– Вероника, марш в душ отогреваться, у тебя губы посинели, – скомандовала я, знаками показывая, чтобы молчала. В душ я внедрилась вместе с подругой, открыла воду и прошептала: – Нас скорее всего слушают. А трюк с французским языком они давно раскусили. Поэтому ты помалкивай и постарайся ничего не трогать в квартире, пока я все не проверю и не вызову Василия.

Вероника кивнула и пошла мыться.

А я отправилась на кухню, поставила на огонь чайник. Проверила остальные маячки. Написала Муромцеву эсэмэску с адресом и просьбой приехать. Только без мигалок желательно, без формы. Немного подумала и добавила, что за нами следят, я все потом поясню. И попросила захватить реактивы для снятия «пальчиков».

Потом достала приборчик для обнаружения «жучков» и проверила квартиру, мысленно молясь об удаче. Один обнаружился в комнате, в углублении между рожков люстры. Второй на кухне, за картиной, изображающей корзину, полную винограда и яблок, висящей на стене. Без сомнения, удача сегодня с нами.

Василий проявил смекалку, явился, будто на свидание, с букетом роз и тортом.

Я, проводив его в квартиру, не удержалась от шалости и смачно чмокнула капитана в щеку, находясь рядом с «жучком». Василий густо покраснел, собрался что-то сказать, но я опередила:

– Привет, так давно не виделись, ты проходи. Чайник только вскипел. – О, а тут и пирожные, очень кстати, – я болтала, знаками показывая капитану, что нас слушают.

«Дурдом тут у вас», – сердито стреляя глазами, написал Василий в приготовленном мною блокноте.

Я, улыбаясь и радостно кивая, прочирикала:

– Спасибо, дорогой. – А в блокноте написала: «Давай «пальчики» снимем. Здесь, за картиной, в центре люстры и в коридоре, «под протокол».

Василий, шипя и булькая от злости, написал:

«Ты же понимаешь, что «под протокол» надо бригаду вызывать и заявление писать от вас с Вероникой о преследовании, проникновении в жилище и так далее?»

«Потом напишем, завтра. А сейчас ты разрабатываешь операцию», – ответила я в блокноте.

«Что еще за операция?»

«Если повезет, по задержанию убийц Холодова. И тех, что нас преследовали – «слушали». Завтра все подробности расскажу. А сегодня еще надо успеть «пальчики» криминалистам показать. И попроси сравнить с отпечатками, найденными в квартире Холодова и в гостинице, где в наш номер пытались влезть».

Через несколько минут к нам присоединилась Вероника, которая получила задание задорно болтать ни о чем, разливать чай, создавать звуковой фон, пока мы с капитаном писали протокол и снимали отпечатки пальцев. Изредка бросая Веронике реплики, чтобы не казалось, что она сама с собой говорит. Когда мы закончили, Вероника напоила нас с Василием чаем с тортом, и я пошла проводить капитана. В коридоре Муромцев сделал попытку напроситься охранять нас ночью, шепотом объяснив это тем, что замок уже один раз вскрывали, значит, он не вызывает доверия. Я так же шепотом заверила, что мы справимся сами, а завтра позвоню, как только появятся новости.

* * *

Немного поразмыслив, я надела тонкие перчатки и обезвредила оба «жучка».

– Тогда что это за комедия была с Василием? – хихикнула Вероника, с интересом наблюдавшая за моими манипуляциями.

– Понимаешь, нам помощь Муромцева нужна, а вот посвящать полицейского в подробности дела я не готова. Тут противники подбрасывают «жучки», и ничего придумывать не надо, есть железный аргумент – нас слушают.

– А что ты будешь делать завтра?

– Задержим «крепыша», желательно при попытке убийства моего тезки.

– Как это? Женя, почему?

– Поверь моей интуиции, парень не зря пытался на заднем дворе магазина ночью встречу назначить. Расставаться со стольником он не планирует.

– Но убийство ребенка, Женя! Как же это возможно?

– Не ребенка, а подростка, – прагматично уточнила я, – ну, может, не убить, а пристукнуть слегка точно собрался. Видела ведь, какого тезка телосложения щуплого? Много ли такому надо, чтобы отключился?

– Думаю, мы не можем подвергать подростка опасности. Ему и так досталось.

– Я буду рядом, ничего страшного не случится. А если ты намекаешь на инцидент с разбитым носом, то парнишке от него только польза. Пусть в будущем не ввязывается в сомнительные предприятия, надеясь на легкий заработок. Это всегда плохо заканчивается.

– Василий и так готов плясать под твою дудку, не находишь жестоким поддразнивать его и держать в неведении?

– Если ты говоришь о невинном поцелуе в щеку, каюсь, виновата. А если о наших планах, то, поверь, будет лучше, если Муромцев узнает обо всем постфактум. Особенно о том, что мы тоже ищем клад.

– Потому что он полицейский?

– Конечно. Поверь, так будет лучше и для нас, и для него.

Остаток вечера мы строили планы и предположения о том, какие ценности могут содержаться в склепе семьи Мещерских.

* * *

Проснулись мы рано и одновременно. Вероника сетовала на нервозность перед решающими событиями. Она стремилась скорее узнать, замешан ли Максим во всей этой истории, или мы его подозреваем зря.

Я размышляла о дальнейших действиях «крепыша» и его сообщника или сообщников, кто бы они ни были. Наблюдая за двором и улицей из окон квартиры, я пришла к выводу, что сейчас за нами никто не присматривает. Почему? Возлагают надежды на слежку посредством сотового Вероники? Или рассчитывают на «жучки»? Но, чтобы слушать с их помощью, нужно быть поблизости, а рядом нет ни подозрительных машин, ни людей. И вообще, пора сообразить, что со вчерашнего вечера «жучки» обезврежены.

Тезка позвонил около одиннадцати утра и сообщил, что назначил встречу в час дня, как и договаривались, на заброшенной стройке. Я тут же стала собираться, прихватила оружие, наручники, на всякий случай набор звездочек.

– Нужно было дать Женьке более четкие инструкции. Например, разрыв между временем звонка и встречи должен составлять минимум часа три, – сетовала я на ходу, – можем не успеть.

– Что не успеть? Стройка рядом, до встречи два часа.

– Осмотреть место встречи, – начала перечислять я, – придумать, куда спрятать тебя, пока я захватываю «языка», стараясь уберечь резвого тезку. «Крепыш» тоже может явиться не один. И если он совсем не дурак, то придет на стройку немного раньше, чтобы оглядеться. Вот почему времени немного.

– Тогда давай пойдем быстрее.

– Слушай, Вероника, никогда тебя не спрашивала, ты стрелять случайно не умеешь? У меня есть запасной револьвер…

– Даже в руках никогда не держала.

– Тогда отпадает, еще пальнешь с испуга в себя или кого-то из соратников.

Болтая, мы дошли до стройки. Чуть в стороне от домов, обнесенная полутораметровым металлическим забором, стройка действительно находилась в середине переулка, недалеко от центральных улиц. И на самом деле была уединенным местом. На этом и кончались ее достоинства. Проникнув на территорию сквозь одну из многочисленных щелей, мы убедились, что прятаться здесь совершенно негде. Пустырь, в середине которого начали рыть котлован. Нет ни остатков старого строения, ни завезенных строительных материалов, ни брошенной техники.