– Кстати, о доверии, – сказал Адриан. – Я не верю, что последним желанием моего отца было то, чтобы я вместе с этим парнем украл книгу. Вы ведь никогда не обсуждали с ним меня и Ройса?

– Вообще-то обсуждал, – ответил Аркадиус. – В день, когда он вручил мне амулет, я рассказал ему о Ройсе, с которым на тот момент был знаком всего ничего, и мы с Данбери подробно обсудили возникшие у меня в связи с этим проблемы. – Старик, скривившись, медленно поднялся с ведра. – Но кое в чем ты, безусловно, прав: я никогда не обсуждал с ним похищение книги, о котором попрошу его сына. В этом отношении вы с Данбери слишком похожи, и он, конечно же, не одобрил бы воровства. Так что задание, которое я вам дал, придумал я сам, но отец твой был со мной согласен в том, что общие с Ройсом дела пойдут тебе на пользу – ты многому сможешь у него научиться, так же как он у тебя. Если тебе от этого легче, считай это компенсацией за то, что я устроил дела твоего отца.

– Вы просите плату?

– Если это заставит тебя отправиться в путь вместе с Ройсом, то да. Это дело для меня крайне важно.

Разговор с профессором никак не убедил Адриана, но единственное, в чем он был уверен, это то, что книга действительно имеет важное значение для Аркадиуса. Если это так, то в обмен можно потребовать что-то стоящее.

– Что скажете о Пикзле?

– Прости?

– Я соглашусь, если мальчишка останется здесь и будет учиться – образование даст ему шанс на нормальную жизнь. Мне кажется, вам не составит труда это устроить.

Аркадиус облизнул губы, задумчиво погладил бороду и закивал.

– Я мог бы поговорить с ректором. Думаю, что смогу что-нибудь сделать.

– И это ваше задание будет единственным, так?

Аркадиус помолчал, потом улыбнулся и сказал:

– Ну разумеется.

Крюк снова соскользнул. Он сорвался с края камня, и, падая вниз, Адриан почувствовал, как внутри у него все переворачивается. Он пролетел всего два этажа и приземлился на большую кучу соломы, но все равно было больно. Из него будто дух вышибло, и он лежал, глядя на небо и стену.

На лицо ему упала тень Ройса.

– Жалкое зрелище.

– Ты как будто этим наслаждаешься, – проворчал Адриан. – Я уже сомневаюсь, что ты честно пытаешься мне помочь.

– Поверь, я искренне хочу, чтобы у тебя получилось лучше и ты упал бы с гораздо большей высоты.

Адриан протянул руку, но Ройс отвернулся и отошел в сторону.

– Попробуй еще раз, – буркнул он.

– Знаешь, мне трудно, я ведь выше тебя.

– Неудивительно, что природа решила наложить на тебя проклятие.

Злобно глядя на Ройса, Адриан поднялся на ноги и стряхнул с себя солому.

Адриан научился читать движения тела, как второй язык. Это было важной частью боя, помогавшей предвидеть дальнейший его ход. Наблюдая за тем, как человек распределяет свой вес, как повернуты его плечи и куда направлен взгляд, Адриан мог предсказать следующий шаг противника и оценить степень угрозы. Даже вне боя манера держаться отражала уверенность человека в себе и то, насколько он владеет своим телом и сколь развито у него чувство равновесия. То, как он ставил ноги при ходьбе, выдавало атлетические способности и уровень тренированности. Отец Адриана всегда говорил, что невозможно полностью скрыть, кто ты, и большинство людей даже не пытаются это сделать, поскольку во время движения приобретенный опыт непременно раскроет их тайну.

В последние несколько дней Адриан, наблюдая за Ройсом, изменил свое мнение о нем. Большую часть путешествия по реке тот неподвижно стоял на носу баржи, плотно закутавшись в складки длиннополого плаща. Адриан мог отметить лишь его рост – не сказать, чтобы слишком низкий, но, в общем-то, маловпечатляющий. Не было у него и оружия, во всяком случае на первый взгляд, а по обращению с оружием Адриан всегда мог оценить достоинства и слабости противника. Вскоре он понял, что Ройс не случайно ведет себя столь скрытно. Этот человек был заперт, как шкатулка на ключ, и изо всех сил старался таковым оставаться. По нему вообще ничего невозможно было понять.

Но он обладал невероятными способностями.

Во время тренировок Ройс сбросил плащ, и Адриан не сразу поверил в то, что увидел. Если тела других людей говорили языком прозы, то движения Ройса были настоящей поэзией. Адриан никогда не видел никого, кто двигался бы так же, как он. Первым, что пришло ему в голову, было сравнение с быстротой, грацией и ловкостью белки. Ройс мог в мгновение ока перейти от полной неподвижности к стремительному движению. Он обладал таким великолепным чувством равновесия и времени, что Адриану, смотревшему на него с восхищением, то и дело хотелось аплодировать. При помощи надевавшихся на руки крюков Ройс мог подняться по наружной стене Глен-холла на крышу за более короткий срок, чем потребовался бы Адриану, чтобы взбежать по лестнице. И Адриан понял, что эти способности делают Ройса куда более опасным, чем его волчьи глаза.

Чем больше Адриан наблюдал за Ройсом, тем больше тосковал по своему оружию.

Мечи Адриана, как и плащ Ройса, лежали в маленькой чердачной комнатке, в которую их обоих – а также Пиклза – поселил Аркадиус. Большую часть времени мальчишка сидел в комнате, оберегая их снаряжение и разглядывая книги с картинками. Поначалу Ройс ожесточенно сопротивлялся, возражая против такого проживания, но профессор настаивал. Адриан надеялся, что победу в этой битве одержит Ройс, поскольку делить с ним комнату было почти то же самое, что спать под занесенным над головой топором. Пиклз никогда не говорил о Ройсе, но пристально следил за ним.

Однако все оказалось не так ужасно, как представлялось Адриану. Ройс всегда приходил в комнату очень поздно, тихо прокрадывался к своей постели и спал не раздеваясь. Он ни разу не проронил ни слова и даже не удостоил их взглядом. Утром он исчезал, даже не прочистив горло, не зевнув, не потянувшись. Казалось, он вообще не человек.

Адриан предпринял еще одну попытку взобраться по северной стене и сорвался всего в нескольких футах от земли. В следующий раз ему удалось добраться до окна третьего этажа, но тут налетел ветер, крюк запутался в плюще, и нога соскользнула с выступа. Адриан грохнулся вниз прямо лицом в солому и больно ударился ногой.

– Ты безнадежен, – сказал Ройс, наблюдая за тем, как Адриан корчится на соломе и ощупывает ногу в страхе, что при падении с такой высоты вполне мог ее сломать. – В Коронной башне шестьдесят этажей, а ты и трех не можешь осилить. Ничего у тебя не получится.

Ройс снял с него крюки и исчез прежде, чем Адриан поднялся на ноги.

Когда Адриан доковылял до кабинета Аркадиуса, Ройс уже был там.

– Я же говорил! – кричал Ройс. – Он не в силах подняться даже до окна третьего этажа! Прошло три дня, а у него никаких улучшений. Мы теряем время, скоро похолодает, а я не желаю лезть наверх, когда стена обледенеет.