Дрогнул воздух, каблуки застучали по полу в знакомом ритме.Филиппа шла к нему. Он запомнил нервный постук ее каблуков, когда вчера онивместе проходили через залу Аретузы, чтобы полакомиться икрой. Запомнил ароматкорицы и нарда. Сейчас этот аромат смешивался с запахом соды. Геральткатегорически исключал возможность своего участия в каком-либо перевороте илипутче, но подумал: а стал бы он сначала чистить зубы, а уж потом подниматьмятеж?

– Он тебя не видит, Филь, – спокойно сказалДийкстра. – Он ничего не видит и ничего не видел. Вон та красотка спрекрасными волосами ослепила его.

Геральт слышал дыхание Филиппы и фиксировал каждое еедвижение, но растерянно пошевелил головой, изображая беспомощность. Чародейкане дала себя обмануть.

– Не прикидывайся, Геральт. Трисс затмила тебе взор, новедь не лишила разума. Каким чудом ты тут оказался?

– Меня прихватили случайно. Где Йеннифэр?

– Блажен неведающий. – В голосе Филиппы не былонасмешки. – Ибо проживет дольше. Благодари Трисс. Это было мягкоезаклинание, слепота скоро пройдет. Зато ты не видел того, чего тебе видетьнельзя. Присмотри за ним, Дийкстра. Я сейчас вернусь.

Снова движение. Голоса. Звучное сопрано Кейры Мец, немногогундосый бас Радклиффа. Стук реданских сапожищ. И возбужденный голос Тиссаи деВрие:

– Отпустите ее! Как вы смели? Как вы смели так с нейпоступить?

– Это предательница! – Радклифф. С прононсом.

– Ни за что не поверю!

– Кровь – не водица. – Холодно. ФилиппаЭйльхарт. – А император Эмгыр обещал эльфам свободу. И собственноенезависимое государство. Здесь, на этих землях. Разумеется, после того, какбудут вырезаны люди. И этого хватило, чтобы она тут же нас предала.

– Ответь! – Тиссая де Врие. Возбужденно. –Ответь ей, Энид!

– Ответь, Францеска!

Звон кандалов из двимерита. И певучий эльфский акцентФранцески Финдабаир, Маргаритки из Долин, самой красивой женщины мира:

– Va vort a me, Dh’oine. N’aen te a dice’n.

– Тебе этого достаточно, Тиссая? – Голос Филиппысловно лай. – Теперь поверишь? Ты, я, все мы есть и всегда были для нееDh’oine, людьми, которым ей, Aen Seidhe, нечего сказать. А ты, Феркарт? Чтотебе пообещали Вильгефорц и Эмгыр, коли ты решился на предательство?

– Иди ты к дьяволу, спятившая проститутка!

Геральт затаил дыхание, но не услышал удара кастетом почелюсти. Филиппа была гораздо сдержаннее Кейры. Или же у нее не было кастета.

– Радклифф, забирай предателей в Гарштанг! Детмольд,подай руку гроссмейстеру де Врие. Идите. Я сейчас присоединюсь.

Шаги. Аромат корицы и нарда.

– Дийкстра?

– Слушаю, Филь.

– Твои подчиненные больше не нужны. Пусть возвращаютсяв Локсию.

– Я верно понял?

– В Локсию, Дийкстра!

– Слушаюсь, милостивая государыня. – В голосешпиона прозвучала насмешка. – Лакеи сделали свое дело, лакеи могутуходить. Теперь это уже забота исключительно одних чародеев. А посему янезамедлительно исчезаю с прекрасных глаз вашего высочества. Благодарности запомощь и соучастие в путче не ожидаю, но уверен, что ваше высочество сохранитменя в своей благодарной памяти.

– Прости, Сигизмунд. Благодарю за помощь.

– Не за что. Было чрезвычайно приятно. Эй, Воймир,собирай людей! Пятеро останутся со мной. Остальных отведи вниз и посади на«Шпагу». Только тихонько, на цыпочках, без шума, без фортелей. Боковымикоридорами. В Локсии и в порту – ни-ни! Выполняй!

– Ты ничего не видел, Геральт, – шепотом сказалаФилиппа Эйльхарт, пахнув на ведьмака корицей, нардом и содой. – Ничего неслышал. С Вильгефорцем никогда не беседовал. Сейчас Дийкстра заберет тебя вЛоксию. Я постараюсь отыскать тебя там, когда… Когда все кончится. Я кое-чтообещала тебе вчера и свое слово сдержу.

– Что с Йеннифэр?

– У него, кажется, заскок. – Дийкстра вернулся,шаркая ногами. – Йеннифэр, Йеннифэр… Йеннифэр – и ничего больше! Оскоминунабило. Не обращай на него внимания, Филь. Есть дела поважнее. У Вильгефорцанашли что-нибудь?

– Да. Пожалуйста, это тебе.

– Ого! – Шелест разворачиваемой бумаги. –Ого! Ого! Ого! Прекрасно! Герцог Нитерт. Отлично! Барон…

– Пожалуйста, без имен! И очень тебя прошу: вернувшисьв Третогор, не начинай сразу с экзекуций. Не вызывай скандалов прежде времени.

– Не бойся. Парни из этого списка, столь падкие нанильфгаардское золото, в безопасности. Пока. Это будут мои любимейшиемарионеточки. Для начала подвяжу им ниточки к ручкам и ножкам. А позже накинушнурочки на шейки… А что, были и другие письма? Предатели из Каэдвена, изТемерии, из Аэдирна? Рад был бы взглянуть на них. Хотя бы одним глазком…

– Знаю, что был бы рад. Но это не моя работа. Те письмадобыли Радклифф и Сабрина Глевиссиг, уж эти-то знают, как с ними поступить. Атеперь – прощай. Я спешу.

– Филь…

– Слушаю?

– Верни ведьмаку зрение. Чтобы не спотыкался налестнице.

В бальной зале Аретузы банкет все еще продолжался, но сменилхарактер на более традиционный и непринужденный. Столы передвинули, чародейки ичародеи натаскали в залу где-то раздобытые стулья, кресла и табуретки,расселись и предались разнообразным увеселениям, большинство которых неотличалось особой тактичностью. Многочисленная группа, окружив большущийбочонок первача, болтала и время от времени разражалась безудержным смехом. Те,кто еще совсем недавно деликатно покалывал изысканные закуски серебрянымивилками, теперь бесцеремонно обгладывали бараньи ребрышки, ухватив их обеимируками. Несколько магиков резались в карты, наплевав на окружающих, многиеспали. В углу какая-то парочка бурно целовалась, и азарт, с которым этоделалось, указывал на то, что поцелуями дело не ограничится.

– Ты только взгляни на них, ведьмак, – перегнулсяДийкстра через поручень галереи, рассматривая чародеев сверху. – Как онисамозабвенно веселятся. А тем временем их Совет скрутил чуть ли не весь Капитули судит за измену и кумовство с Нильфгаардом. Глянь на эту парочку. Сейчас оникинутся искать укромный уголок и еще не успеют натрахаться вдосыть, какВильгефорц будет висеть. Нет, удивителен все-таки этот мир…

– Заткнись, Дийкстра.