Ему почудился какой-то звук. Даже не звук — движение воздуха.

Словно что-то включилось в нем — и, нырнув между двумя обвешанными ракетами машинами на огромных ребристых колесах, Злой взлетел на броню огромного танка, припав к угловатой поверхности башни, и осторожно обхватил потной ладонью цевье штуцера.

Отсюда открывался неплохой обзор. Но сейчас дурную шутку со Злым играло собственное воображение: всюду мерещились мелькающие тени, а бьющие со всех сторон, низко расположенные и слепящие прожектора лишь усугубляли неприятное ощущение.

Ну, по крайней мере, в пространство перед собой он никого не пропустит. И пусть в ружье только два патрона — каждый из них стоит бронебойного снаряда.

Словно в насмешку новый звук донесся откуда-то со спины. Мгновение спустя танк едва заметно шелохнулся.

Танк шелохнулся! Черт возьми — сколько тонн в этой махине?! Что может заставить его шелохнуться?!

Тело покрылось предательской испариной. Главное — не удариться в панику. Нужно только ясно и четко осознавать: ЭТО уже здесь — по ту сторону башни. Что мешает этому «нечто» просто обойти ее? С одной стороны — чудовищно длинный, толстый, как бревно, ствол. С другой — длинный, громоздкий выступ с укладкой боекомплекта.

Но ничто — совершенно ничто — не мешает ЭТОМУ перебраться через башню поверху…

Злой медленно, очень медленно, не отрывая пальца от сдвоенных курков, залез свободной рукой в карман и достал пару пузатых цилиндрических патронов. Взял их зубами — капсюлями наружу.

Глубоко вдохнул, выдохнул. И взвился вверх, одновременно в прыжке разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Этих мгновений оказалось достаточно для многого.

Вскинуть штуцер. Прицелиться.

Спустить курок.

И испытать новый, совершенно непривычного уровня, ужас.

С плоской, словно приплюснутой башни прямо в глаза человеку смотрел дикий, как само воплощение дикости, зверь. Только глаза его не были глазами зверя.

Они горели нереальным рубиновым огнем.

Можно было подумать, что это волк. Но любой волк рядом с ним показался бы жалким щенком. Так что, наверное, это был чертов мутант. А может, и не мутант вовсе.

Оборотень. Это мог быть только оборотень.

Все это стремительным потоком промелькнуло в голове Злого одновременно с грохотом выстрела. И так же, синхронно со звуком выстрела, огромная косматая тварь ринулась на него.

Отдача из «слоновьего штуцера» — ни с чем не сравнимое ощущение. Злого просто смело с брони. И все, о чем он думал в этом коротком полете, — не выпустить зверя с «мушки».

И уже лежа внизу, на бетоне, он поймал в прицел бросившуюся следом громадную тварь. Бахнуло снова.

Он был совершенно уверен, что и в первый раз попал в зверя. Сейчас же он видел, как мотнулась огромная голова, — словно по ней двинули кувалдой. Зверь замер, словно в замешательстве, не отрывая от жертвы кроваво-рубинового взгляда.

Злой тоже не мог оторвать взгляда от этих гипнотизирующих глаз. Руки сами переломили штуцер, выкинув дымящиеся стреляные гильзы и впихнув на их место патроны, со скрипом вырванные из зубов.

Тварь бросилась снова — но теперь Злой стрелял не наобум, а четко — в эти горящие глаза. Дуплетом — сначала в один, затем — в другой.

И только тогда тварь издала первый звук. Полный боли, тоскливый, ужасающий вой, переходящий в предсмертный хрип. Злой счел благоразумным вновь заскочить повыше — на этот раз на броню соседнего танка. А зверь метался в агонии, бился о металл гусениц, стонал — и никак не мог расстаться с жизнью.

Какая-то неведомая сила заставила Злого подняться и приблизиться к поверженному, страдающему зверю, положить на его все еще теплый бок руку, запустить пальцы в косматую шерсть. Поразительно: он ощущал страдания этого существа и пронзительную, необъяснимую тоску.

Он ощутил родство с умирающим чудовищем.

Это была еще одна заведомая глупость, но Злой все же совершил ее: перезарядил штуцер, прицелился — и добил зверя. Одним аккуратным выстрелом в косматый затылок.

Тварь рухнула в лужу собственной крови вперемешку с какой-то густой светлой жидкостью. Но еще долго, уже безмолвно, продолжала перебирать мощными лапами, словно бежала куда-то в своем вечном зверином сне.

Некоторое время Злой приходил в себя.

Саднило плечо: при первом выстреле он неудачно приложил приклад. Как бы отдачей не сломало ключицу.

Но мысли его были не о боли, а об этом жутком оборотне, который выследил его, чтобы… сожрать? просто убить? отнести труп волчатам-оборотням?

И тут до него дошло.

Никакой это не оборотень. И даже не мутант.

Это же чертов биоробот — один из тех, что производят на фермах «Кроноса».

Однако… Уж не пустили ли этих зверушек по его следу? Или же они просто охраняют эту тайную базу? В любом случае его дело — швах.

Злой быстро дослал в ствол недостающий патрон, пересчитал оставшиеся. Еще четыре. На одного зверя он потратил пять мощных, на слона рассчитанных патронов. Один, впрочем, лишний…

Но надо признаться: ему повезло. Просто повезло: он встретился со зверем лицом к лицу, четырежды бил в упор, причем дважды — в глаза, и ни разу не промазал.

Кто может поручиться, что эти «зверьки» не обучены действиям в стае? Можно ли поручиться, что они не подкрадутся и не нападут неожиданно, с разных сторон, или вообще — когда он спит?!

Злой ощутил подавленность и странное оцепенение. В эту минуту он понял, что вокруг действуют силы, настолько мощные, что жив он до сих пор лишь по чистой случайности, чьему-то недосмотру.

Пока еще жив.

И вот оно, снова — легкое дуновение и странное ощущение чужого присутствия. Что же с ним сделали эти проклятые эскулапы?! Они что же — и его превратили в зверя?!

Об этом Злой думал уже на бегу. Он выбрал себе новый путь — поверху, по броневым листам корпусов и башен. И эта тактика оправдала себя.

Им не удалось подкрасться незаметно.

Он увидел их сверху — стремительно несущиеся бесшумные тени. Они не поднимали головы, и он не видел этих жутких глаз. Наверное, им не было нужды во взглядах: они прекрасно чуяли жертву форсированным в лабораториях обонянием.

Проклятье — сколько же их?! Одна, три, пять…

Злой остановился на какой-то машине резко, будто налетев на препятствие. Бежать было бессмысленно: его окружили.

И тогда он заорал — отчаянно, страшно — и принялся палить в эти жуткие тени. Это было совершенно бесполезно и глупо — словно палить в воздух. А потому последний патрон Злой решил потратить более разумно.

Но когда вороненый ствол уперся ему в подбородок и оставалось лишь дернуть за спусковой крючок, что-то огромное, мощное навалилось на него — и он потерял сознание.