Она не была ни лингийкой, ни адигеной, ни олгеменой. Когда-то. Однако сейчас перед ведьмой стояла истинная олгемена, абсолютная адигена и урождённая лингийка. И оставалось лишь догадываться, как Помпилио дер Даген Тур сумел разглядеть всё это в растерянной, потерявшей всё кардонийской девчонке.

–Вы справились, адира.

–И намерена справляться впредь.– Рыжая в упор посмотрела на ведьму:– Ты хочешь поверить?

Аурелия вздрогнула – она не ожидала, что Кира прочтёт её настолько легко. Однако лгать не стала:

–Многие спорки обижены на Создателя, считая, что он отвернулся от нас, оставив один на один с Белым Мором. И я долгое время думала… примерно так и не принимала Его. И ещё, скрывать не буду, меня, как и всех моих сестёр, переполняла гордыня. Ведь я не совсем обычный… человек.– Аурелия бросила быстрый взгляд на Киру и с облегчением убедилась, что слово «человек» не вызвало у рыжей никакой реакции – она приняла его как должное.– Я умею много больше других, и это заставляло меня считать себя выше остальных. Однако в этом путешествии что-то изменилось. Я хорошо исполняю свои обязанности, адира, но внутри я… растеряна.

–Ты полюбила обычного человека, Аурелия, и это обстоятельство неожиданно показало тебе, что ты – тоже обыкновенный человек. Ты не равна Ему, как привыкла думать, и пока ещё не свыклась с этой мыслью.

–А если не свыкнусь?

–Тогда ты не сможешь быть вместе с Мерсой, потому что всегда будешь считать его ниже себя. Или он не сможет с тобой.

–Вы не смогли бы остаться с мессером, если бы не стали олгеменой, адигеной и лингийкой,– очень тихо сказала ведьма, глядя рыжей в глаза.

–Я не смогла бы остаться со своим мужем, если бы не любила его всей душой,– ответила Кира, не отводя взгляда.– Только это имеет значение.

–Спасибо, адира,– едва слышно произнесла Аурелия.

Ответить рыжая не успела. По общей связи объявили:

–Адира Кира, капитан Дорофеев просит вас подняться на мостик.

Рыжая ободряюще улыбнулась ведьме и поспешила на зов, а оказавшись на мостике, сразу поняла причину срочного вызова – прямо по курсу виднелись высокие горы.

–Пустыня закончилась?

–Судя по всему, да, адира,– кивнул в ответ Дорофеев.

–Хорошо,– улыбнулась Кира.– Мне давно приелся её унылый вид.

–Полностью разделяю ваше мнение, адира. И уверен, что в горах мы отыщем больше жизни, чем в пустыне. Или – за горами.

–Ведь куда-то же они гонят нефу. И где-то её перегоняют.

–Вряд ли в самих горах,– произнёс капитан.– Они очень высоки. По предварительным расчётам, многие пики поднимаются на пять-шесть километров, а самые высокие – на семь-восемь.

–Пройдём через них?

–У нас нет другого выбора.

–К тому же первые переселенцы прошли через них пешком,– весело добавил подошедший Аксель.– Неужели мы не сможем повторить их путь на цеппеле?

–Горы тянутся через весь горизонт, полагаю, рассекают континент с севера на юг,– добавил Дорофеев.– Хочется верить, что они не занимают весь запад континента, а представляют собой гряду.

–А вдруг там тоже пустыня?– предположила Кира.

–Не может быть,– тут же ответил Дорофеев.

–Почему?

–Горы – это всегда вода, адира, таков непреложный закон. А поскольку по эту сторону, то есть на восток от гряды, рек нет, можно предположить, что все они направлены на запад.

–Стремления,– вспомнила Кира рассказанное радистом слово.

–Что?– не понял Аксель.

–Реки стремятся с гор вниз,– объяснила рыжая.– Текут так быстро, что местные назвали их Стремлениями.

–Отличное предположение, адира,– одобрил Дорофеев.– Мне нравится.

–А раз все реки текут на запад, жизнь сосредоточена там,– закончил Аксель.– По ту сторону гор.– Помедлил и продолжил:– В которых мы будем очень заметны.

–Другого пути у нас нет,– пожал плечами капитан.

–Что будем делать, если нас обнаружат?– спросила Кира.

–По обстоятельствам. Если гражданские – пройдём мимо, потом скажем, что не заметили. Если военные, видимо, придётся выходить на связь.– Дорофеев улыбнулся.– Не воевать же нам с ними, в конце концов.

–Да уж,– пробормотал Аксель.– У них и без нас проблем хватает.

А Кира тяжело вздохнула.

* * *

Новости разносятся быстро, плохие новости – ещё быстрее, а скандальные – со скоростью лесного пожара, и Феодора не сомневалась в том, что к вечеру во всём Траймонго не останется того, кто бы не знал о нападении на её конвой. А значит, следует продумать линию поведения, решить, что следует говорить, а о чём умолчать. И самое главное – кого обвинить в атаке? Потому что важно не само обвинение, а последствия.

Несмотря на полную уверенность в том, что за нападением стоит Наамар, никаких доказательств у Феодоры не было, а уверенность в суде не предъявишь. Вот и получается, что, выдвинув обвинения против сенатора Фага, можно или оказаться посмешищем – если Наамар потребует подтвердить свои слова, или, если Наамар не станет отрицать причастность к атаке,– придётся объявлять Фага войну. Чего Феодора категорически не желала. К счастью, вольно или невольно Наамар ей подыграл: все пойманные участники нападения оказались наёмниками из разных Стремлений, и все они оказались людьми, а не фага. И все рассказывали, что их наняли для захвата богатого, хорошо охраняемого груза. Все получили щедрый аванс и жёсткий приказ ни в коем случае не стрелять в «крупного лысого мужчину». Во всём остальном дозволялось действовать по обстоятельствам. Не было никаких сомнений в том, что командиры наёмников правду знали, однако они частью погибли, частью ухитрились бежать, и допросить их не представлялось возможным. Оружие у боевиков оказалось выпущено в Уло и Мэя, а воздушные машины официально не производили ни в одном Стремлении. Другими словами, ни один след не вёл в Фага, и обвинения против Наамара ничем не подкреплялись.

Тем не менее поговорить с сенатором следовало. И поговорить так, чтобы он понял, как сильно перегнул палку.

–Ты совсем сдурел?– мягко осведомилась Феодора, едва услышала в наушниках голос Наамара.

И улыбнулась, когда старый приятель ожидаемо окрысился:

–Как ты со мной разговариваешь?

–Так, как ты заслуживаешь.

–Я не собачка, чтобы служить.

–А я не мишень для твоих бандитов.

–Каких ещё бандитов?

–Которых ты отправил меня убить.

–Не понимаю о чём ты.

–Главное, что я понимаю.

–Раз понимаешь – докажи.

–Достаточно того, что я знаю.

–Кому достаточно?

Они очень давно знали друг друга и иногда, тет-а-тет, позволяли себе вести разговоры совсем по-детски. В каких-то случаях это выглядело оправданно. В каких-то – забавно. Однако сейчас Феодора была слишком зла для подобной манеры общения.