В 484 г. до н. э. остракизму подвергнется и Ксантипп, который в эти годы, возможно, был простатом демоса. Аристотель в «Афинской политии» замечает буквально следующее: «И первым подвергся остракизму из людей, посторонних тирании, Ксантипп, сын Арифрона» (Arist. Ath. Pol. 22. 6). В этом тексте он отделяется от Алкмеонидов, которые изгонялись прежде всего как «друзья тиранов»[649]. Выяснить причину его изгнания весьма затруднительно. Э. Раубичек, как мы говорили выше, высказывает предположение, что Ксантипп был инициатором реформы 488/7 г. до н. э., которая вводила жеребьевку при избрании архонтов. Это, полагает он, и стало причиной его изгнания[650]. Возможно, его изгнание было простым «рикошетом» предшествующих остракофорий. Он был обвинен не в мидизме, а в связях с «оскверненными», т. е. с Алкмеонидами, с которыми он состоял в родственных отношениях. Здесь достаточно процитировать часто упоминающееся двустишие на одном из остраконов с его именем:

Более всех преступен из оскверненных пританов

Сей черепок гласит – сын Арифрона Ксантипп[651].

Выскажем и другое предположение. Возможно, в вину Ксантиппу вменялось участие в процессе над раненым Мильтиадом, повлекшим за собой смерть героя Марафона. Мы говорили, что это дело слушалось в народном собрании или гелиэе[652]. Если это было народное собрание, то не удивляет упоминание Платоном некоего притана, который, вмешавшись, отклонил слишком суровое наказание (Plato. Gorg. 516 d). Если в приведенных строчках содержится намек на эти события, пританы в них, несмотря на смягчение наказания, названы оскверненными, т. е. ответственными за суровое наказание. В таком случае одним из пританов мог быть и Ксантипп.

Если Ксантипп подвергся остракизму как простат, то за его изгнанием могли стоять такие фигуры, как Аристид или Фемистокл, набиравшие политический вес. И тот и другой только выиграли от удаления Ксантиппа. В свое время позиции Аристида, связанного с Мильтиадом, были существенно ослаблены осуждением последнего. Что же касается Фемистокла, то после удаления Ксантиппа для него открывалась возможность занять освободившееся место простата демоса[653]. Впрочем, притязания на это мог иметь и Аристид[654].

Если давать остракизму общую оценку, то его, очевидно, следует связать с ситуацией, сложившейся в Афинах накануне и во время персидского нашествия. C одной стороны, эта ситуация характеризуется усилением демоса, следствием чего и будет начавшееся применение закона об остракизме. Первые остракофории, на наш взгляд, были результатом не столько противостояния политических группировок, сколько возросшей активности демоса – афинян. С другой стороны, следует отметить политический контекст первых остракофорий. Из Афин будут изгоняться те, кто подозревался в измене (мидизме). Эти подозрения будут касаться преимущественно представителей семейства Алкмеонидов. Истоки их можно видеть в том злополучном посольстве, которое по инициативе Клисфена было направлено в Персию и в дальнейшем оборвало его политическую карьеру. Впоследствии они будут усилены подозрениями в измене во время Марафонской битвы (Herod. VI. 115)[655].

2.4. Прелюдия демократии?

Попробуем подвести итоги. Какие особенности процесса превращения Афинского полиса в полис демократический выявляются на данном этапе? Что позволяет нам называть этот период прелюдией демократии?

Но прежде, чем попытаться ответить на поставленные вопросы, обратим внимание на некоторые объективные затруднения, возникающие при анализе данного процесса. Самая большая сложность состоит в том, что конец VI – начало V в. до н. э. – период, скупо освещенный в источниках и исследовательской литературе[656]. Чаще всего анализ политической обстановки начинают лишь c 490 г. до н. э., т. е. со времени Марафонского сражения и первых остракофорий. В предшествующие же годы, считают некоторые исследователи, не происходило ничего знаменательного, не было никаких сколько-нибудь значимых событий[657]. Однако в исследовательской литературе часто высказывается также мнение о том, что конец VI в. до н. э. – это время триумфа созданной Клисфеном системы, время, когда Алкмеониды, представителем которых и был реформатор, всецело завладевают симпатиями демоса[658].

Сказанное в этом разделе нашей работы не позволяет согласиться с упомянутыми выше суждениями. Все было далеко не так однозначно. Прежде всего усомнимся в том, что в этот период не происходило никаких значимых событий. Мы уверены, что период влияния Клисфена на афинскую политику, а вместе с ним и Алкмеонидов, был значительно короче, нежели это представляется исследователям. Не исключено, что реформатор не успел провести все те реформы, которые ему обычно приписывают. Попытка заключить союз с Персией ставит крест на политической карьере Клисфена, и он сходит с политической арены накануне похода на Афины спартанского царя Клеомена, т. е. в 506 или 505 г. до н. э.

Отдельно следует сказать об Алкмеонидах. На наш взгляд, их роль и влияние в данный период несколько переоцениваются. Скорее всего, следует предполагать не укрепление, а существенное ослабление позиций Алкмеонидов, что было косвенным результатом ухода с политической арены Клисфена, бывшего их лидером и представителем. Его скандальное падение не могло не сказаться на всем семействе. Возможно, в этом причина упоминаемого Геродотом раздражения Алкмеонидов на афинян (Herod. VI. 124). А если это так, то после политического фиаско Клисфена Алкмеониды едва ли могли всецело завладеть симпатиями афинского демоса.

По этим же причинам мы не можем утверждать, что период конца VI – начала V в. до н. э. ознаменовался укреплением созданного Клисфеном режима. Речь не идет о попытках низвержения созданного им демократического режима (исономии), хотя предпринимались и они – достаточно вспомнить конфликт Афин со спартанским царем Клеоменом, поддержавшим не только Исагора, но и Гиппия. Речь о том, что некоторые из реформ, приписываемых Клисфену, например создание совета 500 и коллегии стратегов, возможно, проводились без его участия. А значит, при проведении они могли подвергнуться некоторой корректировке, о целях и содержании которой нам, впрочем, остается только догадываться.

Следует отметить и то, что после ухода Клисфена с политической арены ситуация в Афинах существенно меняется. Падение Клисфена, являвшегося, кроме всего прочего, простатом демоса, означало, что демос лишился признанного лидера и вожака. Хотя Аристотель в «Афинской политии» простатом и преемником Клисфена называет Ксантиппа (Arist. Ath. Pol. 28. 2)[659], у нас есть основания считать, что его политическая карьера начинается много позднее. Первое упоминание о Ксантиппе, как говорилось выше, связано с процессом над Мильтиадом (Herod. VI. 136), т. е. может быть отнесено ко времени после Марафонской битвы. Другими словами, Ксантипп был либо молод, либо не обладал достаточным политическим опытом и авторитетом.

Возможно, и Аристид, участвовавший в битве на Марафонской равнине, которого Плутарх называет соратником Клисфена, на время уходит в тень. Каким-то образом уход Клисфена с политической арены мог коснуться и его[660]. Немного известно и о Фемистокле, политическая карьера которого