могу попытаться, милая, но не уверен, что она уже готова к этому. — Я слышу, как перекрываются трубы в нашей ванной, и выхожу из спальни. — Мы мало говорили о ситуации с Ричардом и, в свою очередь, о том, что она чувствует к тебе. — Мы говорили о многих других вещах, прониклись друг к другу глубже, чем кто-либо другой раньше, но по какой-то причине это просто не было темой для разговора.

— Ну, просто спроси её, хорошо? Я бы с удовольствием увидела вас, ребята.

— Я постараюсь.

— Дай мне знать, как можно скорее, хорошо? Пока!

Я вешаю трубку и вместо того, чтобы вернуться в спальню, продолжаю спускаться вниз, чтобы обдумать своё решение. Мелли пригласила нас на ужин, но я не уверен, что это хорошая идея. У нас с Полли всё идёт хорошо, и я, так сказать, не хочу раскачивать лодку.

Мелли настаивает, что, когда они были вместе в отделении неотложной помощи по поводу руки Полли — из-за чего я до сих пор чувствую себя полным дерьмом, — они поговорили и вроде как пришли к соглашению. Однако мне трудно в это поверить, поскольку я уже достаточно хорошо знаю Полли. Она ведёт себя решительно и кажется жёсткой, но, когда замешаны глубокие чувства, девушка всё ещё остаётся неуверенной.

Проходит несколько минут, и Полли спускается по лестнице, как всегда красивая, одетая в светло-голубые обтягивающие джинсы и чёрную футболку. Так просто, но так чертовски красиво.

— Привет, красавчик, — приветствует она, увидев меня. — Ты уже поел?

Это на следующее утро после того, как она потеряла сознание от феноменального секса, который у нас был. Мне никогда не было так чертовски хорошо, но всё же с ней всё потрясающе. С каждым разом это становится даже лучше.

Сейчас я умираю с голоду, но я ждал Полли.

— Нет. Я как раз собирался купить немного хлопьев. Если только ты не хочешь пойти куда-нибудь?

— Хлопья — это хорошо. Мы не можем продолжать так много есть вне дома; мы разоримся и растолстеем.

Я хочу сказать ей, что деньги не проблема, но не хочу, чтобы это выглядело, будто я сорю ими или что-то в этом роде. Вместо этого я беру сладкие хлопья, которые она выбрала, пока Полли достаёт миски и ложки. После того, как я ставлю коробку на столешницу, я беру молоко и сажусь рядом с ней за стол.

— Так у тебя есть какие-нибудь планы на этот вечер?

— Нет, а что? — Полли наливает молоко до края своей миски.

— Хочешь просто молока или всё-таки добавить хлопья? — шучу я.

— Заткнись. Я люблю много молока. — Она берёт ложку, затем прикрывает рот, пока жует. — Нет, никаких планов, почему ты спрашиваешь?

— Мелли и Смит пригласили нас на ужин.

Я ожидаю, что она замрёт или немедленно начнёт спорить, но она этого не делает. Вместо этого она кивает.

— Ладно. Хорошо, пойдём.

Не желая показывать свой шок, я засовываю ложку в рот и показываю ей большой палец.

***

— Они вообще любят вино? — нервно спрашивает Полли, когда мы подходим к дому Смита и Мелли.

— Да, конечно. Я имею в виду, что Смит пьёт пиво, но Мелли вино нравится

— Жаль, что торт не получился.

Когда я хихикаю, Полли толкает меня локтём.

— Не будь ослом.

— Прости, детка. Но это было забавно.

После того, как я позвонил Мелли и сказал ей, что мы придём на ужин, Полли настояла на том, чтобы попробовать что-нибудь испечь, поэтому мы пролистали страницы её новой кулинарной книги и нашли рецепт простого шоколадного торта. Я был с ней всё это время, и я клянусь, мы всё делали правильно, но, когда сработал таймер, и мы вытащили эту штуку из духовки, торт просто развалился на части.

— Что за чёрт? — закричала Полли, когда увидела это, а я чуть не упал на пол от смеха. Мы ещё раз всё просмотрели и поняли, что использовали разрыхлитель вместо пищевой соды. Я понятия не имел, что это разные ингредиенты, но когда мы, взглянув в Интернет, мы обнаружили, что пищевая сода — это то, что придаёт пище её форму.

Полли так разозлилась, что бросила противень с тортом в раковину, и, поскольку он всё ещё был рыхлым, часть его взлетела и забрызгала её. Она развернулась и обрызгала меня так быстро, что я даже не успел среагировать. Потом я набросился на неё, и вместо этого мы стали есть взбитые сливки и шоколадный сироп прямо с тел друг друга.

— Я больше никогда не буду пытаться готовить, — бормочет она, когда я стучу в дверь.

Моя рука всё ещё сжата в кулак, когда дверь резко распахивается, и Мелли приветствует нас.

— Почему ты стучишь? Входите, входите.

Мы заходим внутрь, и Мелли обнимает меня, а затем Полли, которая немного напряжена, но принимает это.

— Мы принесли вино, — говорит Полли, когда Мелли отстраняется.

— О, спасибо. Мой любимый сорт. Пойдём откроем! — Мелли практически тащит Полли прочь, и я делаю крюк в гостиную, где слышу явные признаки баскетбольного матча.

— Привет, чувак, — говорю я вместо приветствия, плюхаясь рядом со Смитом.

— Привет. — Он смотрит в коридор. — Девочки на кухне?

— Да.

— У тебя не было проблем с тем, чтобы уговорить Полли прийти сюда?

— Нет. — Я качаю головой. — Она спокойно согласилась.

Смит убавляет громкость телевизора, и мы смотрит игру, пока Мелли не зовёт нас на ужин. Когда в поле зрения появляется Полли, я осматриваю её по мере приближения, чтобы оценить, как она себя чувствует. Она наклоняется ко мне, держа бокал вина. Я целую её в макушку, а затем наклоняюсь к её уху.

— Всё хорошо?

— Да. — Она поднимает глаза и улыбается мне.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Когда мы садимся ужинать, я кладу руку ей на бедро. Мелли приготовила восхитительное тушёное мясо, и разговор за столом небольшой, но приятный. Нет никакой неловкости, что меня удивляет. Мелли настаивает на том, чтобы помыть посуду сама — что-то насчет того, что Смит неправильно загрузил посудомоечную машину в прошлый раз, — поэтому мы с ним возвращаемся в гостиную. Полли остаётся с Мелли, чтобы помочь.

— Всё прошло хорошо, — заявляет