– Инна Викторовна! Я такое узнал…

– Леш, не томи. Дай только сначала кофе заказать.

Лешка откинулся на стуле и напустил на себя загадочный вид.

Подозвав официанта, я заказала двойной эспрессо и посмотрела на Колокольцева.

– Все твои важные новости на лице написаны…

– Ну! – повертел он головой. – Я чуть не обмер, когда узнал об этом… Оказывается, Кира Андреевна и Баринов переписывались между собой. По электронке.

Я чуть не присвистнула, но вовремя спохватилась.

– Хорошо. Но на предмет чего? Может, они обменивались любовными посланиями или чатились по поводу последней премьеры голливудского боевика? Есть какие-то указания на «наше» дело?

– Есть. – Колокольцев в данный момент выглядел ужасно таинственным. Ни дать ни взять Шерлок Холмс, который напал на след преступника.

– Подожди. Не торопись. Это дело имело много разных аспектов, была проведена большая подготовительная работа. Владимир Николаевич мне сам об этом говорил.

– Да… но… Я говорю то, что удалось реально раскопать. Вадим Петрович попросил Киру узнать о чистоте последней сделки о продаже акций Усть-Качанского комбината. Достать информацию. А это уже прямая юрисдикция нашей фирмы. Грубо говоря, не его дело. Всю эту работу проводили мы. Основную часть – Ольга. Зачем Баринову эти сведения? А?

– А что сделала Кира Андреевна?

– Послала ему эту информацию. Правда, уничтожила файлы. Но мне удалось их восстановить.

Я задумалась. Я не была сильна в профессиональных аспектах этого дела, но Колокольцеву, который работал под началом Дымчатого, было виднее. Официально Баринов не являлся сотрудником фирмы «Норма», поэтому его контакты с секретаршей в обход начальства выглядели по меньшей мере странно и непонятно. И похоже, Лешка был точно такого же мнения об этом.

Официант принес кофе.

– А ты чего сидишь?

– Ах да! Сейчас закажу.

Колокольцев заказал четыре блюда и теперь сидел напротив меня со сверкающим взором.

– Леш! Я тебе тоже должна кое-что сказать. Эта новость из разряда приятных. Мне сегодня буквально за час до нашей встречи позвонил муж. С ним все в порядке…

– Инна Викторовна! А это правда? – перебил меня Колокольцев.

– Правда, Леш! Но положение его, прямо скажем, незавидное. Он сидит, как заяц в своей норе, в Арабских Эмиратах и не может сюда и носа сунуть, пока это дело окончательно не распутается и все не встанет на свои места. А до этого, как ты понимаешь, ой как далеко.

– Но это же сногсшибательная новость. – От возбуждения Лешка чуть ли не подпрыгивал на стуле.

– Минутку! Я сейчас позвоню мужу и кое-что выясню.

Я набрала номер Дымчатого. Он взял трубку не сразу.

– Алло!

– Ты что, спишь?

– Нет. Блин, хреново мне тут до чертиков! Как ты?

Я сглотнула.

– Нормально. Слушай, мы тут с Колокольцевым сидим в кафе и кое-что обсуждаем. Леше удалось узнать одну интересную деталь. Твоя Кира, оказывается, контактировала с Бариновым по поводу вашего последнего дела.

Похоже, Дымчатый был удивлен этим фактом не меньше меня.

– Кира! Да что она себе позволяет? Вернусь – уволю или надеру задницу так, что мало не покажется.

– Подожди. Сначала надо во всем разобраться, а уж потом увольнять или устраивать разбор полетов. Значит, ты Кире не давал такого поручения – связаться с Бариновым и отослать ему материалы о юридической чистоте последней сделки.

– Какого черта!!! – заорал Дымчатый. – Я поставлю на вид…

Я отодвинула трубку от уха.

– Слышишь? – спросила я Лешку.

– Слышу! – усмехнулся он. – Это радует. Видно, что начальник там не совсем закис и есть еще порох в пороховницах, раз он так ругается, что любо-дорого слышать. Совсем как в старые добрые времена.

Я снова поднесла трубку к уху.

– Между прочим, твое виртуозное ругательство слышал Колокольцев, он выражает тебе свое восхищение.

Володя кратко рассмеялся.

– Надеюсь, его молодые уши не завяли от моей ругани.

– Леш, уши не завяли?

– Нет.

– Он говорит, что нет.

– Слушай, чего ты там как испорченный телефон работаешь. Дай трубку Лешке, я сам с ним переговорю.

Я передала сотовый Колокольцеву.

– Да, Владимир Николаевич! – зазвенел Лешкин голос.

Муж что-то говорил Колокольцеву, а тот послушно «дакал». Когда он закончил говорить, я спросила его:

– Ну что, Леш! Пообщался с любимым шефом? Дал он тебе нагоняй?

Лешка посмотрел на меня печальным взглядом.

– Да я хоть бы каждый день получал такой нагоняй. С преогромным удовольствием. Я страшно рад, что с ним все порядке. По-настоящему рад.

– А что он тебе сказал? – не унималась я.

– Сказал, чтобы я во всем слушался вас. У вас голова варит.

– Так и сказал? – хмыкнула я.

– Так и сказал.

Раньше Дымчатый особых умственных способностей за мной не признавал. Напротив, был рад любому случаю лишний раз покритиковать меня. А здесь… комплимент мне сказал. Чудеса, да и только.

– И это все?

– Нет. – И здесь Лешка покраснел. – Он еще сказал, чтобы я присматривал за вами и оберегал.

– Это еще что? – притворно нахмурилась я. – Я тебе не младенец. И вообще я могу постоять за себя сама.

– Я дал слово Владимиру Николаевичу, – cтоял на своем Колокольцев.

– Леш! Если я буду нуждаться в твоих услугах, то сообщу об этом. Значит, он одобряет нашу деятельность.

– Скажу по секрету – да. Но вместе с тем он в ужасе от нашей пронырливости, – усмехнулся Колокольцев.

В этом был весь Дымчатый. Несмотря на свои эмоции и пристрастия, он был прежде всего человеком дела и не позволял своим личным слабостям взять верх. Как он не колебался насчет Киры – раз надо идти до конца, то надо, хотя он неоднократно говорил, что Кира ему как мать родная.

– Тогда шоу продолжается, и наше расследование идет вперед?

– Какое шоу? – иронично скривил губы Лешка. – Скорее аттракцион с акулами.

– Что тоже неплохо, – кивнула я. – Главное, чтобы эти акулы нас не сожрали.

Лешка, несмотря на мои бурные возражения, доехал со мной до дома и даже принял участие в поисках Дашки. И только когда за мной закрылась дверь, он уехал.

Я подумала, что Дымчатый переборщил с этой заботой. Но, по правде говоря, это было приятно.