на фасаде прут под тяжестью парня не удержался, крепежи один за другим начали вылетать из камня, и Пепел, судорожно вцепившись в эту жилу и качнувшись на ней, как на маятнике, описал широкую дугу и влетел в высоченное окно первого этажа, рассыпая вокруг осколки и проклятия.

Мгновенно вскочил на ноги, стряхнув стекло и сообразив, что отделался лишь парой-тройкой порезов, огляделся и сразу же наткнулся взглядом на Деллу и Фирмиллита, занятых на столе чем-то интересным.

— Ой, как неудобно получилось! — расплылся он в глумливой улыбочке и попятился обратно к вынесенному окну. — Но вы продолжайте, продолжайте, не буду вам мешать.

Увы, свалить все-таки не успел — дверь из холла распахнулась, пропуская одного за другим сначала Олифауэлла, а за ним Шунерутли, не иначе как прискакавших на грохот. Впрочем, происходящее на столе тут же заставило их замереть на пороге, давясь воздухом и позабыв о прочих мелочах. Зрелище голой задницы Фирмиллита в обрамлении спущенных штанов, разворошенных юбок и изящных женских ножек оказалось более, чем красноречивым.

— Да, нехорошо вышло, — продолжил скалиться Пепел, одновременно пытаясь ботинком высадить торчавшие в раме осколки и расчистить себе путь наружу. — Но вы тут уже сами разбирайтесь, ладно?

Вообще-то он здорово надеялся, что душка Олли все-таки даст ему фору, пусть даже небольшую. Вряд ли, конечно, застуканное действо стало для него таким уж сюрпризом, но хотя бы для приличия что-то сделать он должен? А там, глядишь, и осы подоспеют… Но увы, ожидания Пепла не оправдались. Вместо того, чтобы картинно трясти рогами и устраивать разборки, тот заорал, собирая мечущуюся по всему дому охрану:

— Сюда! Скорей! Он в кабинете!

— Ну, сюда так сюда, — буркнул Дари под нос, наоборот, выскакивая отсюда. — Но вообще-то, сьер, это называется тактическая ошибка.

И зигзагом рванул по очень кстати опустевшему саду к ближайшей стене ограды, истово благословляя всех богов, что садик маленький — иначе уйти было совсем без шансов, просто не успеть.

Револьверы загремели вслед беглецу уже через секунду, и уцелел Пепел лишь потому, что ждал этого и петлять начал заранее. А еще помогли полутьма сада, подсвеченная лишь окнами особняка, набирающая остроту общая нервозность охранников и… осы! Не слишком удобно целиться и палить, когда в паре мест тебя уже кусают, а в десятке других пытаются это сделать. Несколько запоздавшее: «Не стрелять! Не стрелять, дебилы!» так и вообще подарило надежду на благополучный исход.

Белкой махнув через высоченный забор и оставив на стеклянных осколках, торчавших сверху, пару клоков из порток, Дари кубарем слетел вниз и тут же, с разгону, чуть не засветил в глаз мужику, кинувшемуся ему наперез.

— Тихо! — чудом успел отскочить тот. — Я от папеньки. Велено встретить, если что, и представиться именно так.

— Тваааааю ж! Ну так ходу тогда, чего встал?

— Туда! — дернули Пепла к дальнему углу ограды, хотя сам он намылился бежать к ближайшему. — Как свернешь — слева переулок. Там экипаж стоит, увидишь.

И еще раз подпихнув того в спину для скорости, мужик дождался, пока Дари скроется из виду, а сам уже не так торопливо потрюхал вдоль забора дальше, стараясь держаться густой тени. Впрочем, увидев выскочившую из ворот погоню, темп резко прибавил, профессионально уводя преследователей за собой.

Пепел нырнул в переулок, разглядел стоявшую там крытую коляску и юркнул внутрь уже на ходу — возница оказался понятливым.

— Шевелись, — зашипели изнутри, втаскивая его за рубашку. — Быстрее, демоны тебя дери!

— Да сколько ж вас тут? — буркнул Дари захлопывая дверцу и прислушиваясь к тому, как в противоположную сторону рысью рванул еще один возок. — Папенькиных детей?

— Шестеро, — хмыкнули ему в ответ. — И целый вечер пасем здесь одного тебя.

— Заботливый, — поймав ритм, с которым мотало экипаж, Пепел, наконец, поднялся с пола и умостился на лавке. — Это я про папеньку, если что.

— Еще какой, — не стали с ним спорить. — Вся здешняя агентура с утра на ушах стоит. Думали уже штурмовать этот гадюшник отправят.

— И что? — хмыкнул парень. — Пошли бы? Вшестером?

— Ну так ты и один вон справился.

— Это я от неожиданности, — нервно хихикнул тот.

— Так и мы никого оповещать не собирались. Кстати, я тебя на стене еще полчаса назад засек. Где столько валандался?

— Да так, по мелочи. Пожег кое-что, побил… Пчелок погонял, опять же. А мы сейчас куда?

— Н-да… — странно глянули на него в полутьме. — Полагаешь, вариантов прям масса?

— Ладно, уел. В посольство, что ли?

— Куда ж еще? Там тебя заждались.

— Так папенька что, и правда здесь? — вытаращился Дари.

— Ну, не знаю как там э-э… папенька, а Ворон здесь уже часа три. И все эти три часа рвет и мечет, рвет и мечет… Не знаешь, случайно, на посольские руины экстерриториальность распространяется?

— Знаю. Распространяется. Если, конечно, он и флаг над ними не порвет и не смечет. Что, все настолько плохо?

— И даже еще хуже, — кивнул его собеседник, после чего притих, и дальше до места ехали уже молча.

Что дело и вправду швах, Пепел понял, как только выгрузился из экипажа перед входом в представительство империи в Нассагонте.

— М-мальчишка! — Ретен стоял на верхней ступеньке лестницы и смотрел так, словно едва сдерживался, чтоб прям сходу не навалять ему по шее — от полноты чувств, не иначе. — Скажи спасибо, что все обошлось и никто не пострадал!

— Как это не пострадал? — хмыкнул парень, старательно обходя папеньку по широкой дуге. — Да там дохрена пострадавших, на самом деле! Начиная с котиков и кончая достоинством сьера Фирмиллита.

— Эрдари!

— Что?!

— У тебя полчаса, чтобы смыть краску, заплести косы и переодеться. Бегом!

— Э-э… — охренел тот ожидая чего угодно, но уж никак не этого. — А спросить меня ни о чем не хочешь? Совсем-совсем?

— Бегом, сказал! Нас уже ждут!

— Все равно не понял, — мотнул тот башкой, но послушно и даже охотно свернул, куда показали — к ванной. — Эй, да иду же я, иду! За ухо-то зачем?!

— За цирк! За вечный твой цирк, в который ты умудряешься превратить что угодно! И за мои нервы!

— Ага. Ну так с нервов и нужно было начинать… Ай! Оторвешь