Несколько секунд ты молчала.

– Честно говоря, еще нет. Я была слишком занята свадьбой. Я пока даже не могу осмыслить остальное.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – спокойно начала я. – В тот раз, когда ты отвезла меня в Ризому на мой день рождения, у меня была экскурсия по детскому саду. Я когда-нибудь упоминала об этом? Наверное, нет. Когда после сеанса ты находилась в гостиной для актеров, для меня провела экскурсию по кампусу девушка, которая сама работала в том детском саду, собственно, поэтому она мне его и показала. Он довольно неплохой.

– Уверена, так и есть, – сказала ты.

– Там можно оставить ребенка даже на ночь. В ночную смену всегда есть хотя бы один человек, поэтому тебе не придется беспокоиться о няне. Ребенок может оставаться там, где ему удобно, в кругу знакомых людей. Некоторые оставляют своих малышей на несколько недель. Они говорят, что делают это во благо ребенку.

– Да, я что-то слышала об этом, – безучастно ответила ты в своей угодливой манере. – Это очень удобно.

– Девушка, проводившая для меня экскурсию, была очень увлечена детьми. То есть, я думаю, это как раз тот энтузиазм, который тебе нужен, но все же это немного раздражало. Она все время повторяла, что ей не терпится родить собственного ребенка.

В знак согласия ты покачала головой:

– Таких женщин очень много, согласна? Им так не терпится завести детей. Как будто они приравнивают материнство к женскому подвигу. Любые другие амбиции просто улетучиваются.

Облокотившись на барную стойку, я задумчиво кивнула.

– Я думаю, это особенно касается женщин там, откуда мы родом. Увидев Кристи Питерс на встрече выпускников, мне показалось, она так довольна ролью матери. Это печально. Она была такой интересной личностью, когда мы были моложе, – я сделала паузу. – Но эта девушка из Ризомы – другая. Ее страстное желание иметь ребенка выглядело как-то тревожно.

Ты смотрела на меня, как рыба на вьющуюся вокруг нее приманку.

– Кто она? Ты знаешь, как ее зовут?

– Таша.

– Не думаю, что мы знакомы, – задумчиво отве- тила ты.

Оторвавшись от барной стойки, чувствуя кайф, который должна испытывать актриса, зная, что ее речь произвела нужный эффект, я сделала небольшую паузу, как бы обдумывая, что сказать дальше, и продолжила, слегка пожимая плечами:

– Я сама этого не понимаю. К тому же я не так хорошо управляюсь с младенцами. Если честно, я их боюсь.

Ты странно на меня посмотрела. Возможно, ты вспомнила мое предложение помочь тебе вырастить ребенка, но вряд ли ты думала, что я говорила серьезно.

– О, Эбби! – наигранно воскликнула ты. – Я уверена, что, если бы у тебя был ребенок, ты бы отлично справилась. Когда он твой родной, все по-другому. По крайней мере, так говорят.

Подойдя ко мне сзади, ты положила руки мне на плечи и крепко нажала один раз; я почувствовала давление твоих пальцев на мышцах, после чего ты опустила руки.

Ты мучилась утренней тошнотой, но все равно тащилась обедать в модные рестораны, где тебя могли застать репортеры. Одетая скромно, но презентабельно, я всегда сопровождала тебя, твой невзрачный, но верный спутник, лучшая подруга, без которой ты бы ничего не смогла сделать.

– Полли говорит, что во время съемок важно оставаться на виду, – пояснила ты. – Но мне это не нравится. Я весь день работаю на съемочной площадке и, наоборот, предпочла бы тихое, уединенное место. Когда съемки закончатся, будет намного проще. Я сейчас хотела бы избежать всего этого.

– Почему ты не можешь?

– Просто это так не работает. Ты должен подкидывать пищу этой машине, иначе она кого-нибудь сожрет.

Я закатила глаза. Мне было все равно, что кто-то мог увидеть.

– Но ведь ты не обязана? Разве все так делают?

– Мужчинам не обязательно, по крайней мере, не так важно. Заметила, что Раф почти никогда не ходит куда-то обедать? – в твоем голосе прозвучала нотка презрения.

Я на секунду замолчала, думая о желтом «Ягуаре».

– Интересно, что он делает, пока нас нет дома?

– Понятия не имею, что он, черт возьми, делает, – выпалила ты.

Мы сидели в просторном ресторане с высокими потолками и белыми сиденьями из искусственной кожи – слишком огромном, так что посетители за соседними столиками не могли нас слышать.

Над нами висели люстры-спутники, похожие на морских ежей, с ослепляющей лампочкой на конце каждого ответвления. Твой полосатый хлопковый топ, спущенный на одно плечо, обнажал бретельку бюстгальтера. С распущенными волосами ты была олицетворением легкости, и только вблизи, наблюдая, как ты тыкала вилкой в салат с капустой и курицей, можно было заметить твое напряжение.

В другом конце ресторана я увидела актрису, имени которой я не знала. Она сидела во главе стола, заполненного «служанками», словно на троне. Когда я прокомментировала эту сцену, ты усмехнулась:

– Таких актрис очень много. Они любят, когда им поклоняются, и манипулируют своими поклонниками. Это как в средней школе. Одна девушка пожинает лавры, а другая становится отвергнутой.

– Ты не такая, – произнесла я сладким голосом. – Тебе не нужно множество слуг. Лишь одна.

– Нет, я считаю это дурным тоном. И ты знаешь, что я не доверяю здешним женщинам. Им всем что-то нужно, – ты улыбнулась мне. – Мне так повезло с тобой, Эбби. В последнее время я была очень занята, но хочу еще раз сказать, как я рада, что ты приехала и осталась со мной. Не знаю, как бы я справлялась со всеми делами в одиночку. Мы еще не обсуждали это, но я надеюсь, что мы найдем тебе жилье рядом с домом, чтобы ты легко могла заскакивать ко мне. Разумеется, за мой счет.

Я смотрела на тебя в изумлении. Слышать это было просто смешно. Но ты, должно быть, была уверена, что я настолько жалкая, чтобы курсировать между твоим домом и своей «конурой», как маленькое домашнее животное. Ты не понимала, что для меня больше не осталось достойного места рядом с тобой. Перестав жевать, я ответила:

– Уверена, мы что-нибудь придумаем. Я поищу квартиру, пока у тебя будет медовый месяц.

Придвинувшись ближе, ты неловко обняла меня. На твоем животе еще не было видно округлости, но мне показалось, будто я чувствую вибрацию новой жизни внутри тебя.

– Меня снова тошнит, – сказала ты, отодвигаясь.

После этого мы сидели в тишине. Я смотрела в свою тарелку, аккуратно отрезая блинчик, и украдкой поглядывала на тебя. Было непохоже, что ты себя плохо чувствовала.

На фоне волос твои бирюзовые серьги выглядели завораживающе. Ты это знала. Ты с детства использовала