– Я с Лигера-Столбового, из Момбаски.

– А, слыхал, слыхал, – соврал Отелло. – Место бойкое. Базар хорош…

– Да, поговаривают… – сдержанно кивнул, весьма собой довольный, Ривалдуй. – Приезжих тянет… Ну, а вообще-то я – студент, – с готовностью похвастал он. – Театроведом буду. Тьма веков, и все такое!.. Путешествую, на мир гляжу. Вот: вас решил проведать… э-м-м… узнать, как что… Чудно́ у вас тут! Я ведь ненадолго…

– Ах, ненадолго… – с облегченьем повторил Отелло и потер избитую печень. – Это интересно… Ну, пойдем тогда, выпьем. Здесь недалеко.

По случаю визита генерала трактир был пуст.

Они уселись за мигом прибранный стол, трактирщик угодливо наполнил кружки, Ривалдуй с мавром чокнулись и выпили за справедливость.

Не дожидаясь приказания, трактирщик вновь доверху наполнил кружки.

Гости, чокнувшись, их также вмиг опорожнили.

– Ну? – уставился на мавра Ривалдуй.

– Ты понимаешь, – горестно вздохнув, приступил к повествованию Отелло, – я же так ее любил! Души, можно сказать, не чаял, на всё был готов… Мы с нею еще в Венеции познакомились. Веселый город, врать не стану… Девушка вроде приличная, из хорошей семьи… Короче, всё как надо. А потом меня сюда правителем назначили. Я человек военный – куда прикажут… И тут – нá тебе! С моим лейтенантом спуталась… На что это похоже?! Я-то, главное, заботился о нем, как о сыне родном, выдвигал туда-сюда… У меня ведь нет потомства, – мавр смахнул вдруг набежавшую слезу. – А он…

– Свинью подложил! – радостно докончил Ривалдуй и цыркнул в мавра несколько посоловевшим глазом. – Да уничтожать таких! – твердо добавил он и стукнул по столу. – Беспощадно. Собрать улики, опросить свидетелей, составить акт и – в суд! В момент!.. Улики – есть?

– Платочек потеряла, – проворковал Отелло. – Мой!

– И всех делов-то? – удивился Ривалдуй.

– Так ведь платочек же! – заволновался мавр. – Батистовый. С узорами. Ручной работы. У турка вынул. Кровь чуть не пролил. Вещь-то какая!

– Все равно, – убежденно и пьяно сказал Ривалдуй. – Одного платочка мало. Я-то думал…

Они снова чокнулись и выпили.

– Ты пойми, – склонился к Ривалдую Отелло, потея и хмелея на глазах. – У меня… без спросу… платок взяла и отдала Кассио. А жалко, понимаешь?! Сегодня – платочек, завтра – сервант… Я давеча у Эмилии ночь провел, у жены моего подчиненного Яго. Она мне платок и отдала. Сказала, что у Кассио из кармана вытянула. Откуда у него моя вещь? Я – не давал. Могла дать только Дездемона. А зачем?

– Может, высморкаться было не во что, вот у нее и попросил, – предположил Ривалдуй.

– Сказал! – гоготнул мавр. – Этот попросит!.. Да он в два пальца завсегда! На что ему платок? А еще мне Эмилия по секрету рассказала, что Дездемона всё о Кассио вспоминает, да нежно так…

Ривалдуй успокоенно откинулся на спинку стула и хлопнул мавра по плечу.

– Так ведь не любит же она тебя! – с восторгом возвестил он. – Неужто сам не понимаешь?! Брось ты ее! Других, что ли, нет? Эмилия, например. Ночуешь у нее и ночуй! А Дездемонка – тьфу!..

– Не все так просто, – озабоченно пробормотал Отелло. – Если б так, то и душить тогда – зачем?

Тут в дверях кто-то рыкнул, и на пороге объявился тощий горбоносый офицер.

Он прислонился спиной к косяку, скрестил руки на груди, изобразив на лице смесь вселенских гнева и печали, и звучно произнес:

– Довольно слов, Отелло! Я мимо проходил – и слышал всё… Ты, значит, спишь с моей женой? Понятно, генерал. Тебе, выходит, можно, а мне…

– Цыц, Яго, – ласково сказал Отелло. – Выражайся проще. И присядь-ка.

