, и машина плавно тронулась с места.

– Значит, историей интересуетесь, – повторил старик. – Странное увлечение для современной молодежи. Я думал, у вас сейчас одни только гулянки и дискотеки на уме.