– Это решать не вам, – категорично отрезал Гуров.

Шостиков несогласно покачал головой:

– Получается, что мне, если никто больше не способен решить. Так что, по сути, мы делаем с вами одно и то же дело, господа. Восстанавливаем справедливость. И пусть у нас разные методы, но цель-то одна. Виновные должны быть наказаны.

– Откуда у вас деньги? – кивнул в сторону десяти банковских упаковок Гуров. – Запускаете руку в госбюджет?

– О нет! Что вы! – Предположение полковника показалось Шостикову забавным. – Как вы могли подумать такое? Если бы я воровал бюджетные деньги, то уподобился бы тем, кому выношу приговор. Это было бы против правил.

– Тогда откуда?

– Ну… – Константин Александрович потер руки и водрузил их на стол. – Скажем так, полковник… Виновных в разрушении спорта много, но не всем выносится смертный приговор. Для некоторых, чьи прегрешения не столь уж глобальны, достаточно штрафа. Я должен платить зарплату сотрудникам своей организации. А остальные деньги идут исключительно на развитие спорта. Я ничего не оставляю себе… разве что держу резерв на непредвиденные расходы. Такие, как сейчас, например. – Он снова скупо улыбнулся.

– И точно таким же способом вам удалось замять дело в ФСБ после самоубийства Мартынова два года назад? – догадался Гуров.

– Да, – кивнул Шостиков. – Я нашел человека, который понял и одобрил мои действия. Надеюсь, что вы поступите столь же благоразумно, господа. Подумайте сами… Судебная система несовершенна. А моя – совершенна.

– Вы действительно не безумец, Константин Александрович, – усмехнулся Крячко. Он все-таки позволил себе расслабиться и спрятал табельное оружие в наплечную кобуру. – Вы просто псих какой-то! Больной на всю голову.

– Возможно, так кажется на первый взгляд, – невозмутимо парировал Шостиков. – Но если вы проанализируете работу моей организации, то, уверен, придете к иному выводу. Я не тороплю вас с решением, господа. У вас есть время все взвесить, обдумать…

Сыщики коротко переглянулись между собой. Кривая усмешка снова тронула губы Крячко. Гуров кивнул в ответ.

– У меня есть предложение получше, – обратился он к Шостикову, придвигая ему чистый лист бумаги и ручку. – Вы пишете чистосердечное признание, в котором излагаете всю суть работы вашей организации, а уже суд, совершенен он или нет, определит вашу вину.

– Вы серьезно, полковник?

– Вполне.

– И откажетесь от денег?

– Да, мы не бедствуем. Но спасибо за предложение.

– И кто из нас после этого псих?

– Как я уже сказал, это решит суд, – пожал плечами Гуров.

– И психиатрическая экспертиза, – добавил Крячко. – А теперь пиши, гнида!

Казалось, впервые в жизни Шостиков растерялся. Привычная невозмутимость рассеялась, как дым. Он неуверенно перевел взгляд с Крячко на Гурова.

– Пишите, пишите! – Полковник сам вложил ручку в пальцы Константина Александровича. – И начните со списка членов вашей так называемой организации. С указанием адресов, по которым их можно найти. А мы сравним его со списком, полученным от Ксенофонтова. – По тому, как складывалась их беседа, Гуров пришел к выводу, что Шостикову еще неизвестно о смерти Ксенофонтова, так что его блеф пришелся к месту. – И не забудьте упомянуть в списке человека из ФСБ, который понял и одобрил ваши действия…

Константин Александрович взял ручку, задумчиво покрутил ее, а затем все-таки приступил к письменному изложению. Сыщики вновь переглянулись между собой. Шостиков писал быстро, нервно, и за пару минут лист перед ним заполнился больше чем наполовину. Гуров не стал смотреть ему под руку и демонстративно отошел от стола. Десять банковских упаковок по-прежнему лежали на левом краю. Шостиков прервался и медленно опустил ручку.

– В чем дело? – нахмурился Крячко. – Потеря вдохновения?

– Можно и так сказать. Хотите выпить?

– Мы на работе.

– Как знаете, – равнодушно бросил сотрудник «Роскомспорта». – А я, пожалуй, выпью. Если вы не против, конечно…

– Да на здоровье, – коротко взмахнул рукой Крячко. – На зоне с этим могут возникнуть проблемы, так что заработать преждевременный цирроз не успеешь.

Шостиков поднялся из-за стола и прошел к встроенному бару. Станислав, наблюдая за ним, невольно отметил богатый выбор алкогольной продукции. Константин Александрович предпочел виски. Плеснул себе немного в стакан и залпом выпил. На мгновение замер, словно прикидывая, есть ли смысл в повторной порции, а затем с размаху швырнул бутылку в Гурова. Полковник успел пригнуться. Бутылка со звоном врезалась в стену за его спиной и разлетелась на мелкие осколки. Шостиков метнулся к выходу, но Крячко с самого начала был готов к такому повороту событий. Рванув тараном наперерез, Станислав провел такой силовой прием, которому мог бы позавидовать самый активный тафгай. Грамотно сработав в корпус, полковник буквально размазал противника по стене. Шостиков хрюкнул и плавно осел на пол. Замотал головой, пытаясь вновь обрести чувство реальности. Крячко склонился над ним, подхватил за шиворот и рывком поставил на ноги.

– Порядок, спортсмен? – почти с искренним участием поинтересовался он. – Цел? Вдохновение вернулось или повторим встряску?

Он проводил Шостикова до рабочего места и толкнул в кресло. Константин Александрович тяжело дышал. Станислав погрозил ему пальцем, как нашкодившему второкласснику:

– Еще раз выкинешь чего-нибудь в том же роде, сломаю руку. Левую. Чтобы писать еще мог. Усек?

– Вы – полные идиоты! – выпалил Шостиков. – Зачем вам все это? Вам больше всех надо, да? К чему отказываться от хороших денег? Я могу удвоить сумму, если надо… Могу утроить… А так… Вы совершаете ужасную ошибку! Самую ужасную в своей жизни. Особенно вы, Станислав.

– Почему я? – удивился Крячко. – Я беднее всех выгляжу?

– Я слышал, вы собираетесь жениться…

– Это не ваше дело.

– Вы правы, – согласился Шостиков. – Не мое. Ваше. Потому и говорю. Берите деньги, выбросьте из головы всю эту историю и уходите. Так будет лучше… Для вас… Поверьте мне на слово, полковник.

Крячко задумчиво поскреб пальцами массивный подбородок.

– Я чего-то не понимаю. Он бредит, что ли? Я перестарался? Там, возле стены?

Гуров проигнорировал вопрос напарника. Прошел к столу и, взяв исписанный лист бумаги, быстро пробежался взглядом сверху вниз.

– Я не вижу в списке фамилии Александровой, – мрачно произнес он.

– Вы знаете про Александрову? – удивленно посмотрел на него Шостиков.

– Знаем, – ответил Гуров и положил листок на прежнее место.

– Что за Александрова? – вклинился Крячко.

– Это фамилия снайпера, – не поворачивая головы, пояснил Лев. – Бывшая биатлонистка Екатерина Александрова…