– Нет, – возмущенно и тоскливо отозвался Яго. – Даже если посулишь златые горы – ни за что! С тобою рядом? Нет! Ты опорочил мое имя!

– Пф-фу!.. А что ж мне говорить тогда о Дездемоне?! Весь наш город…

– Да хоть целый мир – меня это нисколько не волнует! – надменно оборвал его офицер. – Это твое личное дело. Я бы, например, порешил свою жену за эдакие выкрутасы. Так и сказал бы ей: «Ты перед сном, Эмилия, молилась?» И – молотком по голове.

– Травить женщину?! Безжалостно и беспощадно?! – возмутился спьяну Ривалдуй. – При мне? Ты только тронь ее! Такую прелесть!.. Ее, можно сказать, мой друг Отелло любит… Кто ты вообще такой? Уйди сейчас же.

– Ты – подлый негодяй, – презрительно заметил Яго, даже не взглянувши на него.

Ривалдуй, слегка шатаясь, встал из-за стола и, мигом сделавшись пунцовым от обиды, ухватился рукой за притолоку – благо потолок был низкий.

– На кулачках или табуретами? – хамовато поинтересовался он.

– Это заговор, – побледнел Яго. – Ну, хорошо, давай на шпагах.

– Сиди уж, Яго, – насмешливо сказал Отелло. – Тебя он изувечит. Главное, печень прикрой. Все должно быть по-ученому… А Дездемону я душить не стану. Возиться еще!.. Задушу свет. Сперва свечой задую, а потом поцелую ее. И все дела… Бог с ней, пускай уходит к Кассио, пускай! Ко всем чертям!.. А я люблю твою Эмилию, брат Яго. Видит бог – люблю! И она меня, – мечтательно докончил он.

– Да как же так?! Не может быть! – ошарашенно воскликнул Яго и вдруг захохотал. – Нет, правда? Любит? Ну, дай бог вам счастья!

– Х-мм… Так душить мне ее или не душить? – заорал, шалея, мавр.

– Кого? – перепугался Яго.

– Ну, ее!.. – Отелло безнадежно шевельнул пальцами над столом, покуда не свёл их в корявое кольцо. – Её! Или – другую? Как там… Всё забыл!

– Зачем душить? – спросил умильно Ривалдуй. – Выпори – и брось.

– Ты так советуешь? Но я же обещал всем… – неуверенно пробормотал Отелло. – По городу бегал, кричал: «Убью!..» Понимаешь? Что теперь люди подумают? Говорит одно, делает другое… А еще генерал…

– Вот оттого и генерал, – заметил Ривалдуй. – Давай-ка лучше выпьем.

Они опрокинули еще по кружке.

Тут уж и Яго, глядючи на них, не устоял.

– Я Эмилию позову и Дездемону, – предложил вдруг Ривалдуй, исполняясь силы и недюжинной отваги. – Пусть сами подтвердят. Чтоб все было шито-крыто… Я люблю порядок. Сейчас сбегаю.

– Нет, погоди! – ухватил его за рукав Отелло. – Эмилию – зови. А Дездемоне вели складывать чемоданы и катиться к своему Кассио. Я не сержусь, так ей и передай. Да только пусть белья моего не хватает! Оно ведь с узорами, ручной работы. С турков снимал – вещи уникальные… Чай, не для Кассио старался. Пусть-ка сам себе достанет!

Яго неожиданно заерзал на стуле и смущенно повел своим горбатым носом.

– Видишь ли, Отелло, – произнес он, густо покраснев. – Не Кассио твоя Дездемона любит, а меня… Такая вот история… Это еще в Венеции началось… Она тогда по-своему верно поступила. Она же – из богатой семьи, ей и муж был нужен богатый, перспективный, чтоб было потом чем козырять. Ну, а что я? Так, бедняк, обычный офицер… Вот за тебя она и вышла. А уж тут, на Кипре…