Послышался резкий щелчок – палец был сломан. Он вскрикнул от боли и в порыве ярости толкнул её в спину. Она тоже вскрикнула, едва выдерживая боль, и влетела в контейнер. Она упала на пол в дальнем углу, и всё тело превратилось в комок боли, центром которого стал позвоночник.

Он громко захлопнул дверь. Макензи оказалась в кромешной тьме, которую разрывали три небольших отверстия в двери, через которые лилась серая мгла, приникающая из сарая.

Он стонал, стоя за дверью, а потом сильно ударил по ящику ногой. «Ты сломала мне палец, – сказал он. – Ты за это заплатишь. С другими я буду нежен и романтичен. А с тобой… Я раздеру тебя в кровь».

Он бросился вон. Она слышала его шаги, которые громкий эхом разносились по сараю. Он захлопнул дверь сарая, а потом она услышала, как он уходит прочь по снегу.

Макензи трясло. Она пыталась понять, почему так сильно болела спина. Хуже всего было то, что она оказалась безоружной: ни пистолета, ни телефона. Она оказалась взаперти, беспомощна и искалечена, как никогда раньше.

Когда Макензи смогла вновь мыслить более или менее рационально, она решила проверить свои раны. Она осмотрела их по очереди, пытаясь взять на себя роль врача.

Первым по списку было левое колено. Она решила, что оно не было сломано или разбито, но Гивенс немало над ним потрудился: она не могла перенести на левую ногу даже половину собственного веса, потому что колено сразу подгибалось. Потом она перешла к лицу. Она могла наощупь определить, что оно опухло. На лице была кровь, но, насколько она могла судить, челюсть двигалась без проблем, лишь с небольшой болью. Значит, с лицом не было ничего серьёзного. Далее она ощупала рёбра. Боль от пинков и ударов начала проходить, значит, и тут не о чем было беспокоиться. Больше всего Макензи переживала за спину. Ей было больно даже сидеть прямо, поэтому она не могла и представить, какой будет боль, если она выпрямится во весь рост. Она могла двигать руками и ногами – кроме покалеченного колена, – поэтому решила, что травма была не очень серьёзной.

«Может, он попал в мышцы, – подумала она. – Или я их потянула. В любом случае, выбраться отсюда будет непросто. Остаётся лишь надеяться, что сообщение дошло до Эллингтона до того, как этот ублюдок разнёс телефон».

Она продвинулась к передней стенке контейнера и выглянула наружу. Она едва различала границы сарайной двери. Потом она вернулась назад и попыталась нащупать заднюю дверь контейнера. Она ничего не видела, поэтому действовала наощупь. Через несколько секунд она поняла, что контейнер запирался только дверным замком, находящимся снаружи.

Мысли о том, как ей отсюда выбраться, прервал чей-то голос. Он был слабым и тихим, как шёпот, но всё равно жутко испугал Макензи.

«Э…эй».

Макензи вернулась к двери контейнера. Она выглянула через отверстия, но никого не увидела. Она была уверена, что говоривший находился слева от неё, вне поля зрения.

«Эй, – сказала Макензи. – Кто здесь?»

«Меня зовут Мисси. Он…»

Тут она замолчала, словно сомневаясь, что хочет закончить вопрос.

«Мисси Хейл?» – спросила Макензи.

«Да. Откуда вы знаете?»

«Меня зовут Макензи Уайт. Я агент ФБР. Мы вас искали».

Мисси сдавлено хихикнула и грустно добавила: «Ну что ж, вы меня нашли».

«Что он с вами сделал?» – спросила Макензи, боясь услышать ответ и то, что он предполагал.

«Пока ничего, – ответила Мисси. – Днём он заткнул мне рот кляпом. Сюда приходил другой агент. Когда тот ушёл, он вернулся и убрал кляп, а потом говорил со мной так, словно… хотел показаться милым. Он говорил о том, как будет заниматься со мной любовью».

«Он вас физически не покалечил?»

«Нет, исключая удар по голове молотком на обочине дороги».

Макензи заметила, что чем больше Мисси говорила, тем более связной была её речь. Она начинала злиться. Обе замолчали, и Макензи стала вслушиваться в писк щенков – тот же звук, что слышала Долорес Мэннинг. Сейчас щенки молчали: они либо кушали, либо спали где-то в другой части двора.

«Вы не знаете, тут есть ещё кто-нибудь?» – спросила Макензи.

«Думаю, как минимум один человек, – ответила девушка, – хотя я не уверена. Я слышала, как он разговаривает с кем-то… за дверью сарая».

«Вы слышали собак? – спросила Макензи. – Может, щенков?»

«Мне показалось, я слышала какой-то писк, который могут издавать мелкие животные. Возможно, это были щенки, – тут она замолчала, а когда продолжила, то снова заговорила тихо и нерешительно. – Мы отсюда выберемся?»

«Могу точно сказать, что попытаемся. Мой напарник может приехать в любую минуту».

Если чёртово сообщение отправилось…

Макензи начала думать, что будет дальше, если этого не произошло. Она решила, что через час-полтора в участке начнут беспокоиться, почему она до сих пор не вернулась или хотя бы не позвонила. Пройдёт ещё примерно полчаса до того, как её начнут искать. Если учитывать, что все были заняты Эдом Фоули, искать её будет только Эллингтон. И, само собой разумеется, оставалось ещё её найти. Если он уже был в доме Гивенса днём, то сюда он приедет в последнюю очередь,… если вообще приедет.

Иными словами, если СМС не было отправлено, дела её плохи. Никто не мог гарантировать успех, даже если Эллингтон его получил – Макензи не смогла написать сообщение полностью.

Как бы ей не нравился такой расклад, но сейчас всё зависело от Эллингтона. Ей оставалось только ждать. А ожидание было для неё самым болезненным из всего.

Эллингтон сидел в конференц-зале с Робертс и Уиклайном, когда в кармане завибрировал телефон. Бейтман по-прежнему пытался выжать информацию из Фоули, а Эллингтон уже узнал всё, что было нужно, от Рэнделла. Он, как и Макензи, начал сомневаться в том, что Фоули был тем, кого они искали. Он как раз просматривал старое полицейское досье на Фоули, когда его отвлёк телефон.

Это было сообщение от Макензи. Правда, оно было непонятным. Оно казалось странным и сразу заставило Эллингтона напрячься. Он поднялся с места, перечитывая необычное сообщение.

Фоули со

Что, чёрт побери, это значит?

Что бы СМС ни означало, оно было не полным. Либо что-то случилось, либо Макензи очень торопилась. В любом случае, это было нехорошо.

Эллингтон вышел из конференц-зала и позвонил ей. Связь оборвалась. Он даже не смог оставить голосовое сообщение.

Он побежал к выходу, в приёмную. Он увидел Робертс и несколько других офицеров, разбирающих документы: «Робертс, мне нужна машина».

«Вам тоже? Вы же знаете, что агент Уайт тоже её взяла».