– Видимо, ты хочешь сказать, что с Лондон и дальше придется сидеть мне?

– Ну уж конечно, не мне, и потом, ты же до сих пор справлялся. И даже сумел найти первого клиента.

– Мне предстоит масса подготовительной работы.

– Я не знаю, что еще нам остается. Учитывая, что творится у меня на работе.

– Ты имеешь в виду поездки?

– Не только. Кстати, в четверг я еду в Атланту и вернусь только в пятницу вечером.

– Вечер свидания пропадает.

Она закатила глаза.

– Я же говорила, что на этой неделе уезжаю, так что незачем делать из мухи слона! Но раз уж для тебя это так важно, постараюсь вернуться не слишком поздно. Хорошо?

– Годится, – кивнул я.

– Ох уж эти мужчины. – Она покачала головой. – Вообще-то я хотела сказать, что на работе намечается еще кое-что. Серьезные перемены. Пока что в компании об этом не знает никто, кроме руководства. Так что не проболтайся.

– Кому я могу проболтаться?

– Ну, не знаю… может, клиентам? Мардж? Твоим родителям? – Она вздохнула. – В общем, в Атланту я еду потому, что Уолтер задумал перевести туда наш головной офис. И поручил общий надзор мне.

– Ты серьезно?

– Он поговаривал об этом с тех пор, как я приступила к работе, и вот теперь принял решение. На следующей неделе собирается объявить о нем сотрудникам.

– Зачем ему вообще переводить куда-то офис?

– По его словам, ограничения на береговое строительство в Северной Каролине становятся абсурдными, поэтому он решил сделать основной акцент на проектах застройки в Джорджии и Флориде. И если вдуматься, в этом есть смысл. Также он планирует баллотироваться на выборах в правительство, а удобнее всего предпринять такой шаг в Джорджии. Ведь он оттуда родом, и его отец был представителем Джорджии в конгрессе.

Да плевать мне на Уолтера и его планы, мысленно выпалил я.

– И чем это тебе грозит?

– Со мной все будет в порядке. Уолтер говорит, мне не о чем беспокоиться.

– Ты останешься работать в офисе в Шарлотте?

– Не знаю, – ответила она. – Мы с Уолтером устроили небольшой мозговой штурм, но, как я уже сказала, окончательного решения он пока не принял.

– А ты не думаешь, что нам, возможно, придется переехать?

– Надеюсь, нет.

«Надеюсь, нет»? Я насторожился.

– Я не хочу переезжать, – высказался я.

– Знаю. Пожалуй, какое-то время я могла бы ездить туда-сюда.

«Ездить туда-сюда»?

– И что это значит?

– Не знаю, Расс! – В ее голосе послышалось раздражение. – До переезда, видимо, нам с Уолтером придется проводить в Атланте два-три дня в неделю. А потом – кто знает?

– Только тебе и Уолтеру?

– К чему там другие руководители?

Ее ответ мне не понравился.

Нет, не так: мне определенно не понравился ее ответ.

– Значит, будут и другие поездки?

– Скорее всего.

– Но ведь мы совсем не будем проводить время вместе. Лондон и так тебя почти не видит.

– Это неправда, ты сам знаешь, – вспыхнула она. – Можно подумать, меня отправили за границу на целых полгода! Многим парам приходится жить на два дома. И потом, босс Уолтер, а не я. Что я могла поделать?

– Например, уволиться, – предложил я. – И пойти куда-нибудь на полставки.

– Я не хочу увольняться. Мне нравится то, чем я занимаюсь, а Уолтер – отличный босс. Не говоря уже о том, что мы не можем позволить себе отказаться от моей зарплаты, так? Ведь у тебя всего один клиент.

Меня обидело то, как она подчеркнула мою вину в том, что мы попали в такую ситуацию. Может, я и вправду был виноват, но эта мысль меня лишь разозлила.

– И когда же нам ждать этих перемен?

– Примерно в сентябре. Поэтому мы и едем на этой неделе в Атланту. Чтобы убедиться, что офис будет готов вовремя.

До сентября оставалось еще шесть недель.

– Не понимаю, как можно перевезти целый офис так быстро.

– Переезд затронет только руководство. А в Шарлотте проведут сокращения, но это не значит, что всех уволят. У нас по-прежнему есть проекты в Северной Каролине на разных стадиях строительства. А что касается Атланты, речь идет главным образом о поиске новых кадров. Насколько я слышала, в офисе места предостаточно.

– Не знаю, что тебе сказать.

– А что тут скажешь? Пока я сама толком ничего не знаю.

– Не понимаю, почему ты до сих пор об этом не говорила.

– Потому что ничего не знала до сегодняшнего дня.

Если бы кто-нибудь предупредил меня заранее, что в день, когда у меня появится первый клиент, Вивиан объявит мне новости, которые невероятным образом отразятся на нашей жизни, я счел бы эти слова абсурдом. Вот насколько мало я знал.

– Ну хорошо. Держи меня в курсе.

– Я так и делаю. Давай лучше поговорим о Лондон. Она рассказала, что сегодня ездила в гости к Бодхи.

– Да, пока я проводил презентацию. Она отлично провела время. И целый день только и твердила о пуделе по кличке Пудинг.

– Бодхи – сын твоей бывшей девушки Эмили? Да?

– Да, ее.

– Я слышала, как в студии говорили о ней. Кажется, она тяжело перенесла развод.

– Разводы бывают болезненными, – уклончиво ответил я.

– Еще Лондон говорила, что вы обедали с ней на прошлой неделе.

– Я возил Лондон в «Курфиле». И Эмили с сыном тоже были там.

– Тебе, пожалуй, больше не стоит обедать с ней. И ездить к ней в гости, даже для того, чтобы Лондон поиграла с ее сыном. Иначе пойдут слухи.

– Какие еще слухи?

– Ты сам знаешь, какие. Она в разводе, а ты женат, кроме того, она – твоя бывшая. Не надо быть Эйнштейном, чтобы понять, о чем станут болтать люди.

Да, мысленно ответил я, это очевидно. Сидя рядом с женой, я не переставал удивляться тому, как такой замечательный день мог закончиться настолько паршиво.

– Значит, Эмили? – спросила Мардж за обедом спустя несколько дней. Рано утром того же дня Вивиан уехала в Атланту, сразу после урока музыки у Лондон я забрал у Тальери подписанный контракт – и мой первый чек, полученный в качестве хозяина собственной фирмы! Вдобавок я зарезервировал тот самый телефонный номер, важный для рекламной кампании. Но Мардж хотелось поговорить о другом.

– Ну и как дела у милой Эмили?

Лондон устроила беспорядок на веранде, рисуя пальчиковыми красками, которые привезла ей Мардж.