невозможным дать сколько-нибудь ясно общую картину содержания каббалистических сочинений. Такое краткое описание должно бы представлять собой реферат, выражающий ход мысли и руководящую идею этих произведений. Но такой руководящей идеи вообще не существует в каббале. От сочинения, которое в наше время рассматривало бы те великие вопросы, которыми занималась каббала, мы прежде всего потребовали бы систематизации материала и строгой логики. Но в каббале нельзя найти ни малейших следов логики; напрасно было бы читать с начала до конца эти объемистые сочинения, стараясь найти в них что-нибудь имеющее хотя бы отдаленное сходство с новейшими методами доказательств. Каббалист идет к своим результатам не путем последовательных заключений, а путем фантазии. Каждая мысль высказывается без малейшей связи с предшествовавшей, просто как голое утверждение, вообще не подлежащее сомнению; правильность же его подтверждается лишь тем, что посредством применения мистических методов оно оказывается скрытым в том или ином месте Писания. Восточная фантазия торжествует в каббале в самых диких формах, но где неограниченно царствует фантазия, там о порядке не может быть и речи, и понятно, что при таких условиях невозможно в коротких словах изложить общее содержание этих произведений. Поэтому я должен ограничиться лишь кратким, но ясным указанием на то, о чем в них идет речь, и осветить главнейшие положения, получившие впоследствии столь важное значение. Даже и в таком виде возможно, что наше изложение в некоторых пунктах будет недостаточно, так как разница между свободной фантазией каббалиста и ходом логической мысли современного европейца настолько велика, что едва ли один может вполне понять другого. После этих оговорок я постараюсь передать содержание каббалы.

Мы начнем с «Сефер Йецира», своего рода введения к «Зоару». «Сефер Йецира» – «Книга творения» – приписывается патриарху Аврааму; произведение это представляет собой как бы его наблюдения над жизнью. Начало ее вполне понятно и для нашего времени; путем наблюдения окружающего мира, его порядка и общего единства патриарх приходит к вере во всемогущего Бога, сотворившего все. Но здесь, во всяком случае, и конец для нас пониманию этой книги. Автор идет дальше по тому же уже проложенному пути; он старается исследовать законы существования в отдельных их проявлениях, чтобы таким способом постичь божественную премудрость; но каким образом это достигается, остается для нас совершенно непонятным. Естественные средства человека для обмена мыслей, то есть слова, или наши названия вещей, сливаются с самими вещами и занимают их место. В Cлове лежит все, из Cлова исходит все и «Cлово есть Бог», говорит «Сефер Йецира». При разложении слов на их составные части оказывается, что они состоят из 22 (еврейских) букв и первых десяти чисел, из которых можно вывести все другие числа. Эти 32 знака называются «тридцатью двумя чудесными путями мудрости». На них основывается все знание, и только посредством их мы достигаем мудрости.

Далее «Сефер Йецира» подробно занимается разбором этих «чудесных путей мудрости», начиная с первых десяти чисел, «десяти сефирот». На каббалистов производил чрезвычайное впечатление тот простой факт, что из десяти чисел можно составлять новые числа и что ряд чисел бесконечен. «Для десяти сефирот не существует предела ни в будущем, ни в прошедшем». Но эти десять сефирот – не только числа, а нечто большее: так как числа обнимают все и так как все в мире может быть измерено числами, то числа становятся для каббалистов сущностью самих вещей.

Несколько примеров объяснят это. Так как понятие о всемогущем Боге исключает возможность существования более одного Бога, то первая сефира, число 1, превращается в субстанцию самого Бога. «Первая сефира, один, это есть дух Бога живого, да будет благословенно имя Его». Вторая сефира, число два, есть Cлово. Слово есть дыхание, носитель мыслей человека: «дыхание» и «мысль» суть две вещи, а вместе с тем и одна, так как они нераздельны, и хотя слова суть только дыхание, но для своего выражения они требуют 22 буквы. Эта великая тайна заключается во второй сефире: «Два есть дыхание, исходящее от духа; в нем 22 буквы, но они составляют одно дыхание, только получившее образ и форму».

Сущность всего этого учения о десяти сефиротах, как показывают приведенные примеры, состоит исключительно в числовых спекуляциях, в попытках найти сущность вещей через числа, составляющие их выражение или символы. То же самое относится и к остальным 22 путям мудрости, то есть 22 буквам. Они делятся на три группы, называемые «тремя матерями», «семью двучленными» и «двенадцатью простыми». Это разделение сочинено, кажется, лишь для того, чтобы доказать значение в существовании чисел: три, семь и двенадцать. Так, в строении мира имеются три стихии: огонь, вода и воздух, это – три матери. Огонь есть субстанция неба, из воды произошла земля, и между этими двумя противоположными элементами находится воздух, разделяющий их. Деление года управляется также тремя матерями, ибо существуют три времени года. (На востоке за жарким летом следует дождливое время, которое затем сменяется умеренным периодом.) В человеческом теле также господствуют три матери, ибо тело состоит из головы, груди и живота. «Семь двучленных» соответствуют противоположностям, то есть таким вещам, которые могут служить как для добра, так и для зла. Так, существуют семь планет, имеющих хорошее или дурное влияние на Землю. В неделе семь дней и семь ночей; в человеческой голове семь входов, открытых как хорошему, так и худому. Наконец, «двенадцать одночленных» мы находим в двенадцати месяцах года, в двенадцати созвездиях зодиака и в двенадцати родах деятельности человека, которые по «Сефер Йецира» есть следующие: зрение, слух, обоняние, осязание, слово, питание, размножение, движение, гнев, смех, мысль и сон. Если все это соединить в одно общее представление, то «Сефер Йецира» следует признать крайне примитивной и несовершенной попыткой путем исследования природы познать божественную премудрость, проявленную в закономерности всего существующего. «Сефер Йецира» старается раскрыть нам «дух природы», как сказал бы современный исследователь. Но так как настоящее исследование природы было вполне недоступно каббалистам, то они пытались найти в самой природе те средства, которыми пользуется человеческий ум для обмена мыслями, то есть буквы и числа, а так как столь произвольная фантазия может быть до известной степени проведена всюду, то числа и буквы стали для них тождественными с самой сущностью вещей.

«Зоар» стоит уже как будто на несколько более высокой точке зрения, главным образом потому, что он занимается больше Богом и душой человека, чем природой. Все, что находится вне нас, то есть видимая природа, то и дальше от нас; история науки показывает, что истинное понимание природы было достигнуто лишь очень поздно. Но, стремясь познать самого