— Какого хрена…

— Я знаю, для вас это шок, но у вас очень серьезные проблемы с сердцем. Вам придется немедленно начать принимать эти препараты, а через неделю мы проведем мониторинг, чтобы посмотреть на результат. Я подчеркиваю, что эти препараты жизненно важны, они помогают предотвращать сердечные приступы, однако они не смогут восполнить тот урон, который вы уже нанесли своему сердцу.

— Какой урон?

— У вас был инфаркт, мистер Лоусон. К сожалению, нередко за подобным сердечным приступом следует еще один, более серьезный. — Этот придурок пристально смотрит на меня поверх очков. — И под словом «серьезный» я подразумеваю «летальный». Поэтому немедленно начинайте принимать таблетки; будем надеяться, они сделают свое дело.

ПИЗДА РУЛЮ.

Я хочу что-то ответить, но не могу. Что тут скажешь?

— Мы тем временем проведем более тщательное обследование. Поэтому, если вы возьмете вот этот бланк, — он протягивает мне листок бумаги, — и отправитесь в отделение радиодиагностики в конце коридора, дальше все пойдет своим чередом.

Выхожу из кабинета как во сне, прохожу все эти чертовы обследования, и, кажется, некоторые уже по второму разу.

Затем, полностью вымотанный, возвращаюсь в кэб, сажусь и смотрю на чертовы таблетки в двух разных банках. Не могу поверить, что жизнь может просто взять и вот так измениться, что моя прежняя жизнь закончилась

Звонит телефон. Это Суицидница Сэл. Я выключаю трубку.

Гольф. Величайшая личная свобода, доступная человеку, — идти по полю для гольфа с приятелем или партнером по бизнесу. Разумеется, я должен надрать задницу этому придурку Ларсу, а играет он неплохо. Я предложил Терри побыть моим кедди, но он предпочел остаться сидеть с кислой миной в машине, что совсем на него не похоже. Сдается мне, эта сладенькая малышка, мисс Оккупай, крепко держит его за яйца.

Я понимаю, что пора начинать тренироваться перед призовой игрой с этим шведским говнюком, поэтому нанял специалиста, профессионала из местного гольф-клуба. Этот Иэн Ренвик на самом деле пустое место, как-то раз на второй день «Бритиш оупен» он выбился в лидеры, но сдулся и в итоге едва удержался в десятке. И после этого он здесь национальный герой. Черт возьми, как же они любят превозносить посредственность! Нелепые традиции. А главное — они всем довольны. Вот почему мы обязаны им помочь, мы должны заставить их бороться, чтоб они не были всем довольны, потому что только так они чего-то добьются. Мы пришли, чтобы помочь им.

Мы пришли, чтобы помочь, Господи.

Я и этот распустившийся Ренвик — фунтов пятьдесят лишнего веса, рожа красная, весь в поту, — у нас у обоих на три удара больше пара, и мы сражаемся с резким, налетающим с Северного моря ветром. Он превращает гольф в сраную никчемную лотерею. Этот тренер хуев говорит, что у меня слишком напряженная стойка и что на замахе я должен «разводить плечи». Хочется ответить, что он тоже напрягся бы, если б играл по моим ставкам!

Я вздыхаю с облегчением, как только на телефоне раздается звонок, — это ебаный викинг.

— Ларс.

— Рональд… как там с виски? Он у тебя, да?

— Сделка состоялась.

— Ты, разумеется, понимаешь, что я бы хотел увидеть бутылку.

— Какой же ты недоверчивый, черт возьми! Но думаю, на твоем месте я бы вел себя так же. Мой человек, Мортимер, заберет ее и поместит в ячейку в Королевском банке Шотландии.

— Сначала мои люди должны удостовериться, что это подлинный экземпляр, а не подделка. Ведь мы оба хотим получить самое лучшее, мистер Чекер, именно это нас и объединяет.

— Разумеется. Хочешь увидеть бутылку — нет проблем. Я позвоню Мортимеру — скоро она уже должна быть у нас.

В трубке раздается холодный смешок.

— Хорошо. И еще, мы оба знаем, что есть третья бутылка, ее купил частный коллекционер, и сейчас она здесь, в Шотландии.

— Тот аристократ… Я слышал, что он на Карибах, — поспешно отвечаю я, наблюдая за Ренвиком, который наносит первый удар на пятой лунке. Жирному, краснорожему придурку мешает ветер, он словно заталкивает воздух обратно в его поганые легкие.

В трубке ухмыляется Ларс:

— Не унижай нас обоих такими уловами, Рональд. Я знаю, что тебе известно его местонахождение и что твои люди уже с ним связались. Как и мои. У меня есть агент, который…

— Ладно… что ты предлагаешь?

— Соглашение остается прежним. Мы объединяем наши ресурсы и начинаем переговоры с этим покупателем, затем вместе совершаем покупку и разыгрываем еще одну партию с третьей бутылкой на кону.

Может, этот норвежец и хуесос, но он определенно знает толк в спортивных ставках.

— Черт возьми, еще бы! Устроим здесь мини-чемпионат! Я позвоню, когда вторая бутылка будет у меня!

Я вешаю трубку, ловлю на себе хитрый взгляд Ренвика, а сам в это время набираю номер Мортимера. Он по-прежнему тянет резину и все талдычит мне про покупку земли для этого проклятого апарт-отеля. Я отвечаю ему напрямик: нахуй отель, это дело не первой важности. Эта двухходовка — всего лишь прикрытие, чтобы купить волшебную, волшебную бутылку «Боукаллен тринити». Самая святая в мире троица после Отца, Сына и Святого Духа[34].

Я ловлю на себе очередной взгляд этого чмошника Ренвика: сучий потрох, на его самоуверенном, но все равно ослином крестьянском лице такое гнусное выражение, как будто он знает что-то, чего я не знаю. И уж будьте уверены, никакого отношения к гольфу это его знание не имеет!

У нас обоих по 74 очка, и мы на последней лунке, пять ударов, 490 ярдов, самая длинная лунка на этом поле, я молю о том, чтобы победить этого задыхающегося шотландского шарлатана.

Если у Тебя много дел, Господи, то, пожалуйста, не обращай на меня внимания, ведь я ищу совета в таком, казалось бы, совершенно легкомысленном деле. Но я заговорил об этом лишь потому, что уверен: Твоя сила и проницательность не знают границ. Как я говорил в «Лидерстве 2: Бизнес-парадигма»: «В бизнесе нужно стремиться к тому, чтобы быть подобным оку Божьему — все видеть и все знать. Разумеется, вам никогда не достигнуть такого совершенства, но Господь любит дерзающих и дерзновенных». (Я не имел в виду, что Ты падок на лесть; черт возьми, да этот отвратительный плод тщеславия — смертный грех.) И все же, пожалуйста, дай мне силы и зоркости, которые позволят одолеть и этого шотландского алкоголика и безбожника, и жестокосердного скандинавского социалиста-материалиста. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки веков, аминь.

И в этой темной земле с ее хмурым, синюшным небом Он услышал мои мольбы! Колоссальный заброс через фервей[35], затем блестящий, резкий удар на лужайку шестым айроном и, наконец, под жесткими порывами ветра, короткий щелчок прямо в лунку! Настоящая ласточка! В итоге у этого хуесоса Ренвика на один удар больше! Я чувствую, как в груди у меня поднимается чувство божественного триумфа, и наконец на меня снисходит: и это я еще плачу этому бездарному придурку, чтобы он учил меня играть в гольф!