Пассажирам настойчиво порекомендовали занять места, пристегнуться во время посадки, и стюардесса пошла по проходу, проверяя, как они справились с фиксаторами ремней. Туда – по левому ряду кресел, обратно – по правому. Худенькая шустрая блондинка. Не очень яркая, чуть курносая, но вполне миловидная. Этакая лапочка. Только ножки бы чуть пополнее… Рэд случайно встретился с ней взглядом, когда она еще шла навстречу, и начал подсчитывать время снижения корабля в атмосфере. Получалось, что до посадки еще около тридцати минут. Девушка возникла из-за спинки его сиденья и протянула руку, чтобы проверить крепеж. Рука дрожала.

– Девушка, вы можете мне помочь? – сказал Гардон.

– Да, сэр?

– У меня сбиты настройки видеоканалов. – Гардон ткнул правой рукой в выключенный дисплей, а левой достал удостоверение и показал ей. – Посмотрите сюда. В чем дело?

Девушка впилась взглядом в документ, приоткрыла рот, и Рэджинальду показалось, что она сейчас расплачется. Он прочитал имя на бедже: «Анна».

– Я не могу объяснить, сэр.

– И как мне быть, Анна? – улыбнулся Рэд. – Жалобу на вас писать?

– Давайте сделаем так: если вы действительно работаете в области информационных технологий, мы пройдем с вами к центральному терминалу, и вы выберете тот канал, который вам интересен. Только очень быстро, до посадки совсем мало времени. Договорились?

«Вот это выдержка, – восхитился Гардон. – Ай да девочка».

Он встал и пошел за девушкой по направлению к кабине. За спиной тихо охнула соседка, прижав к себе мальчика. В служебном помещении пристегнутая к креслу сидела вторая стюардесса. Закрыв лицо руками, она механически раскачивалась из стороны в сторону, как сломанная кукла. На соседнем кресле валялся инжектор.

– Мамочка! Я думала, она уснет, – всхлипнула Анна. – Я же… я ей….

– Она уснет, – сказал Гардон, за плечи развернув стюардессу к двери. – А нам с тобой придется поработать. Набирай код, девочка, не бойся.

Энергощит отключился, открылась дверь с золотистой надписью: «Вход только для членов экипажа», и перед Рэджинальдом распахнулось синее окно в небо, расчерченное сеткой координат и колонками телеметрических данных.

– Я космопорт Южный, – сказал динамик. – Эшелон свободен, продолжайте снижение. У вас восемь минут до схода с заданной траектории.

Пилоты, которых согласно штатному расписанию было только двое, даже не оглянулись.

– Энни, в салон иди! – не оборачиваясь бросил первый пилот и спросил у напарника, который, держа в каждой руке по тестеру, сгорбился над раскрытой панелью управления оперением. – Переключаюсь. Есть?

– Нет. Глухо!

– Твою мать!

– Что, механизация вылетела? – спросил Рэд. – На маршевых садимся?

Анна, выглядывавшая из-за его плеча, поднесла кулак ко рту, укусила себя за согнутый указательный палец, то ли вздохнула, то ли всхлипнула и по стеночке вышла из кабины. Пилоты подскочили, ошарашено уставились на вошедшего, и Гардон уже в открытую протянул удостоверение командиру экипажа, остававшемуся на своем месте. Позиция, которую Рэд занимал в электронной табели о рангах, позволяла ему в экстренных случаях управлять любым транспортным средством гражданского космофлота. И, уж конечно, была на несколько порядков выше личных номеров летчиков «Transanalogical corporation», которые автоматически переходили к нему в подчинение в любой нештатной ситуации.

– Да, господин капитан, – сказал первый пилот. – Я Роджер Тинтел.

– Даниил Раек, – представился тот, который держал в руках тестеры.

На вид обоим не было тридцати, и Рэд решил не цермониться.

– Слушаю вас, – сухо сказал он, все еще стоя посреди кабины. – «Господин капитан» можно опустить.

– Система управления «Крыло» не отвечает. Мы не сможем зайти на выделенную площадку. Управление оперением сейчас идет в автоматическом режиме стратосферного спуска. До схода с траектории на маневр шесть минут. Сели бы на маршевых на грузовой терминал, но автопилот блокирует в атмосфере маршевые и тормозные двигатели. Он «завязан» только на управление турбинами.

– Так, – сказал Гардон, – кто из вас садился на маршевых двигателях раньше? Я имею ввиду в живую, а не на тренажере?

Парни переглянулись.

– Тогда меняемся местами. Пусти меня за руль, Роджер. Отключайте автопилот! Живо. Ничего вы там сейчас не протестируете. Выдерните этот ваш атмосферный блок или разбейте к чертовой матери, пока наш элегантный лайнер на куски не развалился!

Рэд воткнул удостоверение в гнездо, система охраны считала его код и услужливо выразила готовность к работе со сменным экипажем.

«Закон парных случаев в действии, – подумал Гардон, надевая чужую гарнитуру и защелкивая фиксаторы ремней поверх джинсовой рубашки. – Как начались с Сориссы атмосферные заморочки…»

– Ну что, раскурочили?

– Вроде, получилось, – откликнулся Даниил. – Проверьте, пока суборбиталь держится. Может, еще что оборвали.

– Давай.

– Маршевые?

– Прогрев.

– Тормозные, маневровые?

– Маневровые, есть запуск, тормозные – прогрев. Хорошо ломаете! Данил, пристегнись у терминала. Роджер – сюда. Штурманом поработаешь. Девчонку из салона убрать! Сейчас падать будем. Роджер, пассажирам скажи чего-нибудь, чтоб с ума не ходили. Со стажа только, когда говорить будешь, лет десять накинь.

Турбины отключились вместе с автопилотом, и лайнер провалился в воздушную яму глубиной в шесть километров. От беспорядочного падения его удерживали только маневровые двигатели. Но, чтобы затормозить тяжелую машину, их мощности не хватало, и звездолет класса «земля-космос» некоторое время напоминал скоростной лифт, стремительно шедший вниз.

Гардон слегка переоценил возможности машины. Или свои собственные? Удержать ее в воздухе оказалась та еще задачка. Особенно, когда заработали двигатели маршевой тяги.

– Отведи сопровождение, Роджер! Что они здесь трутся! Корабли службы движения, разгонявшие с дороги особо непонятливых, отошли на безопасное расстояние. Корпус завибрировал, и звездолет пошел на снижение, неестественно задирая нос. У самой земли Рэд маршевые заглушил, и аварийный лайнер, повисев на тающих потоках огня, рвущихся из тормозных двигателей, плюхнулся на обожженную посадочную площадку.

Посадка, конечно, оказалась не мягкой, но они не разбились и даже не завалились на бок. Лайнер лег на брюхо на дальнюю грузовую платформу – все-таки капитан слегка промахнулся.

– Уф-ф, ребята, – с чувством сказал Гардон, вернув командиру экипажа гарнитуру, а себе – удостоверение. – Чтоб я еще раз куда-нибудь на рейсовике поехал – не дождетесь!

– Спасибо, сэр. Приношу свои извинения от имени компании и от себя лично. – Командир экипажа пожал ему руку.