– Никитин, – подсказал Виталий.

– Во-во, Никитин. Ну, что скажешь? – Полковник уставился злым неуверенным взглядом на капитана. – Как тебе моя версия?

– Все бы ничего, товарищ полковник, если бы не причины, по которым мы арестовали Ольгу Николаеву.

– То есть?

– Ее руки и одежда были выпачканы кровью. Когда она спала, кто-то проник к ней в комнату и выпачкал ее. Зачем?

– Зачем? – эхом повторил полковник.

– Думаю, чтобы подставить. А кто мог это сделать?

– Кто? Кто?! – Полковник терял последнее терпение. – Не тяни ты, Макаров!

– Тот, кто убил Агапова.

– И кто же это, по твоему разумению?

– Никитин. Думаю, это сделал Никитин. Он убийца, товарищ полковник, – твердо проговорил Виталий, он и в самом деле был в этом уверен. – И если Николаеву еще можно заподозрить в сговоре с Георгием Георгиевичем, то уж в сговоре с Никитиным никак нельзя. Они враги. С давних пор враги.

– Так, ладно… – Полковник выбрался из-за стола, заложил руки за спиной, прошелся вдоль окон. – То есть ты хочешь сказать, что Никитин действовал сам по себе, а девушка с этим коллекционером – сами по себе?

– Видимо, так.

– Ага! Вот ты и попался, капитан! – обрадовался полковник, подходя к Макарову вплотную и глядя на него снизу вверх: полковник едва доставал ему до подбородка. – Кто тогда убил соседку Николаевой?

– Никитин.

– Зачем?! Зачем, если он идейный враг Николаевой и ему совершенно не нужно, чтобы она вышла на свободу?!

– Да, белиберда какая-то получается. – Макаров тяжело вздохнул. – Бывший участковый Николаевой утверждает, что Никитин тупой урод. Что он не смог бы провернуть такую сложную комбинацию без кукловода. Может, Никитин действовал не один? Может, у него был хозяин?

– Может, все может! Одни только «может»! – взорвался полковник, брызжа слюной прямо в лицо Макарову. – У нас с тобой, Макаров, четыре трупа! Четыре! – Полковник широко растопырил четыре пальца правой руки и помотал ими у него перед глазами. – И ни хрена никаких сдвигов в расследовании! Одни только «может»! Все, ступай! Чтобы к вечеру у тебя была стройная версия происходящего и план расследования четырех убийств. Протоколы допросов свидетелей, подозреваемых. Все! Чтобы вечером я не слышал больше этих «может». Все понял, Макаров?

– Так точно, товарищ полковник. – Он по-уставному вытянулся.

– Можешь быть свободен, – махнул в его сторону рукой полковник, снова садясь за свой стол. И повторил напоследок: – Вечером, капитан!

Виталий вошел в свой кабинет и впервые пожалел, что Воронин улегся на больничную койку. Как-то с ним сподручнее было работать. Тот выдвигал, конечно, совершенно идиотические версии, но на их фоне у Макарова рождались свои. И они, как правило, оказывались верными. Сейчас же полный хаос!

Он впечатал свой зад в сиденье с такой силой, что стул под ним опасно хрустнул. Положил лист бумаги, начертил вверху два квадрата. Квадратами стали у него коллекционеры. Георгий Георгиевич и Савельев Геннадий Иванович. Ибо с их алчного интереса, как полагал Виталий, пошла вся возня вокруг этого дома.

Что они делают?

Один получил добро на изучение исторической ценности, это Савельев который, но пролетел. Макаров в его квадрате поставил жирный минус. Его обскакал Георгий – в его квадрате жирный плюс. Он не только посодействовал заселению старого дома, перекрыв тем самым пути Савельеву, но и внедрил туда своего человека – Николаеву.

Или Никитина?

Ниже квадрата с плюсом Макаров нарисовал еще два, чуть мельче. В одном написал – Никитин со знаком плюс. В другом – Николаева со знаком вопроса.

Знала она или нет? Была сообщницей Георгия или ее разрабатывали вслепую? Что, если Никитин попросил об этой услуге своего хозяина? Что, если, не добившись результата при пожаре – он ведь наверняка хотел убить ее там, – он решил доделать все это потом? И, убив Агапова, выпачкал руки Ольги и ее одежду, чтобы запрятать в тюрьму? Но хозяин разгневался. Он не ожидал такой самодеятельности и приказал вытащить Ольгу. Пришлось Никитину продублировать преступление, чтобы с Ольги снялись подозрения.

Путано все как-то, неестественно. Главное, спросить не у кого. Никитин как сквозь землю провалился. Николаева тоже. А к Георгию Георгиевичу просто так не сунешься, он весьма уважаемый человек в городе, может и разгневаться.

Но вот никто не может запретить Виталию навестить его оппонента. Так ведь? Того самого, у которого Георгий уволок идею из-под самого носа. Как там, бишь, его? Господин Савельев? Геннадий Иванович, кажется?

Виталий уже выходил из кабинета, уже вставил ключ в замок, когда его снова затребовал к себе полковник.

– На вот, полюбуйся, – швырнул он ему через стол пару листов печатного текста.

Виталий взял листы, пробежался по тексту.

– С ума сойти можно! Помешались все просто! – воскликнул полковник и вдруг сгорбился, сжался весь, глянул на Макарова несчастными глазами: – Вот что прикажешь делать, капитан, когда в игре такие фигуры?! Увольняться к чертовой матери?! Один туда подсадную утку селит, которая потом улетает неизвестно куда. Второй своих боевиков отправляет!

– Почему сразу боевиков-то, товарищ полковник? – Виталий еще раз, более детально прочитал напечатанное. – Тут даже не сказано, что эти парни работают на Савельева. Тут сказано, что в месте пролома оказался тайник. И там что-то точно стояло. Потом оттиск того же предмета обнаружился на полу подвала. Но про парней ни слова не сказано.

– Там не сказано, – вздохнул полковник, – а мне сказали. И машину, что ушла от ОМОНа, вычислили. Засветилась она в процессе погони на одной из камер. Савельева это машина. И парни его. Хоть и молчат они, и хозяина своего не сливают. В общем, капитан, надо тебе дядю навестить.

– Я как раз и собирался, товарищ полковник.

– Собирался он! – фыркнул полковник. – Навестить-то нужно осторожненько, капитан! Чтобы дядю не обидеть, а то вони будет на весь белый свет! И чтобы… чтобы не заподозрил он чего.

– А что именно, Семен Константинович? – не понял Макаров мысли полковника, высказанной едва слышно.

– Что мы можем подозревать его в причастности к убийству, Макаров.

– Его?!

– А почему нет, капитан? – Полковник задумчиво глянул на него, подперев подбородок кулаком. – В такой войне все средства хороши. Посуди сам: его оппонент захватил плацдарм. Заселил дом своими людьми. Как туда прорваться, капитан? Правильно! Надо дом освободить от жильцов. А как это сделать?

– Но не убивать же!

– А почему нет, капитан? Почему нет? Ты иди, но будь осторожен в своих вопросах и заявлениях. Все, жду с докладом вечером…

«Мерзкое отродье! Мерзкое, гнусное отродье!»