Едва оказавшись в пещере, он заметил, что энергия в нем поиссякла, словно его отравили ядом замедленного действия. Какая-то мысль шевельнулась на задворках сознания, и на мгновение он чуть было не сосредоточился на ней, чуть было не решился всерьез рассмотреть вероятность того, что его действительно могли отравить. Однако то, что происходило за пределами пещеры, слишком отвлекало от раздумий. Он следил за приближением агентов Демархии, державших перед собой гидробуксировщики. Каждый имел при себе тонкое гарпунное ружье со зловещим шипом на конце.

У них не было ни единого шанса.

Адапты атаковали из темноты, рассекая воду. Эти существа двигались быстрей демархистов, хотя помогали им только собственные мышцы и особенности анатомии. Однако и этого хватило с лихвой. Не было у них и оружия, даже гарпунов, но острые обломки скалы оказались весьма эффективны… так же как и зубы.

Зубы особенно впечатлили Варговича.

Затем адапты вернулись в пещеру, к своим собратьям. Теперь они двигались вяло, словно яростная битва совсем истощила их. Какое-то время они молчали, а биолюминесценция странным образом потускнела.

Однако Варгович заметил, что она медленно восстанавливалась.

– Хорошо, что они не убили тебя, – сказал вожак.

– Чертовски верно, – согласился Варгович. – Видите ли, они не могли просто убить меня. – Он разжал кулаки и растопырил пальцы. – Они должны были сначала убедиться, что вы не получили это.

На мгновение адапты, все как один, уставились на его раскрытые ладони, словно рассчитывали там что-то увидеть.

– Сомневаюсь, что ты правильно понял, – сказал наконец вожак.

– Что понял?

– Суть своей миссии.

Борясь с усталостью, черным пятном окутавшей сознание, Варгович проговорил:

– Я прекрасно все понял. У меня в ладонях образцы гипералмаза…

– Нам нужно не это.

Варговичу его слова совсем не понравились. Как и то, что адапты медленно приближались к нему, обходя с боков, чтобы перекрыть выход из пещеры.

– Что же тогда?

– Ты спрашивал, почему не напали раньше, – сказал вожак с пугающей улыбкой. – Ответ прост: мы не можем отойти от жерла.

– Не можете?

Еще одна ужасная акулья улыбка, и теперь Варгович уже знал, на что способны эти зубы в определенных обстоятельствах.

– Наш гемоглобин отличается от твоего. Его специально создали, чтобы мы могли работать здесь.

– Скопировали с жерловиков?

– Да, адаптировали. А потом он превратился в средство, позволяющее запереть нас здесь, как в тюрьме. Нам изменили ДНК костного мозга, чтобы ограничить выработку обычного гемоглобина. Простое подавление нескольких генов бетаглобина при сохранении тех, что предназначены для гемоглобина жерловиков. Для тебя, Варгович, сероводород – это яд. Должно быть, ты уже чувствуешь слабость. Но мы не можем без него жить. Кислород убивает нас.

– И если вы отойдете от жерла…

– То умрем через несколько часов. Но это еще не все. Вода здесь такая теплая, что мы можем обойтись без гликопротеинов. В нас заложена генетическая программа их синтеза, но ее тоже отключили. А без них мы не можем выплыть в холодную воду. Наша кровь замерзнет.

Они уже окружили Варговича: грозные водяные дьяволы, полыхающие алым цветом. И подходили все ближе.

– И как я могу вам помочь?

– Тебе не нужно ничего делать, Варгович.

Вожак широко открывал рот, словно пробуя на вкус воду. Чудо, что такой орган вообще способен говорить.

– Не нужно?

– Нет.

И в этот момент вожак схватил Варговича за руку, а другие существа сжали его сзади.

– Все уже сделала Чолок, – продолжал вожак. – Это ее прощальный подарок нам. Первой попыткой передать его был Манципл… но он не сумел.

– Манципл был слишком жирным.

– Ни один из перебежчиков не справился – у них не хватило выносливости, чтобы отплыть так далеко от города. Поэтому Чолок завербовала тебя – чужака.

– Чолок завербовала меня?

– Она знала, что ты ее убьешь, и ты, конечно, убил. Но Чолок это не остановило. Ее жизнь была не так важна, как то, что она хотела передать нам. Это Чолок выдала Демархии точку твоей эвакуации, вынудив тебя прийти к нам.

Он сопротивлялся, но это было бесполезно. Ему удалось лишь выдавить из себя:

– Я не понимаю.

– Не понимаешь, – ответил вожак. – Вряд ли мы от тебя этого ожидали. Если бы ты понял, то, возможно, не захотел бы действовать по плану Чолок.

– Значит, Чолок не работала на нас?

– Может быть, и работала когда-то. Но последними ее клиентами были мы.

– И что теперь?

– Мы заберем твою кровь, Варгович.

Их хватка стала крепче. Напрягая остатки сил, он попытался вырваться, но безуспешно.

– Мою кровь?

– Чолок кое-что туда ввела. Ретровирус, очень сильный, способный выжить в твоем организме. Он активирует подавленные Демархией гены. В один миг мы вернем себе способность вырабатывать гемоглобин, переносящий кислород. Наша кровь наполнится гликопротеинами. Не такой уж и хитрый фокус: все клеточные механизмы для выработки этих молекул в нас уже есть, их нужно только освободить.

– Так вам требуется… что? Образец моей крови?

– Нет, – ответил адапт с искренним сожалением. – Боюсь, что больше чем образец. Намного больше.

Потом существо с властной неторопливостью укусило Варговича за руку, и когда из раны хлынула кровь, стало пить ее. Какое-то время другие адапты ждали своей очереди, а потом тоже приняли участие в безумном пиршестве.

И вода вокруг Варговича окрасилась алым.

Мы шли из Шива-Парвати на четверти световой скорости, с заполненным беженцами трюмом, когда нас догнал «Василиск». Он начал атаку с дистанции в одну световую секунду, рассчитывая ослабить нас дальнобойным оружием, а потом уже взять на абордаж. Капитан Ван Несс сделал все, что мог, пытаясь защитить «Петриналь», но наш корабль был оснащен слишком легкой броней, и Ван Несс не хотел подвергать опасности пассажиров, провоцируя пиратов на сокрушительный ответный удар. Каким бы холодным расчетом это ни казалось со стороны, Ван Несс понимал, что для спящих будет лучше, если чужой корабль заберет их к себе, а не бросит в межзвездном пространстве, обрекая на бессмысленную смерть.

Как корабельный мастер, я обязан был предоставить капитану Ван Нессу предельно широкий выбор вариантов. Когда стало ясно, что «Василиск» преследует нас от самой Шивы-Парвати, я предложил сбросить пятьдесят тысяч тонн менее важного корпусного материала, чтобы увеличить максимальное ускорение, доступное нашим двигателям конструкции сочленителей. А когда «Василиск» форсировал свои двигатели, чтобы уравнять скорость, я отобрал еще двадцать тысяч тонн, которые можно сбросить до следующего захода на орбиту, пусть даже ослабление брони немного увеличит дозу радиации, полученной нами за время полета. Мы добились небольшого преимущества, но и у пиратов еще оставались резервы мощности, к тому же они не были отягощены таким количеством спящих. Поскольку мы не могли еще сильней облегчить корпус, я посоветовал Ван Нессу отстрелить два из трех наших тяжелых шаттлов, каждый массой в шесть тысяч тонн при полной заправке. Так мы выиграли еще немного времени, но, к моему разочарованию, пираты тоже нашли способ выжать больше из своих двигателей.