Святополк улыбнулся, подошёл к боярину Тальцу и обнял его.

– Ты, Талец, не зря моим отцом ценим был. Твой ум и впрямь остёр.

– Но печенегов лучше всё равно позвать, князь, – сказал воевода Ляшко, – они умелые воины. Если всё же Ярослав дерзнёт переправиться, то их сабли и луки будут нам хорошей помощью.

– Киевские земли плодородны, и люд у нас небедный. Прокормим и свою рать, и печенежскую, – проговорил боярин Талец, – лучше пусть землепашцы мирно трудятся, чем бьются. А вот среди людей Ярослава быстро поднимется ропот, и у него останется выбор: или атаковать нас, несмотря на то что это ему будет смерти подобно, или вернуться в Новгород, где всё его войско и поразбежится.

Святополк понимал, что можно было бы выйти в чистое поле и там померяться силами с Ярославом. Скорее всего, победа будет на его стороне, но предложение Тальца его сильно заинтересовало, так как терять людей попусту князю, конечно же, не хотелось.

– Сделаем, как предлагает боярин Талец, – сказал князь Святополк, – пусть многочисленность новгородцев и погубит их.

* * *

В покоях княгини Владиславы было душно. После недавних событий княгиня стала всего бояться и нашла успокоение в молитвах. Князь Святополк, зайдя в покои супруги, не удивился, обнаружив свою жену на коленях и шепчущую молитвы. Он долго ждал и справлялся у челяди, закончила ли его супруга молитву, но те отвечали, что княгиня всё так же стоит перед иконами. Терпение князя Святополка лопнуло, и он решил прервать её.

– Владя, – обратился к супруге князь, – так получается, что нам с тобой предстоит расстаться. Я поведу рать против Ярослава. Настало время нам проститься.

– Святополк, ты ведёшь рать против Ярослава?

– Доля князя – защищать свои владения, а я князь, и посему это мой долг.

Княгиня встала с колен и повернулась к супругу. Святополк увидел слёзы у неё на глазах.

– Почему ты плачешь, свет мой? – спросил князь.

– Святополк, почему ты не хочешь послушать меня и уйти от всех этих жестокостей? Разве не видишь ты, что всё происходит не так, как должно? Коли мы, освободившись, сразу же уехали бы к моему отцу, то нам не пришлось бы жить в вечном страхе, в вечной борьбе! Борьба эта стоит людям жизней!

Святополк сел на постель княгини и, взяв её за руку, притянул к себе. Владислава села рядом.

– Послушай, Владя, мира и спокойствия нет нигде. Может, только на небе! Твой отец, конечно же, с радостью принял бы нас с тобой вместе с Туровским княжеством и с червенскими городами в придачу. Но только сразу же тебе скажу – это не означало бы вечное спокойствие. Рано или поздно Болеслав умрёт, и кровь польётся и в тех краях. Так устроен мир! Князья убивают друг друга, борясь за власть. Так было всегда и будет впредь. Нас с самого детства учили: либо мы князья, либо нас убьют. Ты ищешь утешение в Боге? Я не буду тебя судить. Возможно, ты права. Для души проще быть холопом или закупом, челядью, простым воином или боярином, чем князем. Ты обвиняешь меня в убийстве братьев?

Княгиня Владислава прижалась к князю, и они просидели так молча несколько минут. Они прощались. Слова тут были не нужны, так как ими мало что можно было выразить.

– Послушай, Святополк, – наконец произнесла княгиня Владислава. Она говорила отрешённо, словно находилась далеко отсюда, – ты сейчас говорил о том, что наша доля, доля князей, доля правителей Руси и доля правителей других земель – защищать свои уделы. Но разве не получается так, что люди, простые люди больше всего страдают от того, что мы стремимся усилиться, желая получше защитить и самих себя, и свои уделы? Мы ведём войны между собой. Может, коли нас – князей, правителей, королей, не стало бы, то наступили бы золотые дни? О таких днях поют скальды, гусляры, о таких днях складывают былины! Мы виной всему. Из-за нас, из-за неизмеримого властолюбия наших предков эти времена закончились.

– Закончились. Так или иначе, но мы не живём в те дни. В наши дни властолюбивый князь дарует народу спокойствие, – возразил князь Святополк, – что ж, княгиня, настало время мне уходить.

– Князь, – твёрдым голосом сказала княгиня Владислава, – я хочу ехать вместе с тобой и войском!

Святополк усмехнулся, но когда понял, что княгиня говорит всерьёз, произнёс:

– Нет, княгиня, так не получится. Я еду надолго. Мы встанем на какой-нибудь реке и будем стоять там друг против друга. Представь, что будет, если каждый витязь и каждый воин возьмёт с собой свою супругу! Нет, для воинов я такой же воин. На поле битвы каждый может найти свой конец. И я, и любой из них. Как говорил мой дед, князя не должны узнать вороги, потому что он ничем не должен отличаться от простого воина. Только своим умением и тем, что его всегда можно будет увидеть в самых жарких местах битвы! Весной, я надеюсь, мы с тобой встретимся, и я очень хочу, чтобы мы с тобой озаботились появлением на свет наследника. Быть может, именно он продолжит славный род князя Рюрика!

– Я не хочу расставаться с тобой, тем более так надолго, – сказала Владислава, – Святополк, кто знает, что уготовано нам Богом? А вдруг мы расстанемся и никогда уже не увидимся? Кто знает, сколько нам отмерено времени? Князь, возьми меня с собой!

Святополк понимал, что он, конечно же, может взять княгиню с собой, но он не желал этого, так как очень боялся, что жуткие картины войны повлияют на рассудок его супруги.

За последнее время, особенно после произошедших недавно событий, княгиня Владислава стала меняться. Казалось, внутри она умирает. Это тревожило князя. Княгиня по много часов стала молиться, стоя на коленях перед иконами. В этом не было бы ничего плохого, если бы Святополк не знал, что его супруга почти ничего не ест и не пьёт, изводя свою плоть постом.

– Владя, не стоит тебе изводить себя молитвами, – так и не ответив княгине на её просьбу, заговорил князь, – за нас молятся все чернецы Киева, и мы можем жить вполне спокойно, не уделяя этому так много времени. Господь слышит молитвы о нас.

– Святополк, ты так и не сказал, позволишь ли ты мне ехать с тобой? Понимаешь, наше нахождение на Земле – это краткий момент перед жизнью вечной. Давай проводить его вместе!

– Нет, княгиня. Я не хочу, чтобы ты видела то, что происходит на поле боя. Не хочу и не позволю! Давай прощаться.

Княгиня прижалась к князю и сказала ещё более твёрдым голосом:

– Я всё равно поеду вместе с тобой!

– Нет, нет, ты останешься в Киеве, – ответил князь Святополк, поглаживая княгиню по голове, – кто-то же должен приглядывать за нашей столицей. Я знаю, что пока ты здесь, мне в спину никто не ударит. В этом можешь положиться на бояр Тальца и Еловича. Так что, княгиня, теперь ты почти полновластная правительница Киева, как Ольга.

– Ольга была жестоким человеком.

– Не жестоким, – возразил князь Святополк, – а, скорее, строгим. Она отомстила за своего супруга, моего прадеда князя Игоря. Но не забывай, именно она первая на Руси приняла веру Христову и именно при ней зависимые от полян племена стали обираться определённой мерой, а не как было раньше. При ней повсюду появились погосты, где собиралась дань, и отныне дань эта зависела не от того, насколько богат тот или иной правитель, а от того, сколько он условился платить.