астероиде у Проциона. Они выходили, чтобы дать ему бой, и он их всех поглотил. И теперь они в нем плавают. Они все здесь плавают.

Ренат трясся от ужаса. Его сердце давно ушло бы в пятки, если бы уже не принадлежало чудовищу.

Чудовище замолчало, а потом спросило:

– Или ты струсил?

И в этот момент в Рената вселился Марти Макфлай.

– Никто не смеет называть меня трусом, – сказал он, повесил трубку и пошел к двери.

Он решил ее открыть.

Глава девятая

Около полудня четверга, 12 мая 1994 года

Денис прошел лесом километра четыре в направлении города, прежде чем спросил себя «А как поступил бы на моем месте Иисус?». Он понял, что Иисус никогда не бросил бы своих, даже если бы они приказали ему уходить.

Перед «Диснеем по воскресеньям» показывали «Слово пастыря». И Денис понял, что не сможет смотреть в глаза пастырю если случайно нарвется на него по телевизору. Он ведь бросил в беде хороших ребят.

Да, его ждут в Н-ске. Ренату, Ненси, Крапиве и Псу нужна помощь. А он не сможет им помочь, если будет бродить ночами по городу, светить зелеными глазами и шептать «Мозги! Мозги!».

Разум был не на стороне Иисуса. Он говорил, чтобы Денис как можно быстрее добрался до города. И хуже того – на стороне Иисуса был Ленин. Тот самый Ленин, который дарил детям конфеты и, сидя в тюрьме, писал молоком невидимый текст, используя в качестве чернильницы хлебный мякиш.

Внутренний Ленин говорил Денису, что из любой самой трудной ситуации всегда найдется выход. Просто не надо отчаиваться.

Хитрый весельчак Ленин, книжный ровесник Остапа Бендера, непременно нашел бы выход. Он бы вернулся и задал бы всем жару.

– Но ты не Иисус и не Ленин, – говорил себе Денис, хлюпая по кочкам, – Ты барыга. Ты покупаешь картинки с Доном Драконом Уилсоном за сто рублей и продаешь за двести. Ты сидишь на шее у рабочего класса и ничего не производишь. Ты – спекулянт.

Эти мысли не давали ему покоя. Сначала его шаг замедлился. Потом Денис остановился у ели, ощупал сторону, где у той был мох. Припомнил уроки из школы, где их учили определять направления на север и юг. Словом, искал повод, чтобы остановиться и пойти обратно.

Ботинки его промокли насквозь и продолжали хлюпать, даже когда он вышел на сухую тропинку. Эта тропинка вернула Дениса на дорогу.

В ста метрах на западе уже начинался город – тот самый тридцатый микрорайон, который обходили нормальные ребята, отличники, пионеры, филателисты и юные натуралисты. Немало выгодных сделок совершил Денис в том микрорайоне.

Он даже узнал серую четырехэтажку, первый этаж которой уже наполовину утонул в болоте. Все, кто имел возможность, давно уехали из этого места. Но сегодня оно казалось Денису совсем не зловещим.

Возможно, пару месяцев назад Денис уже стоял на этом самом месте, выменивая картонки, вкладыши или лазерные указки.

Он мог пройти пару сотен метров, сесть на автобус и минут через пятнадцать уже быть дома.

Но забыть обо всем, вернуться к спекуляции, жить по-старому теперь не получится. Чудовища рано или поздно доберутся до него. И до всего Н-ска. И до всей Земли.

Денис повернулся и зашагал обратно к машине.

Синий РАФ стоял уже не посреди дороги, а на обочине. Видимо, кто-то его туда оттащил. От побоища не осталось и следа, не считая деревянной дубинки, которой орудовал Роман Михайлович.

Но ни самого Романа Михайловича, ни других «Друзей отечества» поблизости не было. Все сгинули.

Денис вновь воскресил в памяти тот зловещий момент, когда из горла его лучшего друга вырвалась черная слизь и накрыла коротышку Петра – их шофера и брата экс-чемпиона по шашкам.

– Это все мне за мои грехи, – сказал Денис, поднимая дубинку. – Если бы я не сжульничал тогда. Если бы не обманул всех этих людей. Если бы не получил этот телевизор бесчестным способом. Ибо сказано – каждому воздастся по делам его.

Он бросил взгляд на заднее сиденье. «Тринитрон» в своей картонной коробке лежал на месте. 21 дюйм. Плоский экран. Само собой – пал-секам.

Денис взял дубинку наизготовку.

– Э-э-эй! – закричал он. – Я тут один! Выходите!

По дороге раскатилось эхо, которое быстро притушило его храбрость.

– Но только по одному, – добавил он. – И чур только спереди.

Ему ответило молчание.

Он позвал еще несколько раз, уже тише. И снова ему никто не ответил.

Денис подошел к «Тринитрону».

– Это все из-за тебя, – процедил он сквозь зубы. – Искуситель.

Потом его взгляд упал на место между сиденьями, где блеснуло что-то пестрое.

Это был скейтборд Петра.

Петр сейчас бродил среди монстров, освещая окрестности зеленым светом из глаз.

– Это знак, – решил Денис, когда к нему пришла идея. – И крест, который я должен нести. Это искупит мою вину хоть отчасти.

С этой мыслью он выволок из микроавтобуса телевизор. Затем достал скейтборд, снял рубашку, порвал на лоскуты и привязал ими «Тринитрон» к скейтборду. Получилась тележка с грузом.

– Я должен дотащить его до дома, – сказал он вслух. – Это будет моим покаянием.

Маленькая искра сомнения сказала было Денису, что он просто не хочет терять дорогое устройство, о котором так долго мечтал. Но огонек этот быстро потух.

На самом деле где-то в глубине души (очень глубоко) Денис хотел, чтобы в этом мире сплошной безнадеги у него осталась хоть какая-то радость.

А что радостнее «Тринитрона»? Того самого, который даже в собственной рекламе на «Горизонте» показывает лучше, чем сам «Горизонт».

– Поехали, – сказал он, махнул рукой и покатил свое сокровище к Н-ску.

В этот момент Денис представлял себя мучеником, «бурлаком на Волге» из учебника по русскому (вон и река рядом). Но в душе его горел огонек радости, что хоть какая-то из его затей увенчалась успехом.

***

ТРЕВОЖНЫЕ НОВОСТИ «ДЕЛА ОБ ОГНЯХ»

Сегодня утром пришли сразу две тревожные новости, связанные с «Делом об огнях Усть-Нахимовки».

Во-первых, стало известно, что лесничий Иннокентий Вялинок, что живет у реки Малая-КамышА, пропал из собственного дома. Об этом нам сообщили его друзья. О похищении лесничего говорит тот факт, что на месте остались все его вещи и даже обувь. «Не мог же он босой уйти в такую погоду», – сказал нам коллега Вялинка.

Лесничий, по его словам, оставил в доме все книги из полного собрания сочинений Можаева и Шукшина. А во время охоты он непременно брал одну из них, чтобы развлечь себя в