сказал, что Саймон живет теперь далеко в Швейцарии, а его приятель по братству перестал за нами следить. Чего ты мне не рассказал?

– Есть одна вещь, – сказал Габриель неуверенно. Он взял с журнального столика свой телефон и прокрутил фотографии до последней. – Вот.

Джулия взяла телефон, всмотрелась в экран.

– На что это я смотрю?

– Я думаю, это какое-то «мементо мори». По моей просьбе консьерж отправил его вчера доттору Витали из Уффици.

Джулия присмотрелась внимательнее.

– Зачем?

– Я его нашел в доме, на полу в нашей комнате.

Джулия отдала телефон Габриелю:

– Видимо, грабитель его уронил. Может быть, украл где-то в другом месте.

– Может быть. Когда Витали ответит, я попрошу Николаса связать меня с его контактом в Интерполе. Я им послал еще и портрет, написанный со слов.

– Ты утаил улику.

Габриель насупился:

– Я ничего не утаил. Я просто хотел узнать, можем ли мы проследить этот предмет до какого-то владельца.

– Или до какой-то кражи.

Габриель положил телефон на журнальный столик.

– Вот почему я хочу знать больше об этом предмете и о его истории. Саймон все еще в Швейцарии, за ним наблюдают. Приятель Джека здесь присматривает за нами, но он не наблюдает за домом круглые сутки. Тем не менее Джек мне сказал, что этот человек к ситуации отнесся очень лично и сейчас ведет собственное расследование. Я склонен согласиться с Николасом, что вор – профессионал и, может быть, приехал из Европы. Он меня обругал по-итальянски.

– Вся северная окраина Бостона может тебя обругать по-итальянски.

Габриель приподнял брови.

– Ладно, не вся, – уступила она. – Но очень многие из ее обитателей.

Габриель снова сел возле Клэр и взял игрушечного зайца, купленного в «Барниз». Клэр заулыбалась и замахала руками и ногами.

– А что случилось с зайчиком Пола? – спросила Джулия.

Габриель поморщился:

– Где-то валяется.

– Ты же его не выбросил?

– Нет. – Габриель вздохнул. – Девочке он нравится.

– Ты хочешь переезжать?

Габриель обернулся к Джулии.

– Нет. Мне этот дом понравился, когда мы его купили, и сейчас я к нему привязался, когда мы его обновили и обжили. Но главное для меня – чтобы ты и Клэр были вне опасности. Если есть шанс, что взлом повторится, я предпочел бы, чтобы вы с Клэр были где-нибудь в другом месте. Это значит, что мы должны переехать – по крайней мере, ненадолго.

Джулия отвела глаза.

Последние замечания Габриеля задели ее за живое. Джулия боялась возвращаться в дом, хотя не хотела этого говорить вслух. Она не знала, сможет ли снова заснуть в своей собственной комнате. И уж точно никак не могла себе представить, как оставляет Клэр в детской. Клэр теперь будет спать с ними, у них в комнате.

– Решать надо сегодня? – спросила Джулия, глядя в пламя.

– Нет, – ответил Габриель и дал зайца Клэр. – Сегодня ничего решать не надо.

– А что с этим специалистом по охране?

– Он к нашим услугам. Я думаю, разумно будет поручить ему усовершенствовать систему, будем мы дом продавать или нет.

Джулия посмотрела Габриелю в глаза:

– Мы завтра должны были ехать в Селинсгроув. И забрать Кэтрин в аэропорту.

– Ее заберут Рейчел и Аарон. Я обещал, что мы будем в Селинсгроуве в канун Рождества.

– У Клэр это будет первое Рождество.

– И хорошее, это я обещаю.

Джулия снова отвернулась к огню.

– Если дом пару недель простоит пустой, вероятно, взломщик повторит попытку, – указал Габриель.

– С новой системой охраны? Если он профессионал, то заметит усовершенствования.

– Будем надеяться, что это его отпугнет. – Тон Габриеля стал резким. – А если нет, то его поймают. Будь я один, я бы сам постарался его поймать. Но я тебя сейчас не оставлю, а подвергать опасности тебя или ребенка – и речи быть не может.

– Ты бы стал его ловить?

– Да.

Джулия стала массировать виски пальцами.

– Все, сейчас мне в этом не разобраться.

Габриель встал, сел в кресло и очень аккуратно переложил Джулию так, что она устроилась у него на коленях.

Джулия зарылась лицом ему в шею.

– Не знаю, смогу ли сегодня заснуть.

Габриель крепко ее обнял.

– Прости, что я тебя подвел.

– Ты меня не подводил. Ты сделал все, что мог, и отбился от взломщика. И в одной пижаме, без ничего.

Лицо Габриеля осталось мрачным.

– Я скажу специалисту по охране, чтобы начинал завтра же. А мы тогда будем думать о Рождестве. Я еще с покупками не закончил.

– Я думала, ты пару недель назад все купил.

– Может быть. – Он погладил изгиб ее бровей, нежно тронул за щеки.

Клэр заплакала, Джулия быстро взяла ее на руки.

– Тише-тише-тише, – зашептала она. – Все хорошо, все будет хорошо.

Габриель смотрел на жену и ребенка и очень хотел, чтобы она оказалась права.

Глава 50

Канун Рождества

Селинсгроув, Пенсильвания

Габриель сидел в кресле в главной спальне, держа на коленях ноутбук. Экран светился голубым в темной комнате, в другом углу ночник рисовал на потолке над манежем Клэр розовые звезды.

Те два человека, которых Габриель любил более всего, крепко спали. Усталость Джулии взяла свое, и она тоже заснула. Только Габриелю не спалось.

Курт, человек Николаса, предупредил Саймона. Как было сообщено, предупреждение оказалось ясным, кратким и убедительным. Курт не думал, что Саймон может побеспокоить Эмерсонов прямо или косвенно, но наблюдение продолжал – на всякий случай.

Николас ознакомился со списком, присланным Габриелем, и согласился, что наиболее вероятными предметами, привлекшими интерес грабителя, были Сезанн и Томсон. Николас, кажется, думал, что кражи предметов искусства даже из частных домов случаются куда чаще, чем это принято считать.

Он обсудил «мементо мори» со своим контактом в Интерполе и послал ему фотографию предмета и портрет взломщика, написанный художником со слов Габриеля. К несчастью, этого предмета в интерполовской базе украденных предметов искусства не было.

С помощью программ распознавания лиц эскиз портрета сравнили с портретами из криминальной базы Интерпола. Соответствия не нашли.

Таким образом, Габриель имел дело с профессиональным вором картин, еще не привлекшим к себе внимания Интерпола и оставившим на месте преступления скульптурный объект музейного качества, ни разу не бывший предметом кражи. Все это было очень непонятно, даже для профессора Эмерсона. И чем больше ломал он себе голову над вторжением в свой дом, тем больше отвлекался от работы.

Он не собирался на рождественские каникулы работать над своими сейджевскими лекциями, но Данте и его комментаторов он читал ежедневно. А после взлома Габриелю стало трудно на этом сосредоточиться.

Слова на компьютерном экране его