class="p1">На оставшихся лекциях я старалась ее не трогать, впрочем и сама девушка не торопилась со мной шептаться, как обычно мы это делали порой на парах. Но когда мы спустились в конце дня в гардероб, чтобы забрать верхнюю одежду, я не выдержала:

— Джесс, постой, пожалуйста, — я положила руку на плечо омеги, вдруг так споро засобиравшийся в общагу. Раньше мы могли ещё долго гулять и болтать ни о чем, обсуждая все на свете, прежде чем дойти до общежития и разойтись по своим комнатам. А теперь она словно хотела сбежать от меня.

Ну, уж нет. Не так быстро.

— Что? — раздраженно протянула девушка, — Вет, я спешу.

— Куда? У тебя сегодня нет танцев.

— Просто спешу, Веталина. Чего докопалась? — она снова попыталась свинтить, но я так просто ее не отпустила.

Клешнями вцепившись в рукав ее куртки, мы вместе вышли на улицу, одновременно поморщившись от промозглого ветра и горсти ледяного снега, прилетевшего нам в лица.

— Я понимаю, что возможно лезу не в своё дело, но ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной обо всем, что тебя тревожит? — аккуратно завела разговор я.

— Знаю, — хмыкнув, буркнула Джесс.

— И я всегда тебя поддержу…

— Не уверена, — повела плечом девушка, скидывая мои руки со своего локтя.

— С чего ты так решила? Я всегда буду на твоей стороне.

— Черт, Вета, — тяжело вздохнула Джесс, — У меня все нормально. Со мной все в порядке. Завязывай со своей дотошностью. Бесишь уже, — выплюнула омега и засеменила в сторону общежития.

— Но я…

— Езжай уже к своему Солмнхеллу, Веталина. Я не хочу сейчас ни о чем говорить.

— Джесс, погоди!

— Проваливай уже, Хоуп! Сколько раз ещё повторять, — даже не обернувшись, рявкнула девушка и пошла дальше.

А меня ее слова задели за живое, отчего я застопорилась на месте, но из-за разошедшегося снегопада все же быстро пришла в себя и отправилась к станции метро.

В переполненном душном вагоне электропоезда, быстро мчавшегося в темном тоннеле, я чувствовала себя до тошноты мерзко. И вроде ничего плохого не случилось, но неудавшийся разговор с Джесс и напряжённый телефонный диалог с мамой тоже радости мне не приносили.

А в пустой квартире Мартина мне стало ещё хуже. От дичайшего чувства одиночества не спасал даже включённый телевизор и свет во всех комнатах.

Приготовив легкий ужин и устроившись после него на диване с чашкой чая, я едва могла сосредоточить своё внимание на телепередачах, звучавших на фоне на большом экране. Скорее даже тихий скулеж моей волчицы, вдруг соизволившей только сейчас показаться мне на глаза, казался мне громче них. Она дико скучала по Мартину, улавливала мое итак плохое настроение, и скулила ещё сильнее. А я больше не могла это терпеть и отправилась спать, но уснула лишь тогда, когда часы перевалили за полночь. И сон был тяжелый и совсем не приносил мне расслабления.

Зато под утро мне приснился вдруг такой прекрасный сон. Будто кто-то ласково гладит мое лицо шершавыми подушечками пальцев. Нежно касается теплыми губами бьющейся жилки на моей шее, а потом прихватывает тонкую кожу зубами, оставляя на ней болезненную метку.

С моих губ срывается тихий всхлип. До чего же приятный сон!

Горячая рука целенаправленно скользит вниз, перед этим прокрутив меж пальцев соски обеих грудей, пощекотав выступающие ребра, огладив впалый живот…

Ещё ниже…

И вот мужские пальцы уже орудуют в моих трусиках. Властно накрывают лобок, легонько потянув за мягкий пушок волос. Движутся ниже, раскрывая уже увлажнившиеся половые губы, устремляются внутрь…

Я снова не могу сдержать рвущиеся из горла стоны, поддаваясь бёдрами движениям пальцев внутри меня. Так сладко и горячо внизу от их действий. Мягко раздвигая, растягивая тугие внутренние мышцы неспешными фрикциями, я чувствую легкую, дразнящую стимуляцию клитора, невольно двигая бёдрами быстрее, чтобы снова достичь этого контакта.

Но мой первый в жизни эротический сон надо мной словно издевается!

Эта тянущая пытка продолжается вновь. Пальцы уже вовсю таранят меня изнутри, буквально убивая меня столь интенсивным и быстрым ритмом движений. Внизу живота все сладко сжимается и пульсирует, почти хлюпает от обильного количества выделившейся смазки.

Но, черт возьми, мне этого мало!

Словно играясь, большой палец моего воображаемого любовника лишь вскользь задевает столь нуждающийся сейчас в ласке клитор, не давая мне достичь разрядки. Забыв про всякую стыдливость, я сама насаживаюсь на чужие пальцы, в стремлении достичь так нужный мне сейчас оргазм, но не получается-я-я…

Невольно сама тянусь рукой к своим мокрым складкам, чтобы получить дополнительную стимуляцию, но мою ладонь быстро перехватывают и, сжимая в стальной хватке, поднимают наверх.

— Так не пойдёт, — тихий смех на ушко, — Давай без посредников.

— Не могу, — жалобно хнычу.

— Значит, учись.

Веду бёдра по кругу, сжимая чужие пальцы внутри себя. Затягиваю их в свою глубину, поддаюсь на их порочные движения. Концентрируюсь на ощущениях ноющей, горячей боли в промежности. Чувствуя ее всем, столь уязвленным телом. Отдаюсь во власть подступающей волны и, наконец, чувствую разряд тока, пробивающий меня с ног до головы. До самых пальцев ног! Охватывающий все мои конечности, отчего их машинально трусит, и с тихим скулежом кончаю.

Ох, Боже мой, наконец-то…

— Блять, ты так сладко кончаешь. Пиздецки как хочу засадить тебе по самые яйца, волчонок, — грязный шёпот на ушко столь знакомым голосом.

Я мгновенно открываю глаза. Это, черт возьми, никакой не сон!

Уже без всякого морока, на время помрачившего туманом мою голову, я чувствую горячую грудь и живот прижимающегося ко моей спине оборотня. Попой ощущаю признак чужого неудовлетворенного желания, грозно вздыбленный и горячий. А все еще чувствительным лоном мужские пальцы, сейчас кажущиеся слишком… непомерно большими…

Капец…

— Доброе утро, — до ужаса самодовольным голосом говорит Мартин за моей спиной, собственнически сжимая своей громадной ладонью мою оголенную грудь под футболкой, — Как спалось?

— Пока ты не пришел, замечательно, — хриплым ото сна голосом произнесла я, чувствуя, как теплеют мои щеки. Опять краснею.

Хотя, если признаться честно, краснею я не потому, что стыдно за весь разврат, которым мы только что занимались по вине Мартина, а за свои мысли о том, что я хочу еще. Снова.

Какая же ты все таки развращенная особа, Веталина Хоуп. Дай только волю, и сама на Солмнхелла залезешь, как течная сучка…

Черт, течка!

Мартин уткнулся носом мне за ухом, тяжело и глубоко дыша, будто только что пробежал стокилометровый марафон. Его грудь вдруг начинает вибрировать, а из горла прорываются рычащие звуки. Он что… урчит?

— Вкусненькая… так бы и съел…

— Доктор Стивенсон сказал, что через несколько дней