class="p1">Вслед за началом применения закона об остракизме проводится реформа 488/7 г. до н. э., заменившая избрание архонтов жеребьевкой. Античные авторы не сообщают о том, кто был ее инициатором. Современные исследователи предложили в качестве ее авторов всех сколько-нибудь известных людей – Ксантиппа, Фемистокла, Аристида. Не исключено, что реформа имела демократический подтекст, поскольку существенно изменяла процедуру избрания архонтов, а вместе с ней облегчала возможность попадания в ареопаг. Реформа была проведена тогда, когда влияние демоса и народного собрания явно возросло, что показали начавшиеся в Афинах остракофории. Она упрощала и даже удешевляла процедуру избрания архонтов. Если это так, то едва ли не каждый из упомянутых выше персонажей мог стать ее автором.

Здесь же надо сказать и о политическом эффекте Морской программы Фемистокла. Часто отмечается ее влияние на процесс демократизации. Первыми значение сделанного Фемистоклом оценили древние авторы. Начав со строительства флота, отмечает Плутарх со ссылкой на Платона, «он сделал их (афинян. – В. Г.) из стойких гоплитов матросами и моряками. Этим он дал повод к упреку, что, дескать, Фемистокл отнял у сограждан копье и щит и унизил афинский народ до гребной скамейки и весла» (Plut. Them. 4). «Фемистокл, – отмечает Плутарх в другом месте, – не то чтобы “приклеил Пирей” к городу, как выражается комик Аристофан, а город привязал к Пирею и землю к морю. Этим он усилил демос против аристократии и придал ему смелости, так как сила перешла в руки гребцов, келевстов и рулевых» (Plut. Them. 19).

О связи морского могущества и усиления «черни» говорит и автор консервативной «Афинской политии». «…Справедливо в Афинах, – замечает он, – бедным и простому народу пользоваться преимуществом перед благородными и богатыми по той причине, что народ-то как раз приводит в движение корабли и дает силу государству – именно кормчие, начальники гребцов, пятидесятники, командиры носа, корабельные мастера – вот эти-то люди и сообщают государству силу в гораздо большей степени, чем гоплиты и знатные и благородные» (Ps. Xen. Ath. Pol. 1. 2, пер. С. Радцига).

О демократическом эффекте программы Фемистокла говорят и некоторые современные авторы[674]. Правда, среди них есть и такие, кто сомневается в наличии тесной связи между созданием флота и прогрессом демократии[675]. В заключительном разделе следующей главы мы обсудим этот вопрос специально. А здесь же заметим, что древние иначе понимали и характеризовали демократию, которую следует отличать от демократии в ее современном понимании. Первая (чаще называемая исономией) уже была создана Клисфеном, а установление собственно демократии, выходящей за рамки исономии, – еще впереди.

Таким образом, сказанное выше вполне возможно охарактеризовать как прелюдию демократии. Процессы, наблюдавшиеся в Афинах в момент проведения реформ Клисфена, получили развитие в последующий период.

Глава 3

Накануне радикальных преобразований (480–462 гг. до н. э.)

3.1. Афины после Саламина

Саламинская битва при всей сложности сложившейся накануне ситуации станет триумфом греков и Фемистокла. И дело не только в блестящей победе у о. Саламин. Если верить древним авторам, часть армии Ксеркса, и вновь благодаря хитрости Фемистокла, будет возвращена в Малую Азию, что, безусловно, ослабит оставшиеся в Греции контингенты и создаст благоприятные предпосылки для победы при Платеях. Но это будет позднее, а пока греки, поддавшиеся победной эйфории, распределяют «призовые места» наиболее отличившимся.

«После раздела добычи, – как рассказывает Геродот, – эллины отплыли на Истм, чтобы вручить там награду за доблесть тому эллину, который в эту войну совершил самый выдающийся подвиг. Прибыв на Истм, военачальники получили у алтаря Посейдона вотивные камешки, чтобы избрать того, кто получит первую и вторую награду. Тогда каждый из них положил камешки себе, считая себя самым доблестным. Вторую же награду большинство присудило Фемистоклу. Итак, каждый военачальник получил по одному голосу, Фемистокл же далеко превзошел всех по числу голосов, поданных за вторую награду» (Herod. VIII. 123, здесь и далее пер. Г. Стратановского). Фемистокл, благодаря которому в немалой степени и будет одержана победа, получит, если так можно выразиться, лишь «второе место» по числу поданных за него голосов.

Но Фемистокл обретет общегреческую славу и будет обласкан в Спарте. Однако описания Геродота и Диодора несколько расходятся. «…Так как сражавшиеся вместе с ним при Саламине не признали Фемистокла победителем и не почтили его, то он вскоре после этого отправился в Лакедемон, чтобы получить там почести. Лакедемоняне приняли его достойно и с великими почестями. Правда, награду за доблесть (венок из оливковых ветвей) они дали Еврибиаду, а самому Фемистоклу – награду за мудрость и проницательность – также оливковый венок. Они подарили ему также колесницу, самую прекрасную в Спарте. Осыпав Фемистокла похвалами, они при отъезде дали ему свиту из 300 отборных спартанцев, называемых “всадниками”, которые провожали гостя до тегейской границы (Herod. VIII. 124)[676]. Так рассказывает об этом Геродот. А вот Диодор считает, что лакедемоняне оказывали почести Фемистоклу исключительно из страха – опасаясь, чтобы он не навредил им в дальнейшем (Diod. XI. 27. 3)[677].

Более того, позднее эти почести и прием, оказанный спартанцами Фемистоклу, будут вменятся ему в вину. В Афинах зазвучит критика в его адрес. «По возвращении же Фемистокла из Лакедемона в Афины, – рассказывает Геродот, – там некто Тимодем из Афин, враг Фемистокла (впрочем, не из числа людей выдающихся [οὐ τῶν ἐπιφανέων ἀνδρῶν]), совершенно вне себя от зависти поносил Фемистокла. Тимодем ставил в упрек Фемистоклу поездку в Лакедемон, говоря, что дарами лакедемонян тот обязан только Афинам, но не себе. Когда Тимодем продолжал без конца повторять свои упреки и брань, Фемистокл сказал: “Будь я бельбинитом, спартанцы не оказали бы мне столь высоких почестей, но тебя, человече, они не почтили бы, хотя бы ты и был афинянином”» (Herod. VIII. 125).

Похожая ситуация ранее уже возникала в Афинах, и подобные упреки уже звучали по адресу другого афинского политика и полководца – Мильтиада. Тогда, напомним, некто Софан из Декелеи упрекал Мильтиада в том, что тот желает присвоить себе то, что принадлежит многим, – лавры Марафонской победы[678]. Впрочем, обвинения некоего Тимодема едва ли пошатнули позиции Фемистокла, хотя определенные изменения в его политическом статусе все же произойдут. В частности, военное руководство теперь перейдет к его давним соперникам – Аристиду и Ксантиппу. Можно сказать, что теперь наступает время Аристида, политическая роль которого явно вырастает.

Исследователи полагают, что влияние Фемистокла после Саламинской битвы ослабевает, и это впоследствии и приведет к его остракизму[679]. Действительно, в Афинах Фемистокл, как мы видим, стал подвергаться суровой критике. К