воздуха — и не будет никакой пыли! Тут, над порталом, сделать воздуховод, трубу, короче. И ветряк воткнуть, но не тот, который электричество вырабатывает, а наоборот, потребляет. И никакой магии. Перед прохождением включил, продул — и пошёл в чистый портал.

— Как это — ветряк наоборот? А-а! Так был же такой! До войны, у людей! Вентилятор называется. Но, блин, он на переменном токе у них работал, и… А, фигня, сделаю! Но ты голова-а! А я уж настолько привык на магию полагаться, что о таком решении даже не подумал. Всё гадал, как бы заклинание приспособить, чтобы не сгорело. Молоде-ец! — с удивлением, будто не веря себе, покивал Ри.

Дон чуть не лопнул от гордости! И обернулся к Йэльфу с Вэйтом — слышали? Старейшины, братски обнявшись, спали на куче шкур. Рядом валялась сморщенная яичная кожурка. И Дон понял, что тоже очень хочет спать. Да и то — неделя в Поиске, потом такая нервотрёпка в корчме, когда он, не разобравшись, чуть не пошёл голыми руками дракона воевать. А интересно, хихикнул он про себя, как бы это выглядело? Вот сраму-то было бы! Зассытник! Йерой! Вот уж действительно — драный гоблин! Получился бы в результате. Сильно драный, однако.

— Рад, что хоть в чём-то смог помочь. А-ах! — зевнул Дон. — Знаешь, сам от себя не ожидал. Очень сложно, даже для меня. Вот эту схему еле разобрал, хорошо, что ты всё разными цветами обрисовал — а то не понял бы…

— Какую схе… Агр-рых-х-х! — Ри побагровел, глядя на чертёж схемы преобразователя. Сколько он над ним сидел! Как старательно чертил! Как нравилась ему строгая чёрно-белая красота чётких линий! А теперь! Все электрические цепи были красненькими и синенькими, а полученная магэнергия распадалась на зелёненькую, оранжевую, голубенькую и коричневую. Пёстрая мешанина линий очень напоминала детский лабиринт «Отведи Машу к каше». — Вэйт!!! — взревел Ри, сразу поняв, чьи шаловливые ручонки здесь порезвились. Правильно говорят: горба и Жнец не скосит. — Тварь убогая!!! Вэйточка без листьев, дубина, блин, чтоб тя гоблин обглодал! — слетела и разбилась колба с полки, Йэльф и Вэйт зачмокали, заёрзали, но не проснулись.

— Да чего ты? — не понял Дон. — Это он разрисовал, что ли? Так и хорошо, иначе я бы не понял, что к чему, я же говорю! — Ри злобно пыхтел и фыркал, но стал успокаиваться. — Не, серьёзно, так нагляднее, — уверил его Дон и попытался переключить внимание Ри на более важную проблему: — Ты мне лучше такую вещь скажи: какая предельная мощность может через это проходить? И как долго при этом оно продержится? Дело в том, а-ах! — зевнул он и передумал рассказывать. — Ой, сплю я совсем! Знаешь, ты посчитай пока, если не трудно, а зачем — тебе Йэльф расскажет, он больше меня знает. А мне надо в корчму сбегать и «Осознание» на дверь повесить, пока совсем не заснул. Или Лису туда перетащить? Как думаешь, как лучше?

— Никак не лучше, — проворчал всё ещё злобный Ри. — Падай и спи, всё там уже висит, Лиса перед уходом всё сделала, даже по видеошару кого-то там предупредила.

— Да-а? — обрадовался Дон, блаженно потянулся, и через мгновение спящих вампиров на куче шкур в углу стало трое. Ри вздохнул. Он сегодня тоже устал. Отвык от общения, совсем отвык. И народу-то немного, а так тяжело переносится. Или это из-за того, что они именно здесь, в его доме? А вполне может быть, думал он, глядя на спящих. Его будущие драконята. Надо пройтись и поискать поблизости подходящий холм, сделать в нём пещеру — и пусть тусуются там. А посторонние здесь, в лаборатории, да ещё и Вэйт среди них — это совсем не дело, постоянный напряг. Но кто же знал, что сразу столько народу набежит? Он-то думал — постепенно, по одному. Самых умных, самых талантливых. А Лиса сказала, что он дурак. Что в результате он получит двадцать спесивых одиночек, а никакое не племя. И справиться с этими одиночкам не сможет, потому что они уже тоже будут драконами. А надо пусть и не самых-самых, но друзей. И он согласился, только вот…. У него-то друзей не было, вот беда. Он-то как раз был одиночкой. И у Лисы двадцати друзей что-то не наблюдалось, а из тех, что были, в большинстве, почему-то, оказались вампирами. Лиса и сама удивилась, когда это поняла. И почему это так вышло? «Наверно, из-за характера моего безобразного», сокрушалась она вчера. «Вампиры необидчивы, я на них ору, а они только хохочут. Из людей, пожалуй, только Роган и способен меня в больших количествах переносить. И в драконы Роган со всех ног побежит, но кто ещё? Ну, Квали. Но он, во-первых, эльф, во-вторых, в драконы идти не может, его дети должны Трон наследовать. А с братцем Вакой, например — как приедет, так и поругаемся. Ну, Рола. Но куда уж ей в драконы! Она на Дона-то до сих пор глядит, как хомяк из банки. Как это? А так это: видно насквозь, спрятаться негде, бежать некуда, съест — не съест? И ведь знает же, что не съест, а всё равно хомяк хомяком. Ну, Гром ещё, но он откажется, наверно. Он в парке со Зверями вполне счастлив, и летать никогда не рвался. Не знаю я.»

Жизнь внесла свои коррективы и в мечты Ри, и в соображения Лисы, сходу открыв всё Старейшинам. Всего двум, но… Вот уж о ком Ри никогда не думал, как о будущих драконах, а, похоже, именно из них и придётся набирать. Вон, как загорелись идеей. А это значит, что нужно просчитать на совместимость их поддерживающее и его преображающее заклятия. И внести соответствующие изменения. В обе стороны, иначе ничего не получится. Блин. И ещё. Что он там просил, этот Донни? Предельная мощность? Интересно, зачем ему это?

Лиса проснулась от того, что, поворачиваясь на другой бок, крепко приложилась лбом. Аж искры из глаз! Села, потирая лоб, и не поняла сначала, где это она. Потом вспомнила. А лбом приложилась об ту самую трубу, которую сама же на топчан и положила, чтобы нечаянно Видение на Рогана не сработало. Потому что Роган жжётся. А труба, как выяснилось, бьётся. Блин! Тем же местом треснулась, что и неделю назад! Только-только синяк прошёл! Больно! И есть хочется. А где все-то? Тихо-то как! Лиса осторожно перелезла через Рогана и отправилась на поиски хлеба и зрелищ.

Никого. Лишь небеса, синея, блещут, листы чего-то там