И с кем! С бывшей ведьмой, ныне Светлой Иной. С той, с которой доводилось сходиться в смертельной схватке…

У меня вдруг заныло в груди. Это была не физическая боль, а четкое, пронзительное понимание того, что наш поединок с Ариной был не только в прошлом, но еще и предстоял в будущем.

Не предвидение, нет. Что-то другое. Будто в подсознании я уже понял все, что пока не сложилось, что торчит в памяти отдельными, случайными занозами. Будто все эти пророки, сны, видения, Тигры, ведьмы, Гесер и Завулон — все это слилось воедино… и дало результат, который мне совсем не нравится.

И во многом не нравится потому, что мне придется убивать. Или — быть убитым.

Да что же это такое! Дернуло же меня обратить внимание на ревущего мальчишку в аэропорту, прошел бы мимо…

Я болезненно сморщился. Прошел бы? И позволил бы ему умереть? И еще полутора сотням человек?

Нет, конечно.

Так уж в жизни устроено, что чья-то жизнь — это всегда чья-то смерть…

Тихонько прошла улыбающаяся хорошенькая стюардесса. Поймала мой взгляд, чуть склонила голову, взглядом вопросительно указала на пустой бокал на широком подлокотнике кресла. Я кивнул. Дождался, пока она принесла коньяк, глотнул — так и оставаясь полулежа в кресле. Поспать бы… но сон сейчас не придет. Совсем с ума сойдут биологические часы, вначале из Москвы в Лондон, потом из Лондона в Тайбэй…

Почему я уверен, что мне предстоит сразиться с Ариной?

И не просто сразиться, а насмерть?

Да, она хоть и стала Светлой, но темнит… не хуже Гесера.

Да, какую-то информацию она мне открыла, но еще больше скрывает.

Да, она откуда-то знает то, что ей знать не следовало бы. Такое ощущение, что у нее есть источники информации в одном из Дозоров… я мысленно поставил в уме галочку — надо будет проработать этот вопрос. Конечно, на словах она Завулона ненавидит, да и цвет сменила… но как оно все на самом деле?

Но мы все, даже в отношениях с друзьями, что-то недоговариваем, а что-то скрываем. Не обязательно из дурных побуждений. Иногда проще и быстрее недоговорить, чем объяснять и убеждать.

Что меня смутило?

Арина клялась, что не влияла на меня. Я ей верю, и дело не только в клятве… с ее умением убеждать вовсе не нужно опускаться до прямого магического влияния на психику.

Но вся ее клятва относилась к прошлому. Она не сказала, что не будет причинять мне зло, что не попытается обмануть или сразиться. Мелочь, конечно… но если бы она не держала в уме такой возможности — обязательно постаралась бы усилить клятву, сделать ее убедительнее.

Что-то еще?

Я глотнул жгучего коньяка. Попытался вызвать в памяти лицо Арины. Странно, перед мысленным взглядом она хоть и оставалась молодой, но глаза были старые, выцветшие… мудрые… и печальные.

Этот взгляд уже заглядывал в будущее.

Она знала, что наш союз недолог.

Или по меньшей мере всерьез это допускала.

Арина смотрела на меня как на того, кто ей симпатичен — но неизбежно станет врагом… и скоро, очень скоро.

Что ж… в эти игры можно играть и вдвоем.

Пока наши интересы сходятся.

Дальше — посмотрим.

Спать, конечно, не хотелось. Я включил встроенный в кресло развлекательный центр, полистал кинопрограмму, минут десять посмотрел какой-то фильм про борцов с вампирами, похихикал. С одной стороны — было очень смешно. Так у нас смотрят голливудские фильмы про Россию, так реальный врач смеется, глядя «Доктора Хауса», «Доктора Тырсу» или «Доктора Мартина». С другой стороны — ну ведь все не так! В последнее время классические байки про вампиров, боящихся святой воды, чеснока и креста, канули в Лету. Но вовсе не потому, что сценаристы поумнели. Просто на смену старым, немодным байкам пришли новые — с вампирами гламурными, загадочными, элегантными… Появились какие-то псевдонаучные объяснения — то в вампиризме виноват вирус, то в крови вампиров низкое содержание гемоглобина, то это мутация (на мутацию режиссеры вообще готовы списать все, что угодно)…

На самом же деле все гораздо проще. Первые вампиры, очевидно, были существами, получившими такую форму в Сумраке. Какой-то садомазохистский комплекс, скорее всего банальное расстройство влечения, но проявившееся не у человека, а у Иного. Думаю, ничего, кроме сексуального возбуждения, которое Иной получал, кусая симпатичных девушек и делая это благодаря вампирским способностям безнаказанно, изначально не было. Что поделать, Средневековье, нравы простые, это нынче для людей — любителей покусать друг друга существуют даже специальные клубы, а тогда дорога была одна — на костер. А вот дальше случилось странное. Кто-то из первых вампиров — возможно, они в своих преданиях хранят эту тайну, экспериментировал с составом токсина, который вампиры впрыскивают жертве. Стандартный вампирский укус ведь не убивает, а погружает жертву в блаженное и беспомощное состояние. Впрыснув чуть больше яда, вампир вызывает у жертвы ретроградную амнезию. А вот еще чуть-чуть — и человек умрет. Даже не от потери крови, большинству вампиров необходимо всего двести — триста миллилитров раз в месяц, а просто от интоксикации…

Но однажды вампир втащил жертву в Сумрак. Какой-то вариант токсина, выработанный одним из первых вампиров, действительно убил жертву — но убил уже в Сумраке, где свои законы. И переставший жить человек не умер до конца. Трансформировался в нечто, способное существовать бесконечно долго, сохранив при этом разум, приобретя немыслимые способности к регенерации и частично обретя способности Иного — пусть даже изначально был их лишен.

Все дело в том, что эта версия токсина не убивала человеческие клетки — а лишала их способности к естественному обновлению, делению клеток, зато придавала совершенно немыслимые способности к внутриклеточной регенерации. Большая доза токсина «консервировала» человека практически мгновенно — юные вампиры оставались юными навсегда, любые повреждения в считанные минуты регенерировали. Доза поменьше превращала человека в вампира постепенно — дети взрослели, молодежь старилась… пока токсин не побеждал окончательно и вампир застывал в одной форме, будто муха в янтаре. Без способностей Иного, без Сумрака вампиры не сильно бы выиграли от этого — теоретически вампир был бы не способен восстановить отрубленную конечность, любая полностью уничтоженная клетка умирала бы навсегда, заменить ее было бы нечем… Но вот тут-то вампирам и помогли их магические способности. При вхождении в Сумрак они создавали что-то вроде карты своего организма, сумеречной матрицы — и вот в Сумраке, сверившись с этой матрицей, они уже могли управлять своим телом в совершенстве: молодеть или стариться по желанию, менять внешность, отращивать утраченные конечности… ну а самые опытные и сильные — даже менять форму на нечеловеческую.

Даже в этом пока не было ничего ужасного, скорее это отвечало вечной человеческой мечте о бессмертии. Разве что репродуктивная функция у законченных вампиров исчезала, но те, кто обратился не до конца, даже были способны размножаться…