— А, ну ладно, обещаю! — вздохнула я, забирая кошелек с лепреконовским золотом и уже мысленно представляя, какой именно мотоцикл я себе на них куплю. Благо, драконью кровь мы в изобилии сейчас соскребем с железного ошейника. Дин достал из бездонного кармана своей мантии какую-то склянку и быстро принялся ее наполнять.

— Погоди! Так это ты украл монету из Драконьей пещеры? Если бы ты не взял это проклятое золото, то на нас бы не напали василиски и не сожрали Энель! — возмутилась я, приходя от осознанного в ужас. — Она погибла только из-за тебя!

На что Дин тяжело вздохнул, беспомощно развел своими лапами в стороны и тихо произнес слова, от которых у меня еще долго бегали по спине мурашки:

— Насчет нашей маленькой проводницы… В общем, это она и столкнула меня вниз. Прикинь? А я забрал немного золота для тебя, потому что я все равно уже валялся внизу и разбудил василисков. Неужели мы с тобой рисковали своими жизнями напрасно?

— Энель столкнула тебя вниз? Ты ничего не путаешь? — удивленно переспросила я.

— Нет, Ваше Темное Могущество! Клянусь хвостом, я уверен на все двести двадцать пять процентов! — серьезно и гордо ответил Дин. Вежливость, обходительность и даже лесть были отличительными семейными признаками всех троллей. — Я никогда не забуду, как она позвала меня к краю лестницы, показать что-то внизу. Я наклонился, и в этот момент почувствовал сильный толчок прямо под хвост. В общем, пискля отвесила мне неслабый пинок, после которого я кубарем покатился вниз. И если бы Ваше Темное Величество не бросилось мне на помощь, то…

— Величество? Хах! — хмыкнула я, устало закатив глаза. — Может быть, уже хватит прикалываться?

Но Дин был совершенно серьезен, словно уже знал будущее наперед.

— Все наладится, Ваше Могущество, — уверенно ответил он, — ты оказался настоящим Темным, а не никчемным смертным, и самое главное, ты — не девчонка! Теперь тебе нужно лишь найти ее… Свою Принцессу. Просто поцелуй ее хорошенько и чары развеются, любовь — единственная сила, что не подвластна ни магии, ни времени, ни даже смерти. Тебе же ведь нравится хоть кто-то из девчонок? Ну там, в мире смертных?

От такого неожиданного вопроса я замерла на месте, как олень в лучах фар внедорожника, Дин с интересом рассматривал мое вытянувшееся, бледное как мел лицо. Ну конечно! Тролль же думает, что я — парень, он никогда и не знал, что я девчонка, и потому спрашивает такую ерунду.

— Ну, я знаю точно, кто мне не нравится, — промямлила я, потому что нужно было срочно что-то отвечать. Блин, он спрашивает эту ерунду у меня уже дважды за сегодня! Еще раз мы вернемся к этой теме, и я испарюсь отсюда с помощью своей волшебной белой мантии.

— Твоя Принцесса очень хорошо спрятана в мире смертных, она заколдована так, что ее не узнать. Но она точно должна быть где-то рядом с тобой. Вы просто обязаны испытывать друг к другу сильнейшие чувства и вызывать бурю эмоций! Возможно, вы с ней лучшие друзья, возможно — злейшие враги. В любом случае, ты должен спасти мир, должен ее найти и поцеловать!

Я закрыла глаза и тяжело обреченно вздохнула, вспоминая последние роковые слова Варлока: «Не я придумал спрятать среди смертных Принца и Принцессу, но я собственноручно скинул вас на Землю простыми смертными…». Но ни Дин, ни Варлок не знают, что я на самом-то деле девчонка, и потому я — Темная Принцесса, которой нужен ее Светлый Принц. То есть мне нужно искать и целовать парня, который вызывает у меня просто ураган чувств, правда, очень негативных… Ну что ж, выходит, готовься целоваться, Константин Блэкстоун!

— Все указывает на то, что не я один знаю о твоем внезапном появлении в волшебном мире, Ваше Всесилие! — перевел тему Дин, он явно за меня очень волновался. — Кто-то еще, очень могущественный и коварный, хочет добраться до тебя. И этот кто-то использует все средства и способы. Будь начеку! Будь осторожен!

После таких слов «волшебный мир» резко растерял для меня все свое волшебство. Оставаться в пещере больше не хотелось, и мы с Дином приготовились телепортироваться с помощью моей белой мантии.

— Вроде бы ничего не забыли, — быстро обернулась я вокруг и тут же вспомнила, — Так! А где мой супергеройский меч? У нас в городе вечерами, знаешь ли, опасно ходить без оружия!

Дин нахмурился и тоже обернулся вокруг. Но если я делала это с нескрываемым недовольством и крайним раздражением: как так мое оружие пропало, то тролль лишь пожал плечами, словно не ожидал от меча ничего другого.

— Тебе нужно его позвать! Ты помнишь его имя? Здесь у каждого волшебного предмета, а тем более — у личного меча Черного Принца, есть имя. Просто произнеси его шепотом, одними губами, и ты сможешь вытащить свой меч прямо из воздуха. Обычно, его рукоять находится за правым плечом.

— Что? Вот так вот взять и позвать меч?! — опешила я.

— Ну да! Его имя — волшебное! Он откликнется только на твой голос, Ваше Величество! — пояснил Дин. — Ты же читал историю про Короля Артура и его меч Экскалибур? О нет! И это тоже не читал? И даже в школе не задавали на лето?

— Так же я слышал, что в момент, когда хозяину меча угрожает смертельная опасность, — начал Дин заговорческим тоном, — он сам собой может появиться зажатым в его руке. Даже если хозяин и не произнесет его имя.

Я закусила нижнюю губу, пытаясь сосредоточиться и изо всех сил принялась вспоминать имя, которое могла бы дать своему мечу.

«Бошковорот» или «Задорез». Больше ничего не приходило на ум.

— Ладно, фиг с ним, с этим мечом, — подумала я, — зачем он мне нужен, если у меня теперь есть двести грамм настоящего золота?

Без дальнейших раздумий и сожалений, мы укрылись моей белой мантией и очутились прямо в Зеркальном Холле с фонтаном, наконец-то попав туда, куда я и планировала — именно отсюда и началось наше путешествие по бесконечным пещерам.

— Наверное, все сочли нас съеденными и уже разошлись по домам, — тихо сказала я, оборачиваясь вокруг: в просторном круглом зале с колоннами не было ни души. — Ты точно уверен, что нам уже можно сваливать?

Мы с Дином стояли перед двумя высокими старыми зеркалами в серебряной оправе, он — перед своим, я — перед своим.

— Конечно можно! — ответил Дин, зажимая рукой рану на груди, от резких движений она снова стала кровоточить. — Я не хочу загреметь в больничное