По этой причине воздух над городом всегда был чист и прозрачен.

А весной и летом по всему Ежополю разносился пленительный запах ватрушек…

Пляж на реке Ежопке, учтя опыт Ниццы и Ментоны, соорудили отменный.

И в жаркие дни весь город – от мала до велика – выезжал купаться и загорать.

Ввиду того, что Ежополь, как город южный, снабжался исключительно теплыми вещами усиленного спроса: валенками, ушанками, тулупами, свитерами и так далее, а также учитывая опыт опять-таки Ниццы и Ментоны, все горожане поголовно, решительно презрев стыдливость, купались только нагишом.

А поскольку к пляжу непосредственно примыкали улицы, особо обильные кафетериями, рынками и сувенирными лотками для приблудных иностранцев, то в этой части города по тротуару люд слонялся голышом с утра до вечера, как будто праздник был у всех.

Слух о столь вольных нравах вмиг докатился до испорченной Европы, и стаи интуристов стали прибывать с одной лишь тихой целью: удостовериться воочию, что простота душевная на свете не иссякла.

К тому же, что приятно, голенькие ежополянки могли пленить кого угодно.

Они и пленяли, радостно, с охотой и без разбору, при том оставаясь, как писали в городских газетах, девственницами всегда и во всём – если только не случалось вдруг какой-нибудь странной оказии.

Ну, да не случаи определяют наш быт!

Поэтому важно другое: добрые люди населяли Ежополь, и эту свою доброту они держали крепко, в кулачке.

Поскольку знали точно: истинная доброта – как неразменный пятак: потерять не потеряешь, а другому отдать, по слабости души, всегда есть риск.

И лучше уж – не искушать судьбу. Тем более что искушать ее приходится повсюду, постоянно.

Вот так в Ежополе и жили.

В городе Ежополе воровали не по-столичному, с размахом, но – с собачьей хваткой.

Что есть – того не было никогда, даже в юбилеи.

Отцы города тем гордились.

Ибо люто воровали сами, и никто их никогда, заметьте, не ловил.

Некому было ловить. Потому что и те воровали.

Неким безымянным чудаком, но подлинным любезным гражданином достославного Ежополя была учреждена в свое время Ежопольская Массонская Финжопа – очень тайная организация для масс.

Поначалу в название собирались ввести слово «священная», но, по зрелом размышлении, стало ясно, что слово это автоматически содержится уже в самом названии.

Были разработаны Устав и Правила Приема.

Устав гласил:

1. Финжопа – суть магическая формула, в которой тайно зашифрованы основы всего бытия.

2. Член организации не вправе говорить «всё от бога» или «всё от лукавого». Он обязан беспрестанно повторять: «Всё – от Финжопы».

3. Не Финжопа для нас, но мы для Финжопы.

4. Всякий член имеет право, войдя в Финжопу, оставаться в ее рядах до конца дней своих.

5. Пожертвования со стороны исключаются.

6. Раз в полгода для особо отличившихся и в том замеченных членов Массонской Финжопы устраивать званые обеды на хлеб и воду.

7. Каждый член обязан вербовать новых членов путем одалживания у оных некоторых крупных сумм.

8. Руководство Финжопы определяется состоянием дел членов внутри нее.

9. Регулярно издавать: ежедневную газету «Гудок Финжопы», иллюстрированный еженедельник «Человек и Финжопа», ежемесячное обозрение «Иностранная Финжопа», журнал для узких специалистов «Вестник древней Финжопы», познавательный журнал «Наука и Финжопа», а также детский альманах «Веселые Финжопки».

10. Открыть бесплатный музей под открытым небом: «Финжопа – среда естественного обитания человека».

11. Основать «Курсы повышения любой квалификации без отрыва от Финжопы».

12. Учредить день работника Финжопы.

13. Воздвигнуть памятник «Жертвам Финжопы».

14. Учредить гимн Массонской Финжопы, начав его со следующих слов: «Вставай, Финжопой не сморённый!..»

15. Считать Массонскую Финжопу величайшим завоеванием революционной демократии.

Правила приема формулировались кратко:

«Принимаются все желающие, прошедшие годичный испытательный срок в качестве кандидатов в члены Массонской Финжопы в любом из ее филиалов».

Летчик Осип Полубабник, Герой Советского Союза, возивший исключительно вождей, благополучно приземлился ниже уровня земли.

За это ему дали еще одного Героя, но немедленно влепили выговор – чтоб впредь садился, где положено.

А где положено – он не знал.

Тогда ему поставили бюст на родине, в городе Ежополе, но где сажали в дальнейшем – уже неизвестно.

В городе Ежополе решили воздвигнуть свой мавзолей.

Стройка велась быстро и с недюжинным размахом.

В силу особого рвения, мавзолей отбахали на двадцать с лишком этажей.

И на каждом этаже любовно оборудовали место для саркофага.

Дело стало за тем, кого туда класть.

Отцы города спорили до драки.

Потом демократически решили, что каждый будет лежать в мавзолее по алфавиту.

Но тут сразу возникли две проблемы.

Первая: что делать с пустующими этажами?

По зрелом размышлении отцы города решили лежать всем вместе и одновременно, благо места хватит.

Но каждый хотел лежать непременно в бельэтаже!

И вот эту вторую проблему разрешить уже было невозможно, ибо в городе Ежополе, как известно, все равны.

Кто-то было заикнулся, чтобы мавзолей совсем снести и на его месте построить, к примеру, баню – всё полезней. Но после эдакого заявления некто навсегда перестал числиться в отцах города.

Спасение пришло внезапно: из столицы прилетела депеша, где говорилось, что в Олимпиадном году и Ежополь будет выведен на мировую орбиту.

В Ежополе предполагалось провести параллельные соревнования по мытью и катанью для прогрессивно развивающихся стран под неусыпным предводительством столицы.

Отцы города воспрянули духом и велели в мавзолее, дабы новым строительством себя не обременять, срочно готовить валютные гостиничные нумера.

И вскоре над зданием вспыхнуло цветастеньким неоном: «Hotel Mavsoley».

Хотели его «Хилтоном» прозвать вдобавок, но в последнюю минуту засмущались: на весь дом была одна уборная – да и та внизу, в подсобке.

А наверху зато открыли ресторан, где потчевали гостей, как уверяли, национальной «мавзолейной кухней».