ладони? Его мать утром заходила, чтобы передать благодарности. Сказала, что у моей помощницы золотые руки, и ожог почти зажил.

Он смотрел на меня с одобрительной улыбкой, потом похлопал по плечу.

— Уж не знаю, как ты это сделала: магией или нет, но ты молодец. На месте нейта Родеуса я бы повысил тебя в должности.

Я как раз взяла с собой документы из Академии, но главного лекаря не было на месте. Ничего, переговорю с ним после, как раз получу отзыв из госпиталя Благой Алоры. А вопросы у меня к Родеусу были, да.

Первым делом я простерилизовала все инструменты и подготовила приемную с операционной назавтра, привела в божеский вид все, до чего дотянулись руки. Мне не сложно, а доброму старику Энкелю приятно.

Все было таким ветхим, что половину инструментария и перевязочных материалов хотелось просто выбросить, но сейчас это было слишком расточительно. Стрясти бы с главного лекаря деньги, которые он потратил на обустройство своего кабинета! Тоже мне, барин нашелся. От того же Энкеля я узнала, что больных он почти не лечит, ссылаясь на кучу бумажной работы. Только ходит на дом к пациентам, которые могут оплатить его услуги, но у которых не хватает денег на магов-целителей.

Мотая в рулоны выстиранные и отглаженные бинты, я злилась. Сюда бы нормального руководителя, который приведет все в порядок, а не будет тянуть последнее. Я оставила инструменты отмокать в спирте, а сама пошла по палатам. Их было несколько: для хирургических, инфекционных, больных с “непонятными симптомами” и отдельная палата для таких, как Эллин.

В изножьях коек висели таблички с именами маленьких пациентов и их родителей, а если те были сиротами, значилось название приюта. К сожалению, таких здесь было большинство. Родители старались накопить денег, чтобы вызвать лекаря на дом или пригласить мага, лишь бы не пришлось вести ребенка в бесплатную лечебницу “для сирых и убогих”.

Вместе с двумя работницами, женщинами почтенного возраста, мы проверяли состояние больных и, если требовалось, давали лекарство или делали перевязку. Хорошо, что той злобной бабки Яги нигде не было видно!

— А нейт Родеус сам-то занимается душевнобольными, — сказала одна из тетушек, когда я осторожно подняла эту тему. — Он пытается найти способ лечения этих бедных детей.

Ясно. Значит, ледяной душ — это его предписание. Если с ними что-то случится, даже претензий никто не предъявит, они все сироты. И пусть не говорит потом, что это было закаливание. С ним бы так! Интересно, сюда приходят какие-нибудь проверяющие? Ревизора явно не хватает.

Как не хватает рабочей одежды для персонала, стандартную форму носят только лекари типа Энкеля и Родеуса, женщины же были одеты кто во что горазд. Я очень вовремя вспомнила о белом платье, хранящемся в недрах мешка. Надо бы его распороть и сшить себе передник, а лучше пару. Какие носили сестры милосердия в прошлом. И вовсе не для красоты, а для гигиены. Сейчас на мне было надето одно из самых простых платьев дочки нейры Мирилис, а на голову я повязала платок.

Тут в поле зрения появился Уголек. Я просила не выгонять моего фамильяра, и работницы, узнав о нем правду, взирали на кота со священным трепетом.

“Ну что, как успехи? Помощь нужна?” — поинтересовался, толкаясь мордой мне в лодыжку. После случая с тиином пушистый хулиган стал как шелковый. Интересно, надолго ли?

“Мне надо унять боль у двоих пациентов, сделай так, чтобы я не растратила все силы сразу” — отправила ему мысленное послание.

Этой ночью пока везло: никого экстренного не было, да и в палатах все чувствовали себя сносно. Надо бы познакомиться с другими здешними лекарями, я их пока не видела. Кажется, несмотря на царящий бардак, эти люди — честные мастера своего дела.

Применив целительский дар, я облегчила боль мальчишкам: один лежал в забинтованной рукой, у второго была сломана нога. А потом направилась в палату к Эллин. Да, нейт Родеус не давал распоряжения заходить туда, но удержаться я не могла. Хотелось провести исследование с помощью магии, когда никто не видит и не может помешать.

В такой час все должны уже спать. Коридоры были пустыми и темными, я замерла у палаты, слушая тишину, и толкнула дверь.

Заперто!

Уголек наблюдал за мной с любопытством.

“Тут бы пригодилось заклинание для отворения замков, простейшая бытовая магия, — изрек глубокомысленно. — А может, у тебя есть навыки взломщика?”

Я бросила на него укоризненный взгляд.

“Хорошего же ты обо мне мнения. В своем мире я не обносила чужие квартиры”.

“Может, попробуем немного поколдовать, мрряуу?” — кот-искуситель опять взялся за старое.

“Я не могу рисковать. Вдруг не получится, и я вынесу дверь? Или еще что-то натворю?”

“Ну как знаешь. Нейра Зануда” — Уголек сразу утратил интерес и принялся лизать лапу.

Разочарованная, я вернулась и отыскала дежурных санитарок, но те сказали, что палату Эллин на ночь запирают, а ключи есть только у главного лекаря.

— Получается, ночью с детьми никого нет? А если что-то случится?

В ответ те лишь руками развели.

— Мы-то здесь причем? Мы не няньки, нам своей работы хватает.

Уголек все так же сидел под дверями палаты, будто знал, что я вернусь ни с чем. Желтые глаза горели в темноте. Отчего-то мне было важно попасть туда, внутреннее чувство, обострившееся после приобретения магии, шептало и толкало вперед.

“Эх ты, надо было сразу слушать меня, глупенькая попаданка” — фамильяр не упустил случая поглумиться надо мной.

Тут мы замерли, услышав приглушенный звук с той стороны двери.

Он все нарастал и нарастал. Кто-то из малышей проснулся и теперь захлебывался плачем. И что, просто развернуться и уйти? Ну уж нет, не могу так. Придется воспользоваться способом Уголька.

Надеюсь, получится.

“Что надо делать?”

Кот деловито посеменил к двери.

“Так, здесь нет никаких чар, поэтому отпереть будет легко и просто. Ты должна направить силу в указательный палец, начертить круг вокруг замка и коснуться скважины. Конечно, это действие требует хорошего самоконтроля, поэтому я тебе помогу”.

Уголек плюхнулся задом мне на ногу и замурчал. По телу сразу прошла вибрация, я ощутила, как внутри оживает магия, а тело покрывается мурашками.

“Чертить надо по часовой стрелке или против?”

“По часовой — это если закрыть, а против — открыть. Всему тебя учить надо”.

Поймав то самое чувство, с которым обычно пользовалась даром, я сделала все по инструкции фамильяра. Открыть получилось только с третьего раза, замок негромко щелкнул, и