ему требовалось всего лишь поднять мерность до двадцать корень из двух, чтобы войти внутрь дворца. Сделать это нужно как можно быстрее: клеонский флот стучался в запертые «Врата».

***

Двенадцатый очнулся. Каким-то чудом он всё ещё жив, хотя и обречён на вечное затухание сознания. Учёный смотрел на мир из чрезвычайно тесного тела, его донимали забытые чувства: жар, холод, боль, голод, страх. Можно было попытаться выяснить, куда он попал и что это за место, но от прошлого хозяина ему досталось лишь желание уничтожить возвышающееся перед ним строение.

Повелитель Математики медленно, затрачивая драгоценные секунды, стал подниматься всё выше, обошёл заслон двадцать шестого измерения, подобрался к двадцать девятому, сменил размерность на дробную и аккуратно, ребро за ребром, разобрал нелепую конструкцию. Одну маленькую бьющуюся точку жизни он нашёл сверху, ещё несколько сотен таких же валялось повсюду. Первую хранитель перенёс к остову корабля, остальных аккуратно разложил по дворцовому парку.

Кто-то использовал выкованные им стержни как источник энергии. Неужели они до сих пор не сгорели? Или их ещё не успели отлить? А вдруг его промах можно исправить и не допустить краха цивилизации? Для этого надо доломать постройку?

В припадке яростного смеха, властелин одним точным ударом уничтожил замок.

Однако этот день явно полон сюрпризов. В основании дворца лежал тридцатимерный куб. Не задумываясь, он испарил и его. Это оказалось ошибкой.

Сама планета являлась тридцатидвухмерным гиперкубом, внешние грани проекции которого невооружённый глаз принимал за шар, а чертоги владетеля вместе с основанием были лишь одной её частью, вынесенной за пределы описанной сферы. Сейчас, при нарушении целостности этого куска, запустился процесс самоуничтожения всей крепости. Времени у него осталось три минуты…

«Только бы разобраться, как изменить случившееся», — подумало существо угасающим разумом…

***

Чудовищный взрыв оглушил лежащего на земле Алексея. Уши отказывались работать, из них капала какая-то красная жидкость. Глаза закрывала кровавая пелена, часть костей была перемолота, многочисленные раны и ссадины плотным слоем покрывали тело.

Последнее, что он помнил — это падение из дыры в обшивке корабля. Если бы он сейчас мог видеть, то явно задал бы себе вопрос: «Кто или что способно пробить броню линкороносца»? Но в голове звенела одна фраза: «Надо уходить. Быстро. Так скоро, как это позволяет его тело». Часть ран уже затянулась, зрение и слух постепенно возвращались.

Добравшись до запасной двери и приложив встроенную в руку карту, глава корпорации вошёл внутрь. Вид его был, мягко говоря, устрашающим.

Дойдя до рубки, и, буквально вынеся дверь, математик произнёс:

— Подробную информацию, — и добавил — живо!

— Искусственный интеллект взломан неизвестной программой, обшивка пробита в результате взрыва плазмы в носовой части корабля, на несколько секунд был утрачен контроль над торпедными отсеками, в результате чего замок оказался разрушен до основания. Сам правитель Клеонской империи, Евстиарий I, пленён и находится на корабле.

— Пилоты, вы издеваетесь? Я даю вам реальный шанс… он выпадает только раз… шляпа как… — важно продекламировала машина перед тем, как окончательно деградировать до простейших нейросетей. Ну что ж, надеюсь, у нас есть вторая.

Из-за проблем с главным компьютером воину отвечал кто-то из членов экипажа. Надо отдать ему должное, копировал интонации искусственного интеллекта он безупречно. Глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» даже не заметил, когда резервный компьютер перехватил предназначенную для него линию связи.

— Внимание! Потерян контроль над сингулярностью. Планета рассыпается, просьба покинуть поверхность не менее, чем через девяносто секунд.

— Взлёт, — скомандовал Алексей.

Судно, основательно засевшее в породах коры, рванулось, и, сделав неимоверное усилие, взмыло в воздух. Несколько ботов последовали за ним. Поднятие произошло очень вовремя, находившийся под линкороносцем кусок планеты просел и упал внутрь. Через образовавшуюся дыру можно было видеть не́ тёмную точку.

Остатки флота, прикрываясь кораблями охранения, преодолели «Врата», предусмотрительно передвинутые в другую сторону горизонта событий. Из линий обороны уцелела всего одна, две других уже рассыпались, а теперь и эта разделилась на несколько частей. Не доходя до клеонских позиций, немногочисленные корабли «Копнерфальд Инкорпарейтед» уходили в гиперпространство. Но это не главное, как говорил один из полководцев древности: «Лучше один корвет вернётся из космоса с победой, чем целый флот — с поражением». И они отступали к базам. Как оказалось, очень вовремя.

Чёрная дыра окончательно вырвалась на свободу после многотысячелетнего заключения. Её джет, уносивший остатки ненавистного вещества, оказался направлен сразу во всех направлениях, сжигая корабли клеонцев. Используя обретённые от стержней силы, математик произвёл точечное воздействие в направлении всего, что находилась в тысяче светолет в округе, ударив кварковым распадом. Похоже, только Малый Государственный Компьютер успел выставить защиту. И недавний взрыв звезды, и гибель чёрной дыры, и уже наполовину распылившиеся корабли неприятеля надолго запомнятся клеонцам. Из двадцатимерного пространства это выглядело… эпично.

Глава 11

Зал цвета фисташки мог идеально вписаться в интерьер любого дворца. Внутри было светло и просторно, великолепный мраморный пол устилала бархатная ковровая дорожка, стены украшали богатые фрески. На них виднелись сцены из многих эпох, больше всего, конечно же, из доисторической. Коперник создаёт гелиоцентрическую систему, Ньютон вводит гравитацию, Джоуль согревает Вселенную теплотой, Максвелл творит электричество, Колмогоров дарует возможность выбора путей через вероятность… Тысячи и тысячи учёных, признанных святыми. Сейчас все их открытия предлагалось понимать аллегорически, а вот до церковной реформы Аззая IV они являлись буквальными.

Лепнина на потолке была сделана из висмута — самого дорогого металла в Восьми Галактиках — и отливала радужным блеском. Завитушки складывались в причудливую вязь интегралов и формул, обрамляя изображение основателя страны — Первого Математика. Лицо Физматского Льва виделось полным мудрости и решимости, в одной руке он держал меч, в другой — учебник физики. Четыре тысячи лет этот воин провёл в походах и сражениях, одновременно распространяя веру в науку. Продолжатели его дела смогли достойно завершить начатое: теперь не освоенными считались только дальняя часть Андромеды да север Сереха. Однако всё это единое пространство могло в одночасье рухнуть.

Стол из ценных пород дерева располагался прямо под неусыпными очами Алана-Ландау. Собравшимся за ним скорее надлежало заседать в рубке или штабе, но для них не существовало такой необходимости: все данные могли попадать прямо в мозг или выводиться на голографические экраны. Присутствующие обрядились в разные одежды, поэтому с трудом верилось, что все они принадлежат к вооружённым силам одного государства.

Справедливости ради стоит отметить, что военными они являлись только по названию. Времена грандиозных битв пришлись только на период правления первых трёх императоров: уже внук Физматского Льва объединил под своей властью все двести тридцать планет, на которых жизнь возникла