– Что вам нужно от меня? – устало спросила Чайна, вспомнив слова Джастина о любви всех Кроссов к играм.

– Мне, мисс Грант? Мне ничего не нужно. – Ом небрежно уронил гребни на стол. – Ничего, помимо того, что я получу в день нашей свадьбы.

– Свадьбы?

– Мы, вне всякого сомнения, вступим в брак, как и планировалось, – невозмутимо произнес он.

Чайна вздрогнула и побледнела.

– Я не имею ни малейшего намерения выходить за вас замуж! Ни сейчас, ни в будущем!

– Вам следовало бы все тщательно продумать… Она вскочила на ноги.

– Нет! Мне не о чем думать! Я не люблю вас! Ни о каком браке не может быть и речи! Я намерена добиваться освобождения Джастина и аннулирования всех сфабрикованных против него обвинений. А когда его освободят, я уеду с ним!

– Уедете? Куда, позвольте спросить? И в каком качестве – его любовницы? – Сэр Рейналф рассмеялся. – Сколько, по-вашему, вам удастся удерживать такого распутника, как Джастин, у своей юбки? Он не женится на вас, как не женился на бессчетном количестве других девственниц, которых соблазнил и оставил растить его незаконнорожденных отпрысков.

– Никакие ваши слова или действия не заставят меня передумать, – сердито парировала девушка.

– В самом деле? Вы заблуждаетесь, моя дорогая. – Он поднялся на ноги и свирепо уставился на нее сверху вниз. – Вы будете делать то, что я велю, – до и после церемонии.

– Никакой церемонии не будет! Я не выйду за вас, и не в вашей власти принудить меня!

– Мне не придется принуждать вас, мисс Грант. Вы придете ко мне сами, по доброй воле и сгорая от нетерпения.

– Вы сошли с ума.

– Не более чем вы, если намерены и дальше испытывать мое терпение. В данный момент Джастин сидит в холодной темной камере, ожидая решения своей судьбы. Ключи от его камеры у меня, мисс Грант. Если вы согласитесь выйти за меня замуж, эти предметы – он указал на деньги и медальон, – станут вашими. Будем считать это свадебным подарком. Если же вы откажетесь, я немедленно отправлю их властям с собственноручным свидетельством, где и когда они были обнаружены. Более того, я выступлю в суде с разоблачением его прошлых грехов и преступлений.

– Вы не посмеете! – воскликнула Чайна.

– Почему же? Надеюсь, вы не забыли, кто назначил награду за его поимку? Уверяю вас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Джастина вздернули, если вы откажетесь.

– Но… – она снова опустилась в кресло, – почему? Почему вы настаиваете на свадьбе, хотя знаете, что я люблю Джастина? Ведь вам известно, что мы с ним… что мы…

– Переспали? Ну, это не столь ужасный проступок, чтобы посыпать голову пеплом. Я бы даже сказал, что это положительно сказалось на вашей внешности: глаза сияют, на щеках румянец. Я приложу все усилия, чтобы так оставалось и дальше.

Чайна в ужасе замотала головой:

– Зачем? Зачем вам это? Вы не любите меня. Найдутся десятки, сотни более подходящих вам девушек. У меня нет ни денег, ни собственности. Я не стремлюсь быть представленной ко двору и не испытываю потребности быть чем-то большим, чем женой человека, которого люблю. Впрочем, я согласилась бы на меньшее. Я была бы довольна – нет, счастлива! – стать любовницей Джастина. Но что заставляет вас довольствоваться меньшим?

– Ах, дорогая, когда формальности, связанные со свадьбой, будут позади, можете становиться любовницей кого угодно. Хоть кучера, если пожелаете. Или садовника. Мне все равно. До тех пор, пока вы будете играть роль преданной супруги на публике.

– Но почему? – вскричала Чайна.

– Вы поражаете меня, мисс Грант, – невозмутимо откликнулся сэр Рейналф. – Говорите, нет денег? Нет собственности? Зачем в таком случае я стал бы настаивать на этом издевательстве?

Чайну начала бить дрожь. Его взгляд прожигал насквозь, и она невольно сжалась, пораженная светившейся в карих глазах жестокостью. Он ненормальный! Это единственное объяснение.

– Но у меня действительно ничего нет, – прошептала она. – Только ферма, за которую можно выручить несколько тысяч фунтов.

Сэр Рейналф рассмеялся:

– Несколько тысяч! Дай Бог каждому иметь столько же. Десять лет назад, когда ваш отец предложил мне вашу руку…

– Десять лет назад!

– …он оценивал свое состояние в несколько сотен тысяч фунтов.

Чайна уставилась на сэра Рейналфа, уверенная, что видит величайшего глупца на свете. Нет у нее никаких денег! Никакого приданого и наследства!

Сэр Рейналф вздохнул, наблюдая за румянцем, залившим ее щеки.

– Вижу, здесь тоже нужны доказательства. Но можете быть уверены, я досконально исследовал этот вопрос. Здесь нет и тени ошибки.

Он поднялся, распахнул дверцы шкафа, высившегося за его письменным столом, и отпер встроенный сейф, воспользовавшись ключом, пристегнутым к брелоку для часов. Вытащив из сейфа пачку документов, он бросил ее на стол.

– Это только копии, разумеется. Оригиналы хранятся в банках, которые вели дела Тимоти Гранта. Вряд ли вы поймете весь этот юридический жаргон, но последняя строка, – он перевернул несколько листков, – содержит все, что вам нужно знать. Девятьсот шестьдесят три тысячи двести восемьдесят фунтов стерлингов. – Он поднял глаза. – Ваш отец был весьма ловким бизнесменом, мисс Грант. Он умел делать деньги.

– Девятьсот! – ошарашено повторила Чайна.

– Огромное состояние по любым меркам, моя дорогая. Согласитесь, это стоит десятилетнего ожидания, пока вы достигнете брачного возраста.

– Но это невозможно! Откуда взялись эти деньги? Почему я ничего не знала?

– Боюсь, я не знаю ответов на эти вопросы. Мне неведомо, почему ваш отец предпочитал держать эти факты в секрете, но я рискнул бы высказать догадку. Мне кажется, это связано с происхождением денег. – Он выдержал паузу и, убедившись, что полностью завладел ее вниманием, продолжил: – Черное золото, мисс Грант. Ваш отец владел целым флотом невольничьих судов, совершавших регулярные и чрезвычайно прибыльные рейсы из Африки в Америку.

– Нет! – Чайна резко втянула воздух в легкие. – Это неправда!

– Уверяю вас.

– У отца были корабли, но это были торговые суда. Они перевозили законный груз.

– Возможно, были и такие. Но законные перевозки не всегда приносят прибыль. В отличие от работорговли. У меня есть список всех его кораблей с именами капитанов и декларациями грузов. Если желаете, можете убедиться сами.

– Нет!

– Там все указано. Сколько куплено, сколько продано… Даже число тел, выброшенных за борт, чтобы рассчитать процент потерь. До последней цифры, мисс Грант.

Чайна ощутила приступ тошноты. Господи, рабы! Ее отец был работорговцем!

– Вы не должны судить его слишком строго. В конце концов, это были трудные времена, а в мужчине заложен инстинкт – обеспечить благополучие семьи. Любой ценой. Он унаследовал судоходную компанию, когда она была на грани разорения. Ему удалось сделать ее прибыльной, сохранив в тайне неблаговидные аспекты своей деятельности.