– Должна признать, ваш звонок меня заинтриговал.

Амос лишь молча смотрел на нее, не собираясь начинать говорить.

– У вас великолепный дар – терпеливо ждать, когда другой заговорит первым и, возможно, где-нибудь ошибется.

Декер сплел руки на животе.

– Вы хотите ошибиться?

– Во имя всего святого, почему вы это спрашиваете?

– По-моему, вы непрерывно обходите острые углы с тех самых пор, как появились в этом расследовании.

– Сейчас время ужина. Вы хотите есть?

– Хорошенько посмотрите на меня. Я всегда голоден.

– Я знаю тут одно дешевое заведение, – предложила Браун.

– Вы не производите впечатление человека, который любит дешевые заведения.

– На самом деле вы меня совсем не знаете.

Приехав на место, они оставили машину и прошли внутрь. Это была самая настоящая забегаловка, и Декер почувствовал доносящийся с кухни запах подгорелого масла, когда проходил мимо первого столика тесного зала.

Они нашли закуток рядом с дверью, ведущей в туалет. Когда подошла официантка, Браун сказала:

– Нам двенадцатый номер. И два специальных. Только бутылки, поберегите ваши посудомоечные машины.

Кивнув, официантка удалилась. Вскоре послышалось, как она передает заказ поварам.

– Двенадцатый номер? – спросил Декер.

– Поверьте, вам понравится. – Откинувшись на спинку стула, Браун вытянула свои длинные ноги, обтянутые джинсами, и посмотрела на Декера. – Ошибки?

– Вы открываете кран и тотчас же его закручиваете. Дразните нас. Строите из себя то плохую, то хорошую. Вроде бы соглашаетесь помочь – и тут же идете на попятную. Грозите отшвырнуть нас от дела, но то ли не хотите, то ли не можете это сделать.

Браун пожала плечами.

– Я лишь стараюсь делать свое дело.

– Богарт навел о вас справки у своего приятеля в РУМО.

– Молодец.

– Тот вас не знает. Даже не слышал о вас.

– В каком именно отделе РУМО работает ваш приятель? Помимо обширной сети в Штатах, у нас еще сто сорок отделений за границей.

– В ЦТП в Рестоне.

– В Центре технической поддержки. То есть, скорее всего, он гражданское лицо и перекладывает с места на место бумаги. Чего никак нельзя сказать про меня. А вы что, намекаете на то, что я не работаю в РУМО?

– Ваши документы выглядят вполне настоящими.

– Потому что они настоящие.

– Я вовсе не хочу сказать, что вы самозванка. С фальшивыми документами вас ни за что не пропустили бы в здание имени Гувера.

– Так что же вы хотите сказать? – резко спросила Браун.

– То, что вы меня очень заинтересовали, и то, что я до сих пор не знаю, что вам нужно.

– Я полагала, что ясно дала это понять. Тот, кому продал секреты Дабни. Вот что мне нужно.

– Есть какие-либо успехи? – спросил Декер.

– Что, вы собираетесь воспользоваться плодами моих трудов?

– Нет, просто предлагаю межведомственное сотрудничество.

– Прошу меня простить, – улыбнувшись, с притворной скромностью произнесла Харпер, – хоть я и знаю, что вы танцуете вокруг этой проблемы, но не помню, чтобы просила вас о помощи.

– Всем время от времени требуется помощь.

Официантка принесла пиво, и они отпили по большому глотку.

– Значит, вы здесь для того, чтобы мне помочь? – спросила Браун, ставя бутылку на стол. – Как это великодушно с вашей стороны!

– На самом деле мне все равно, как именно я доберусь до истины; для меня главное – до нее добраться. Я рассудил, что если мы объединим наши усилия, то доберемся до нее быстрее, вместо того чтобы бегать по параллельным дорожкам. Черт возьми, это ведь вы говорите, что дело может кончиться апокалипсисом. Прошу прощения за то, что ловлю вас на слове.

Отпив еще глоток пива, женщина вытерла губы салфеткой.

– Хорошо, я вас поняла. Но я ведь постаралась объяснить, почему не хочу посвящать в дело посторонних.

– Черт побери, Браун, я не шпион! Я переехал в Вашингтон всего несколько месяцев назад. Ваш мир для меня такой же странный, как если б я попал на Марс, но я все равно хочу добраться до истины. Вот и всё.

Подумав, Браун сказала:

– Ну хорошо, как продвигается ваше расследование?

– У нас есть два аспекта проблемы: Дабни и прошлое Беркшир.

– Я вам уже говорила, что меня интересует только Дабни.

– Но, возможно, вас заинтересует и Беркшир. Точнее, она должна вас заинтересовать.

Похоже, его слова затронули любопытство Браун.

– Это почему же?

– Если кто-то шантажом заставил Дабни убить Беркшир, это могли быть те самые люди, кому он продал секреты, или тот, кто прознал о краже секретов и воспользовался этим, чтобы на него воздействовать. Если это так, тогда уже эта сторона связана со шпионской сетью и может представлять угрозу для национальной безопасности. А это как раз по вашей части.

Они больше не сказали друг другу ни слова до тех пор, пока через пару минут им не принесли еду. Декер уставился на двухъярусный гамбургер с толстыми ломтями бекона и двумя колечками жареного лука, увенчанный яичницей и большим кухонным ножом, торчащим прямо посредине. Вместе с гамбургером принесли огромную гору жареной картошки.

Декер перевел взгляд с еды на Браун.

– Вы вправду собираетесь съесть все это? Ваш вес сколько, сто двадцать фунтов? И телосложение у вас такое, будто жир просто не смеет к вам прилипать.

Взяв горсть картошки, Браун отправила ее в рот.

– Генетический дар, потрясающий обмен веществ. К тому же я занимаюсь физкультурой… немного.

– Вот именно, немного.

Они принялись за еду. Налив кетчуп в блюдечко посреди стола, Браун сказала:

– Рассуждая чисто гипотетически, предположим, что вы правы. И как вы собираетесь браться за эту проблему?

– Копать с обоих концов. Мы встретились сегодня и обсудили, как подступиться к проблеме с обеих сторон, о чем я говорил. Быть может, нам повезет, и мы, перелопатив это дело, встретимся посредине.

Браун откусила кусок гамбургера, а Декер принялся жевать колечко лука.

– Со стороны Дабни много потенциальных подозреваемых. Этот тип долго занимался своим ремеслом.

– У нас возникло предположение, что это нечто вроде «Незнакомцев в поезде». То есть третья сторона, имеющая зуб на Беркшир, заставляет Дабни расправиться со своим врагом, взамен не раскрывая то, что сделал Дабни. Возможно, тот вообще никак не был связан с Беркшир.